Вместе с тем, И. Бейтам утверждал, что факты познаются чувствами, внешними и внутренними. Внутренними чувствами человек познает только те факты, которые происходят в его душе; посредством внешних чувств он узнает обо всех остальных фактах. «Факты, понятие о которых я составил в своем уме, бывают предметом того, что называют опытом в строгом смысле; факты, о которых я составил представление как о происходивших вне меня, составляют предмет того, что называют собственно наблюдением»[21]. В теории можно представить себе факт безусловно простой. На деле не бывает ничего подобного: факт, о котором говорят как о единичном, все же есть совокупность фактов[22].
Итак, мы видим, что классик допускает под понятием «факт», с одной стороны, реальные явления, а с другой — суждения о них.
Похожие рассуждения о факте мы видим и у Беста. Связывая предмет судебного исследования с истинами факта, У. Бест подразделяет их, во-первых, на физические факты и психологические[23]. Под «физическими фактами» им понимаются такие, которые имеют место или в каких-то неодушевленных объектах, или же если и находятся в том, что можно считать живым существом, то все равно они не связаны с теми качествами, которые составляют природу живого. В то время как «психологические факты» являются тем, у чего есть место в живом существе, что неразрывно связано с качествами, которые составляют суть живого. Таким образом, существование видимых объектов, внешние действия разумных агентов, res gestse судебного процесса и прочее относятся к первому классу фактов, а к другому классу принадлежат такие из них и поскольку, которые и поскольку существуют только в уме человека (как, например, ощущения или воспоминания, которые он осознает; его интеллектуальное согласие на любое суждение, желания или страсти, которыми он взволнован, его враждебность или намерение к совершению определенных поступков и т. д.). Психологические факты очевидно неспособны к прямому доказательству в соответствии с приводимыми показаниями: их существование может только быть установлено или признанием стороны, ум которой составляет их место «index animi sermo», или предполагаемым выводом из физических фактов[24].
По мнению У. Беста, могут быть выделены и два других подразделения фактов. К первому относятся или события, или состояния (вещей, дел). Под событием понимаются какие-то движения или изменения, которые, как предполагается, происходят или естественным образом, или в результате проявления воли человека; в последнем случае их называют действием. Падение дерева — «событие», существование дерева — «состояние», но в равной степени все это «факты». В еще одной классификации факты делятся на положительные или утвердительные и отрицательные: это различие, в отличие от обоих прежних, не принадлежит природе фактов как таковых, но принадлежит к дискурсу, который мы используем, говоря, мысля о них. Существование определенного положения дел — это положительный или утвердительный факт, несуществование его — отрицательный факт. Но только то, что действительно существует, является положительным фактом, для отрицательного факта требуется не что иное, как небытие положительного факта; и несуществование отрицательного факта эквивалентно существованию корреспондента в виде противоположного положительного факта. «У нашего убеждения относительно существования или несуществования фактов есть свой источник, или действительная причина (efficient cause) — это результат или действия наших собственных воспринимающих или интеллектуальных способностей или действия подобных способностей у других людей, сообщаемый нам дискурсом или поведением. Первое из них можно назвать доказательством ab intra изнутри; последнее — доказательством извне ab extra. Огромная роль, которую «доказательства извне» играют в судебной процедуре, как, впрочем, почти во всем остальном, делает необходимым, чтобы мы признавали как важность оснований веры в свидетельства людей, так и опасности, которых надо избегать, имея дело с ними»[25].
Известный русский правовед В.Д. Катков писал: «Факты становятся для нас фактами лишь благодаря идеям»[26]. Л.Е. Владимиров считал, что «уголовным доказательством называется всякий факт, имеющий назначением вызвать в судье убеждение в существовании или несуществовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет судебного исследования»[27]. Аналогичную позицию занимал и А.Я. Вышинский: «Судебные доказательства различаются как: а) факты или обстоятельства, подлежащие доказыванию (установлению), то есть факты, которые нужно доказать, — facta, или acta, или res probandae, и б) факты, являющиеся способом, средством доказывания, то есть факты, которые используются для того, чтобы что-либо доказать, — facta, или acta, или probantes»[28].
Как видим, доказательства, улики или факты юристы разных стран и в различные времена традиционно связывали с существованием каких-либо психических или физических явлений, которые в свою очередь подтверждали существование доказываемых фактов-обстоятельств[29]. Бросается в глаза и то, как легко факты связывались (в уме) с обстоятельствами, а те в свою очередь с доказательствами. Доказываемое — факты (или обстоятельства) и средства доказывания (доказательства) тоже факты. Причем, как видно, какое-то время не обращали внимание на неоднозначность, противоречивость трактовки доказательства как факта, игнорировали сложность процесса становления факта в процессе доказывания.
Многие авторы классической эпохи развития науки трактовали доказательства как факты, а под последними понималось достоверное о реальных событиях, в противоположность знанию гипотетическому, недоказанному, необоснованному посредством обращения к явлениям действительности. Поэтому классическая наука всегда воспринимала факт как один из наиболее существенных элементов своей гносеологической структуры, как исходную единицу доказывания. Советский философ писал: «Факт — отражение явления, отдельного отношения… Факт есть знание о явлении. Это единица эмпирического знания»[30]. Собственно, цель доказывания в таком классическом понимании выступает как собирание фактов и их последующее обобщение с выведением основания для разрешения дела.
Мы видим, что при отождествлении факта со знанием под понятие «факт» подпадает весьма разнообразный круг феноменов, которые имеют лишь два общих признака: 1) «факт» означает некое единичное представление (скажем, пример) и 2) с представлением о факте всегда связана уверенность в действительном, реальном существовании содержания известного представления. Фактом признается то, что найдено нашими чувствами внутренними или внешними, а не выведено путем длинного ряда умозаключений. Но, и это важный сдвиг в понимании факта, он трактуется как элемент в структуре знания.
Итак, уже в рамках классического периода развития теории доказательств проявляется многозначность понятия «факт»; его определяют как «фрагмент реальности», «высказывание о фрагменте реальности» и даже «содержание высказывания» — когда говорят об «объективности», «упрямости» факта.
Если говорить о современном состоянии употребления термина «факт», то можно констатировать следующее. От первоначального утверждения о том, что факт — это доказательство, то есть сведение, данное, многие ученые перешли к мнению, что факт — это элемент объективной реальности. Исходная установка советских процессуалистов и тех, кто занимается проблемами познания в уголовном процессе в настоящее время, заключалась в обосновании материалистической точки зрения на факты как события, существующие независимо от нашего сознания, но фиксируемые в процессе наблюдения или эксперимента.
