— Я уехал, чтобы обрести контроль, а не для того, чтобы его потерять. Я вовсе не вел разгульную жизнь, Кейт. Это погубило бы все мои планы.

Он управляет своими желаниями. Он — их господин, а не его инстинкты, не его похоть и не его темные, глубокие страсти.

К сожалению, три года сожительства со своей рукой лишь усилили его страстное влечение к Кейт. Когда дело касалось его жены, он более не был умеренным и трезвым. Он становился лишь менее…

Однако она этого не понимала. Кейт стояла рядом с ним, совсем не беспокоясь о своей судьбе. Он по-прежнему сжимал ее пальцы в своей руке, и она смотрела на него, не подозревая об опасности, в которой находилась.

Напротив, она лишь вздохнула.

— А я думаю, нет, — медленно произнесла она, — я думаю, что, когда ты уехал, ты совсем не думал обо мне.

— Я думал о тебе. — Эти слова прозвучали хрипло и немного гортанно для его собственных ушей. — Я думал о тебе… часто.

Она скривила губы, но по-прежнему продолжала смотреть на него, склонив голову к плечу.

— Ты размышляешь о том, можете ли мне доверять, — произнес Нед. — Да, можешь. — Она и не подозревает, что ему известна ее тайна. А он хотел добиться ее доверия, не ставя ее перед фактом своей осведомленности о произошедшем. Он ждал.

— Я доверяю тебе, — ответила она спокойно. — Я доверяла тебе настолько, чтобы выйти за тебя замуж. Я верю, что ты не скроешься с частью моего состояния, которым можно свободно распоряжаться. Я верю, что ты никогда не ударишь меня. — При этих словах ее голос дрогнул. — Я доверяю тебе достаточно для того, чтобы исполнить свои супружеские обязанности, если ты снова того потребуешь. Я доверяю тебе и готова, прежде всего, думать о твоем комфорте. Но ты сам сказал мне, что наш брак заключен по расчету. Почему же я должна доверять тебе в чем-то большем?

— Потому что… — начал фразу Нед, а потом на него внезапно обрушилась вся горькая правда.

У него не было никаких для этого оснований. Она права. Он покинул ее, эгоистично думая только о себе, о том, что он должен доказать. Если он и вспоминал о ней, то лишь мечтал о том, что она могла бы сделать для него. Ему.

Даже сейчас он уже мысленно уложил ее в свою постель.

Хотя зачем же идти так далеко? Темная, эгоистичная сторона его натуры готова была сделать это прямо здесь. Он представлял, как сдергивает это платье с ее плеч. Как прокладывает свой путь, целуя каждое ее ребрышко. Он был на грани того, чтобы позабыть о малейших остатках контроля, к которому столь долго стремился. Он по-прежнему держал ее руку, сжимая ее словно тончайший носовой платок. Пальцы ее дрожали.

И да, он был — он есть — самонадеянный хам. Нед наклонился к ней ближе. Это движение взметнуло ее юбки, и они коснулись его брюк. На одно сладостное мгновение он словно прижал ее к себе — ее тело, ее нежные формы. Он вдыхал легкий аромат ее розового мыла. Еще один дюйм — и он мог бы овладеть ею, как страстно того желал.

Одно волшебное, мимолетнее мгновение он хотел дать волю своим эгоистичным желаниям. Но нет, он по-прежнему контролирует свои эмоции. Когда-нибудь она сможет ему довериться…

Нед медленно отпустил ее руку. Она потрясла пальцами в воздухе, разминая их. Кейт не имела ни малейшего представления о том, насколько близка была к тому, чтобы он взял ее прямо посредь бела дня на этом хорошо просматривавшемся отовсюду пастбище.

— Ты права, — услышал свой голос Нед, — абсолютно права. На твоем месте я бы тоже не доверял мне.

Ее глаза округлились.

Он отвесил ей легкий поклон и развернулся, направляясь к дому. Однако, прежде чем он завершил этот поворот, прежде чем он оказался к ней спиной, последнее эгоистичное желание ударило ему в грудь. Он остановился и шагнул к ней.

— Ты права, — сказал он. — Я никогда не давал веских оснований доверять мне. Но, Кейт… — Нед почти дотронулся до нее указательным пальцем. Она не отшатнулась, даже когда он коснулся им уголка ее губ. — Кейт, — повторил он. — Я сделаю это. Обещаю.

Нед протянул ей мешочек с леденцами и быстро удалился, пока не успел передумать.

Он никогда не задумывался над тем, что значит быть мужем. Его обязанности, полагал он, достаточно четко очерчивались брачными клятвами — «наделять ее всеми своими земными благами»[21] и, когда это станет необходимым, «заботиться о детях»[22]. Достаточно было только взглянуть на Харкрофта, чтобы увидеть супруга, который вел себя значительно хуже.

Однако, если лучшее, что может сказать о тебе твоя жена, — это то, что ты не бьешь ее, значит, дела обстоят совсем не блестяще.

Так же как и Кейт, Нед понимал, что покинул Англию слишком быстро после их свадьбы. Он был так же обманут ее изящной, деликатной манерой поведения и блестящими нарядами, как и Харкрофт.

Удивительно, сколько раз он смотрел на нее и не замечал ничего, кроме утонченности ее облика. Однако она таила в себе гораздо больше, чем он мог вообразить.

И второе озарение настигло его, когда он шагал по тропинке, ведущей на конюшню.

Что значит носить маску всю свою жизнь? Скрывать то, что ты можешь совершить под удивительно прочной пеленой шелка и кружев? Делать все это, даже если ты уверена, что никто — ни твой муж, ни твоя семья — никогда не узнают правды о том, кто ты на самом деле?

Кейт была очень сложной натурой. Она была сильной. И очень одинокой. Он должен, он обязан сделать что-нибудь для нее помимо удовлетворения их естественных потребностей. Он хотел значить несколько больше, чем человек, «наделяющий земными благами». Нед же был далек от рыцарского идеала, напротив, его недавнее поведение по отношению к Кейт скорее напоминало о воинственном жеребце.

Он должен стать скалой, о которую она всегда сможет опереться. Он будет той рукой, что подхватит ее, если что. Ей нужны доказательства? Он начнет с того, что даст ей понять, что она значит для него.

Нед сделал глубокий вдох и сжал кулак. Он долго и пристально смотрел на свои напряженные пальцы и думал о силе, о власти. Он позволил себе ощутить все страхи поражений и неудач, что хоть раз посещали его. Он воочию представил их себе — большой черный шар, зажатый в его руке, — все наводящие ужас мысли, что сковывали его, не давали идти вперед. А потом медленно распрямил руку. Он отбросил свои страхи так далеко, как только смог. Он мысленно видел, как они взлетели над конюшней, над усадьбой, а потом приземлились на землю далеко-далеко отсюда, рассыпавшись на мелкие кусочки, словно ком сухой глины.

Черная магия, не иначе. Но он уже был сыт по горло этими страхами, они достаточно навредили ему в прошлом. У него больше не было на них времени.

Ему следовало начинать становиться тем мужем, которым он хотел быть.

— Я знаю, что вы делаете.

Грубый голос раздался в мраморном вестибюле передней, едва Кейт вошла в дом. Некоторое время после поспешного ухода своего мужа она стояла, уставившись на Чемпиона, а потом, смущенная и павшая духом, возвратилась домой. Она остановилась на пороге, ожидая, пока ее глаза привыкнут к темноте передней, и лишь потом разглядела Харкрофта. Он стоял в полумраке коридора, внимательно за ней наблюдая. Кейт никак не могла рассмотреть выражение его лица. Однако он подошел ближе, и тусклый свет выхватил из темноты его черты. Насмешливая улыбка скривила его губы.

Шелковые чулки Кейт изрядно намокли в районе лодыжек, пока она шла по влажной траве. Он оглядел ее всю, и под его пристальным взглядом она инстинктивно натянула на себя накидку, которую сжимала в руках.

Харкрофт успел переодеться в мягкие домашние туфли и свободные брюки. Из трубки, которую он держал в руке, клубился табачный дымок — должно быть, он только что вошел с веранды и стоял сейчас, лениво опершись другой рукой о стену. Было бы глупо в страхе бежать от него, как ей отчаянно хотелось. Вдвойне глупым было желать присутствия мужа, который мог бы защитить ее.