У нас нет оснований не доверять британскому романисту — те, кто жил в городе в это время и знал По и Рида, часто видели их вместе. Довольно часто они появлялись вместе на обедах и ужинах у Т. К. Кларка и обычно вместе же уходили.

Говард Пол, племянник несостоявшегося компаньона По, вспоминал:

«Капитан Майн Рид был одним из близких приятелей По, и когда они встречались за столом у моего дядюшки, а случалось это часто, между ними начинался обмен мнениями и суждениями в совершенно очаровательной, неподражаемой манере…»

Эдгар По считал, «что Майн Рид обладает бьющим через края и исключительно изобретательным воображением — особенно когда рассказывает о своем собственном опыте»[267].

Впрочем, не стоит думать, что По-художник мог относиться к Риду-литератору как к равному. Было бы даже странно, если бы великий поэт, всегда судивший об искусстве «по гамбургскому счету» — невзирая на лица, относился как к равному к версификатору-дилетанту. Можно добавить, что в своих оценках, если дело касалось литературы, По не стеснялся и мог быть жестоким и пренебрежительным и к тем, кто его любил. Судя по всему, Рид помнил это и обижался на покойного даже двадцать лет спустя[268]. Хотя в статье в защиту памяти Эдгара По Томас Майн Рид очень высоко оценивал его как прозаика и говорил, что «его проза по классической чистоте и острой аналитической силе до сих пор не превзойдена в республике литературы», о поэзии великого американца высказал совершенно вздорное суждение: «Не хочу говорить о поэтическом таланте. Сам я никогда не считал его дар великим, тем более что знаю — стихотворение, ставшее краеугольным камнем славы, создано не Эдгаром Алланом По, но Элизабет Баррет Браунинг (английская поэтесса „второго ряда“, жена поэта Роберта Браунинга. — А. Т.). В „Ухаживании леди Джеральдины“ вы найдете оригинал „Ворона“».

Конечно, упрек в плагиате не нов. Правда, современники и многие потомки поэта указывали иной источник «Ворона» — и мы обязательно об этом поговорим.

Что же касается отношения Э. По к Риду, оно было в основном доброжелательным. Хотя поэт и говорил, «что Майн Рид — колоссальный лгун», но добавлял, что лгун он «исключительно живописно-изобретательный». «Он выдумывает совершенно невообразимые вещи, но делает это так искусно и художественно-убедительно, что я всегда внимательно его слушаю», — с иронией говорил По[269].

После ухода Эдгара По из «Журнала Грэма» материально-бытовые и финансовые обстоятельства жизни семьи постоянно ухудшались. А вот дела литературные, напротив, шли по восходящей, и, хотя для обывателей это было незаметно, его писательская известность росла.

Мы уже отмечали, что теперь у По совершенно не возникало проблем с публикацией произведений. Напротив, он мог выбирать то издание, что заплатит ему больше, и активно этим пользовался, публикуясь то в Филадельфии, то в Нью-Йорке, Балтиморе или Бостоне.

В это время завязываются и укрепляются связи, которые вскоре поспособствуют его отъезду из Пенсильвании. К числу последних, конечно, необходимо отнести сотрудничество с Джеймсом Расселом Лоуэллом и его журналом «Пайонир» — это был серьезный шаг к выходу на общенациональную литературную арену.

Д. Р. Лоуэлл (1819–1891) — яростный аболиционист и один из крупнейших американских поэтов XIX века, в то время еще только начинал свою литературную карьеру, но к моменту знакомства с Э. По уже успел выпустить первую книгу стихов и удостоиться похвалы последнего. Их первый контакт состоялся в ноябре 1842 года, когда По, прослышав о намерении Лоуэлла издавать собственный журнал, написал ему, предлагая сотрудничество. Тот ответил, что почтет за честь публиковать тексты, «пожалуй, единственного бесстрашного американского критика». «Я даю вам карт-бланш на публикацию любого произведения — прозаического или поэтического — какого вам заблагорассудится, — отвечал Лоуэлл, оговаривая лишь одно условие: он не станет помещать рецензий, слишком резких по тону и оскорбляющих автора. — Для начала могу предложить вам десять долларов за материал, имея в виду, что буду платить больше, как только финансовое положение [журнала] позволит мне сделать это».

Журнал просуществовал недолго — его «жизнь» закончилась третьим номером. Но в каждом из них присутствовал материал По. В январском выпуске был опубликован рассказ «Сердце-обличитель», в феврале — стихотворение «Линор», в марте 1843 года — статья «Заметки об английской поэзии».

Журнал прекратил существование из-за финансовых проблем. А они возникли главным образом потому, что Лоуэлл стремился (как в перспективе и По!) издавать «идеальный» журнал.

Казалось бы, «Пайонир» — лишь небольшой эпизод в творческой биографии нашего героя. Но публикации в бостонском журнале привлекли внимание (доброжелательное!) не только уже упоминавшихся маститых Уиллиса и Грили, но и других литературных законодателей из Новой Англии и Нью-Йорка.

И еще две серьезные литературные удачи По в 1843–1844 годах: публикации, вызвавшие широкий резонанс, — новеллистический «микросборник» «Прозаические повествования Эдгара А. По» и рассказ «Золотой жук».

Мы уже отмечали, что «Золотой жук» первоначально предназначался для первого номера «Stylus» — Эдгар По предчувствовал успех. Но обстоятельства — прежде всего финансовые — заставили продать его «Журналу Грэма». За него автор получил 52 доллара. Если иметь в виду изрядный объем текста, мистер Грэм заплатил по низшей ставке — всего два доллара за страницу.

Уже после того, как деньги были получены (и, видимо, потрачены), влиятельная филадельфийская газета «Доллар ньюспейпер» объявила конкурс на лучший рассказ с премиальным фондом 200 долларов. За первое место была назначена премия 100 долларов, за второе — 60 и за третье — 40 долларов[270]. К сожалению, по правилам конкурса претендент мог получить только один приз. Имелись и еще ограничения: «действие истории должно было развиваться в Америке» и рассказ не должен быть слишком коротким. Эдгар По, в полной уверенности, что его новелла получит первую премию, попросил Грэма не публиковать ее. К чести последнего, он не только дал возможность По участвовать в конкурсе, но даже не потребовал вернуть гонорар (По обязался «отработать» и отработал, опубликовав на страницах журнала несколько литературно-критических статей в июле — августе 1843 года).

«Золотой жук» стал третьей (из четырех) «детективной» новеллой писателя. Местом развития сюжета он избрал хорошо знакомый по давней воинской службе остров Салливан, на котором располагался форт Моултри. Должно быть, еще в те времена Э. По не раз слышал истории о якобы зарытом где-то кладе знаменитого пирата капитана Кидда[271]. Поиском клада и занимается главный герой новеллы Вильям Легран.

Сюжет истории хорошо известен поклонникам творчества Э. По. Стоит, однако, заметить, что, хотя «Золотой жук» и считается детективом, он, пожалуй, дальше иных «детективных рассказов По» отстоит от литературного криминального расследования и ближе к тому, что, собственно, и породило данную модификацию прозы в творчестве писателя, — криптоанализу, которым так увлекался Эдгар По. В рассказе нет ни преступления, ни преступника (если не считать таковым капитана Кидда), но есть приключения героев, раскапывающих клад, и… подробное описание криптографического метода расшифровки путем подстановки. То есть того, чем сам автор занимался много, упорно и с успехом в предыдущие годы.

Ключевой эпизод новеллы — несколько фраз Леграна, объясняющего, как он догадался, что перед ним зашифрованное послание: