Спусковым крючком к разрыву послужили следующие события. В начале мая Бёртон вернулся в Филадельфию из Балтимора, где гастролировал с труппой, явился в редакцию и не обнаружил По на месте. Стол последнего был завален корреспонденцией, гранками, бандеролями и т. п. На вопрос, где По, ему ответили, что тот давно не появлялся. Владелец разгневался и приказал кассиру начиная с текущей недели вычитать из жалованья Э. По еженедельно три доллара, «до тех пор, пока долг в 100 долларов не будет уплачен»[219]. 21 мая Бёртон в нескольких газетах опубликовал объявление, что выставляет «Джентльменс мэгэзин» на продажу. Тогда же в городе стали расти слухи, что владелец начинает строительство собственного театра (слухи вскоре подтвердила информация в газете «Дейли кроникл»). Через несколько дней в одной из газет Бёртон увидел извещение, что По собирается начать с января 1841 года издание собственного журнала и планирует в ближайшие дни опубликовать его проспект. Бёртон немедленно пишет письмо По, упрекая его в том, что тот нарушает договоренность, собираясь запустить журнал без его ведома, требует вернуть задолженность и продолжить публикацию «Дневника Джулиуса Родмена», а в конце письма уведомляет, что начиная с 1 июня Э. По уволен. В ответ уволенный отправляет многостраничное послание, в котором заявляет, что «никогда бы не взялся за собственный журнал, если бы не увидел твердо выраженное намерение» своего корреспондента «избавиться от журнала и устремиться к театру». Но оправдания эти звучат, по сути, мимоходом — основную часть послания он посвятил выяснению финансовых обстоятельств. По яростно отрицает долг в 100 долларов, утверждая, что не он должен Бёртону, но «с цифрами в руках», — приводя подробные расчеты, — доказывает, что, напротив, тот должен ему еще 32 доллара. Завершая письмо, По уведомляет, что, поскольку ему не платят, он отказывается продолжать «Дневник» — до тех пор, пока не дождется внятного ответа.
Ответа на свое послание По не дождался. Соответственно, в должности восстановлен не был и дописывать «Дневник» не стал. С владельцем «ДМ» они расстались врагами.
Читателя, возможно, удивит, что Бёртона разгневало известие о планах издавать собственный журнал. Какая разница, если он уходит из «бизнеса»? Куда понятнее претензии к неисполнению обязанностей и к долгу в 100 долларов. Но в том-то и дело, что намерение По, человека в литературных кругах известного, по мнению Бёртона, могло понизить цену выставленного на продажу предприятия, а он нуждался в деньгах.
Забегая немного вперед скажем, что журнал был куплен в ноябре 1840 года за 3500 долларов неким господином Грэмом. Тот владел довольно захудалым журналом «Каскет» и, видимо, надеялся таким образом поправить свои дела. Трудно понять, хорошую ли цену получил за свой «журнал для джентльменов» У. Бёртон. Получается, что ему заплатили из расчета один доллар за подписчика.
А Эдгар По начиная с июня все свои силы направил на организацию предприятия, о котором известил публику в мае.
Работа была велика. И ею наш герой весьма активно занимался с июня по октябрь. Следовало вести обширную переписку — с будущими авторами, корреспондентами, распространителями и агентами. Необходимо было набрать и какое-то количество потенциальных подписчиков, заручиться договоренностями с наборщиками, типографами, граверами. Нужно было выработать стратегию журнала, составить привлекательный проспект. Для такого «перфекциониста», как Э. По, это была непростая задача, требовавшая больших усилий. Наконец, нужно было напечатать и распространить проспект. А для этого необходимы деньги. Впрочем, куда большие средства требовались для того, чтобы просто начать издавать журнал.
С проспектом По справился: в октябре 1840 года напечатал и разослал. Он не очень велик, поэтому стоит привести основную его часть:
«ПРОСПЕКТ
„ПЕНН МЭГЭЗИН“
ЕЖЕМЕСЯЧНОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЖУРНАЛА Готовящегося к изданию в городе Филадельфии его редактором
Эдгаром А. По.
К публике. С тех пор как я сложил с себя обязанности редактора журнала „Сауферн литерари мессенджер“ в начале третьего года пребывания на посту, меня не оставляла мысль основать новый журнал, сохранив некоторые из главных особенностей упомянутого ежемесячника и полностью либо в значительной мере изменив остальное. Однако в силу множества разнообразных причин приходилось откладывать исполнение данного намерения. Лишь теперь я получил возможность попытаться его осуществить.
Надеюсь, меня извинят, что я буду говорить, апеллируя к опыту „Мессенджера“. Не обладая никакими имущественными правами, я сталкивался с проблемой, когда мои представления вступали в противоречие с представлениями владельца; я не мог поощрять банальность, как того требовалось, поскольку уверен, что только индивидуальность может обеспечить успех любых подобных предприятий… Единственная возможность следовать до конца своим представлениям — основать свой собственный журнал.
Тем, кто помнит первые дни существования ричмондского журнала, о котором идет речь, вряд ли нужно говорить, что его характерной чертой была излишняя резкость критических заметок в рубрике, посвященной новым книгам. „Пенн мэгэзин“ сохранит эту суровость в суждениях лишь настолько, насколько того требует справедливость в самом строгом смысле этого слова. Будем надеяться, что прошедшие годы умерили воинственность критика, не лишив его, однако, творческой энергии. Впрочем, они, конечно же, не научили его читать книги глазами их издателей, равно как и не убедили в том, что интересы литературы не связаны с интересами истины. Первая и главная цель будущего журнала — приобрести известность в качестве издания, имеющего всегда и по всем предметам суждение честное и смелое. Ведущим его назначением станет утверждение словом и подкрепление делом неотъемлемых прав совершенно независимой критической мысли, чьи преимущества он будет доказывать своим собственным существованием…
Что касается других качеств „Пенн мэгэзин“, то здесь достаточно ограничиться лишь несколькими словами. Он направит свои усилия на содействие всеобщим интересам словесности, безотносительно к отдельным географическим областям, рассматривая в качестве истинной аудитории писателя весь мир. То, что существует за пределами литературы, в собственном смысле этого слова, и содержится в предметах наисерьезнейшей важности, он оставляет заботам лучших наставников. Его цель главным образом заключается в том, чтобы доставлять удовольствие — посредством разнообразия, оригинальности и остроумия. Здесь, однако, уместно заметить, что сказанное в этом проспекте ни в коем случае не следует толковать как намерение осквернить чистоту журнала хотя бы самой малой примесью фиглярства, непристойности или пошлости — пороков, каковыми страдают некоторые из лучших европейских изданий. Во всех областях и жанрах литературы он будет черпать из высочайших и прозрачнейших источников.
Что касается технической стороны предприятия, то этой стороне, как и следует, будет уделено самое серьезное внимание. В этом смысле предполагается, что издание превзойдет обычный журнальный уровень. По форме и обличью „Пенн мэгэзин“ будет напоминать нечто близкое к [журналу] „Никкербокер“; бумага по качеству не будет уступать „The North American Review“; иллюстраций, выполненных лучшими художниками страны, будет много, но они не станут чрезмерными и будут соответствовать тексту.
„Пенн мэгэзин“ будет издаваться в Филадельфии и станет выходить первого числа каждого месяца, формируя каждые полгода том примерно в пятьсот страниц. Цена предполагается пять долларов за год, которые следует внести заранее или при получении первого номера, который выйдет 1 января 1841 года. Письма адресуйте редактору и владельцу,
Эдгару А. По».
