– Возможно, – ответил Роман, меряя Ника холодным взглядом. – Но поскольку я приехал повидать Шелли, Сан-Франциско меня не интересует. – Он тепло улыбнулся предмету их разговора. – Разве что, ma belle, ты захочешь, чтобы я показал тебе этот романтический город?

Ник весь напрягся, раздосадованный непринужденным обращением Романа с Шелли.

– У Шелли слишком много забот здесь, чтобы тратить время на экскурсии, – сухо заметил он. – Кроме того, она может поехать в Сан-Франциско в любой момент… Когда захочет.

Шелли расхохоталась и встала между мужчинами.

– Ладно, парни, – проговорила она. – Было забавно полюбоваться тем, как вы выступаете друг перед другом, но хорошего понемножку. – Она поцеловала в щеку Романа, потом Ника. – Я не стану костью, за которую вы будете грызться. Будьте взаимно вежливы. Я обожаю вас обоих. Не заставляйте меня делать выбор между вами. Пожмите друг другу руки и будьте друзьями. Или я очень рассержусь на вас обоих.

Ник чуть растерянно улыбнулся, чувствуя себя дураком и, протянув руку, сказал:

– Вечно эта малышка командует, особенно когда ее погладят против шерсти. Рад познакомиться и приветствовать в Дубовой долине… На этот раз я говорю серьезно. Прости за плохое начало…

Роман улыбнулся с извиняющимся видом и сжал протянутую руку Ника твердо и дружески.

– Что ж, бороться за первенство очень утомительно… – Он говорил сердечно, с легчайшим креольским акцентом. – Так, значит, ты Ник. Шелли постоянно развлекала нас историями о своих детских преступлениях, в которых ты играл существенную роль… а она, разумеется, была абсолютно невиновна. Она называла тебя сатаненком. Однако последнее время в телефонных разговорах она твердила только о том, как ты помогаешь ей в возрождении скотоводческой компании. Мне очень интересно узнать об этом побольше. – Он улыбнулся Нику: – Пусть тебя не обманывает мой костюм… Я умею заниматься грязной работой.

– Грязную работу я тебе гарантирую, если задержишься здесь, – улыбнулся Ник. – Пыль, пекло, усталость и ноющие мышцы в одном флаконе.

На кухне Романа познакомили с остальными, и он сразу очаровал и смутил Марию, воскликнув:

– Но вы никак не можете быть матерью Ника: вы для этого слишком молодая и красивая. Я счастлив познакомиться с вами: Джош и Шелли постоянно возносили вас до небес. – Он весело ухмыльнулся. – Я давно наслышан о ваших яблочных пирогах и волшебной стряпне.

Эйси с растущим недоверием наблюдал за этим любезничанием. Чарующие манеры Романа его встревожили. Пожимая ему руку, Эйси прищурился и поджал губы. Этому бездельнику совершенно нечего здесь делать. Явился и кружит Марии голову!.. Какого черта? Приехал к Шелли, а кокетничаете Марией! Тоже мне родственничек!.. Кузен!..

У Романа в глазах прыгали чертики. Он прекрасно понимал инстинктивную реакцию Эйси на нового человека, появившегося на территории, которую он считал своей.

– А-а, вы, наверное, почтеннейший Эйси, – воскликнул он, – страшный дракон из детства Шелли. Она клялась, что вы хватали ее, окровавленную, с земли и сажали на дикого норовистого коня, только что ее сбросившего. – И тихо добавил: – Я слышал эти рассказы много раз, вместе с теми, которые доказывали ваше терпение, доброту и заботу о ней. Она говорила, что именно вы научили ее ездить верхом, и хорошо ездить и что вы в какой-то степени заменили ей отца. Она очень к вам привязана… и, по-моему, вполне обоснованно. Я счастлив познакомиться с вами.

– Я не слишком много о вас наслышан, – промолвил Эйси прилагая все силы, чтобы не поддаться обаянию сладкоречивого чужака. – Знаю только, что вы какой-то двоюродный родственник и живете в Новом Орлеане… Вот и все. – Он сощурился.

Шелли подавила смешок.

– Ну, Эйси, дай человеку шанс. Я уже предупредила Ника, что не собираюсь принимать ничью сторону. Если хочешь вести себя как неандерталец, делай это не здесь.

Какой-то момент Эйси держался, но, видя, с какой симпатией Шелли смотрит на кузена, протянул:

– Я знал, что все эти разговоры о женском равноправии до добра не доведут. У нынешних женщин нет никакого уважения к мужским традициям, так что придется нам отменить обязательную драку, перед тем как стать друзьями.

– Звучит разумно, – со смешком отозвался Роман.

День оказался очень плотно занятым. После ленча, во время которого Романа засыпали вопросами и ответили на его – те, что он сумел вставить в беседу, – чемоданы гостя отнесли наверх. Он быстро устроился в гостевой спальне, расположенной через площадку от комнаты Шелли. Окинув взглядом винный, с серым, бархатистый ковер, прекрасную мебель и чудесный вид из высоких окон, Роман вздохнул:

– Да, это похоже на Новый Орлеан. – Они перешли в примыкающую к спальне приятную гостиную, и Роман, улыбаясь, сказал: – Наслаждаясь такой элегантностью и комфортом, я готов вынести все, что мне преподнесут Ник и Эйси.

– Они могут купиться на твой ленивый придирчивый тон прирожденного горожанина, – отозвалась Шелли с ласковой насмешкой в глазах. – Не сомневаюсь, что Эйси и Ник устроят тебе проверочку, но уверена, что ты ее выдержишь на ура. Не забывай, что я отлично знаю, что ты совсем не изнеженный дилетант, каким притворяешься.

– Изнеженный! Это несправедливо, – усмехнулся Роман. Он обнял ее за плечи, и так они стояли, глядя на далекие горы. – У тебя все в порядке? – тихо спросил он.

Шелли кивнула, от нахлынувших чувств у нее перехватило горло. Она положила голову на плечо Роману.

– Не буду притворяться: пришлось тяжко… Но думаю, теперь худшее позади. – Она подняла на него встревоженные глаза. – Оказалось, что я многого в Джоше не понимала и не понимаю. Я узнала вещи, которые заставили меня усомниться, что я вообще когда-нибудь его знала.

Роман ответил ей доброй улыбкой.

– Ма bеllе, твоя проблема в том, что ты видела в нем некое богоподобное существо, не способное поступить плохо. – Он поморщился. – И хотя я с этим не соглашался, винить его в том, что он позволял тебе так думать, не могу. – Он с грустью продолжил: – Мы, мужчины, рады позволить женщинам смотреть на нас с обожанием… – Тон его стал серьезным. – Джош был просто человеком, Шелли, не больше и не меньше.

– Ты прав, – вздохнула она, – но узнать об этом… приспособиться к этой мысли трудно. – Она искоса посмотрела на Романа. – Ты знал о его проигрышах?

– Мне известно, что он играл по-крупному, но ты, как я понимаю, имеешь в виду нечто большее чем легкое развлечение.

– Да, нечто большее, – тихо откликнулась она. За последние годы она привыкла полагаться на Романа почти как на Джоша. Будучи старше ее на три года и на десяток лет опытнее, он легко брал на себя роль старшего брата, когда Джоша не было рядом. Именно Роман помог ей найти квартиру в Новом Орлеане и вместе с ней излазил кучу антикварных магазинов, подбирая обстановку. Он познакомил ее с владельцем галереи, где потом выставлялись ее работы. Роман направлял ее шаги в те первые мучительные недели в Новом Орлеане. Он всегда был рядом, когда она нуждалась в помоши, и в отличие от ее отношения к брату, насчет Романа она никаких иллюзий не питала. Он умел быть дьяволом, но ему можно было доверять. И Шелли рассказала ему все. О том, как Джош играл в казино, о связях с Мило Скоттом, о растрате трастовых денег, неясности с отцом Ника, о возобновлении ее романа со Слоаном. Все. Она могла без подробностей рассказать о щекотливых деталях ее отношений со Слоаном, но ничего существенного не пропустила.

Роман только растерянно моргал. Вид у него был изумленный. Он глубоко вздохнул.

– Ну и ну! А я-то считал Новый Орлеан городом греха. Получается, что тихий, скромный Сент-Гален не уступит ему в греховности и коррупции. Вы с этим Джебом действительно считаете, что Джоша убил какой-то наркоделец?

Шелли скривилась.

– Не знаю. Наверное, мне хочется, чтобы было так, потому что это легче принять, чем самоубийство.

– Хм. Я готов согласиться, что самоубийство признать труднее, но посмотри, как ты ошибалась насчет денег, которые он взял с Боллинджера за право прохода. Он намеренно ободрал Слоана, а затем развернулся и отдал эти деньги на доброе дело… эту самую стипендию. – Роман ухмыльнулся. – Это похоже на того Джоша, которого мы знали и любили: негодник, но с золотым сердцем.