Во время парада Шелли и Слоан стояли возле судейской стойки и могли любоваться всеми участниками, потому что те на какое-то время останавливались перед судьями для получения наград. Хэнк О'Хара, ловко управляясь с визгливым и скрипучим громкоговорителем, веселил народ своими комментариями по поводу победителей. Еще одна девчушка-подросток, видимо, участница конкурса на Возлюбленную красавицу, раздавала ленты.

Шелли забыла, какую искреннюю радость и удовольствие получали все от этих парадов. Теперь, глядя вокруг умудренным оком, она понимала, что все это выглядит простенько и самодельно, однако ей было приятно. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с легендарными новоорлеанскими парадами Страстной недели, но она не променяла бы нынешнее празднество на горсть бриллиантов. Неповторимым делало его то, что она узнавала половину участников, не считая близких друзей, и то, что практически у всех зрителей, стоявших вдоль маршрута парада, были в нем родные или друзья. Воздух был полон радостной гордостью общины. Дружелюбие и восторг, казалось, разливались вокруг. Шелли наконец прониклась чув-ством, что она дома. Она была горда этим и счастлива. Парад занимал все ее внимание, но она не могла не заме тить, что они со Слоаном привлекли массу взглядов. Некоторые были всего лишь любопытствующими, другие – ошорашенными. Кое-кто выглядел дружелюбно, некоторые отнеслись к ним неодобрительно и поджали губы, а были и такие, кто открыто оценивал ситуацию. Слоан выбрал место в центре публики, чтобы наблюдать разворачивающееся зрелище, и Шелли подумала, что, видимо, он сделал это намеренно. Она не знала, насколько ей хватит выдержки испытывать это напряжение: стоять внешне расслабленно и беспечно, когда каждой клеточкой тела ощущала присутствие Слоана у себя за спиной. Жар его тела обволакивал ее всякий раз, когда он наклонялся к ее уху, чтобы указать на что-то интересное. Легкое дуновение его теплого дыхания щекотало и было невыносимо эротичным. Тонкие иголочки покалывали ее всю. Грудь отяжелела и мучительно ныла, и низ живота – по ее ощущениям – был точно в таком же состоянии: возбужденном и готовом…

Можно было утешиться тем, что, по ее наблюдениям, Слоан пребывал в точно таких же мучениях… а то и хуже. Но это ее скорее пугало. Во время парада ему как-то удавалось держать руки при себе, но лишь с большим трудом он удерживался от того, чтобы не обнять ее и не притянуть к своему жаждущему телу. Каждый раз, когда она двигалась, она невольно задевала его, и запах ее духов, дразнил и мучил его чувства. Облако темно-золотых волос щекотало ему нос, и он мечтал погрузить лицо в эти сверкающие пряди. Да, да! Когда он вежливо склонялся к ней, чтобы указать какое-то любопытное зрелище, он так яростно жаждал прикусить это нежное ушко, что чуть не выл от желания. Слава Богу, парад наконец завершился. Он был тяжко, мучительно возбужден, и если бы она еще раз крутанула своим упругим задиком возле его паха… он просто бы не отвечал за последствия. Ему нужно либо отдалиться от нее, мрачно подумал он, либо увезти куда-то, где он мог сгрести ее в объятия и сорвать поцелуй, прежде чем она даст ему пощечину. Он набрал в грудь побольше воздуха и постарался незаметно отодвинуть свой воспаленный орган от молнии джинсов, потому что та врезалась в него. Господи, ну и состояньице!..

Толпа начала редеть, и Слоан обернулся к Шелли. Он повел ее на Сауорд-стрит, где припарковал машину.

– Как насчет того, чтобы посмотреть на родео? Именно туда сейчас все направились, едва закончился парад.

Шелли не смотрела в его сторону. Она боялась, что если посмотрит, Слоан увидит в ее глазах желание… тоску по нему. Нет, ей нужно поскорее от него отделаться.

– Мм… если хочешь, подкинь меня ближе к дому. Это будет нормально, – невнятно пробормотала она. – Для тебя это небольшой крюк.

Слоан поджал губы, пальцы его впились ей в предплечье.

– Ты что, обязалась спорить со мной на каждом шагу? Ты же получила удовольствие от парада? Ведь так? И даже если тебе придется потерпеть мое общество, родео тоже тебе понравится…

Она попыталась вырвать у него руку, но это было бесполезно. Ругаясь себе под нос, он почти волоком потащил ее к своему автомобилю.

– Проклятие!.. Слоан! Отпусти меня. Я хочу домой. Сию минуту.

Он яростно сверкнул глазами и вскинул в отчаянии руки, бормоча:

– Отлично! Я отвезу тебя домой. Можешь сидеть там одна и дуться на весь свет, пока другие будут развлекаться.

Резким жестом он распахнул дверцу машины и грубо затолкал ее в салон. Досада и гнев сквозили в каждом его движении. Он уже приготовился захлопнуть за ней дверцу, как какой-то голос его окликнул, заставив круто обернуться:

– Слоан! Подожди! Мне нужно, чтобы ты отвез меня домой.

Шелли наклонила голову, чтобы посмотреть, кто стоит за Слоаном. Там оказалась одна из самых красивых женщин, какую Шелли когда-либо видела, буквально бегом приближавшаяся к ним. Это была тонкая, как манекенщица, красавица, от которой просто дух захватывало. Тесные синие джинсы плотно облегали стройную фигуру; за точеные высокие скулы можно было умереть; черные вьющиеся локоны до плеч сверкали, как вороново крыло, а золотые смеющиеся глаза манили и обедали. Полногубый, мягко изогнутый рот, щедро накрашенный алой помадой, наверняка заставлял большинство мужского населения думать о бешеном сексе. Она показалась Шелли знакомой, но сообразить, кто она, никак не удавалось.

Обворожительное существо с разбега обвило шею Слоана руками и поцеловало его в подбородок.

– Хэнк сказал, что ты где-то в городе. Я рада, что отловила тебя.

Слоан с явной душевностью ответил на жаркое объятие.

– Привет, любимая, когда ты приехала? Наверное, недавно… что-то не слышно стрельбы, восстаний, землетрясений и торнадо… пока.

Прелестная женщина надула губки.

– Ну-ну. Это нечестно. Разве я виновата, что вокруг меня все время что-то случается?

– Возможно, и нет. А, ладно, запрыгивай в машину. Подвезу тебя домой. – Он открыл ей заднюю дверцу и поинтересовался: – А что произошло с теми, кто тебя привез? – Он бросил взгляд на ее сверхнепрактичные сапожки на высоком каблуке. – Не пришла же ты в город пешком в этих ноголомах?

Она сморщила очаровательный носик.

– Господи, конечно, нет. Чтобы Роксанна пошла пешком, а не поехала в лимузине? Ты же знаешь, я слишком ленива, чтобы делать что-либо требующее хоть малейших усилий. Я приехала на своем автомобиле, но батарея в этой проклятой штуке села. Сейчас она в «Вестерн авто», но у них не будет подходящей батареи до завтра. – Она проказливо ухмыльнулась. – Милейший мистер Харрис, владелец этого стеклянного здания, привезет ее сегодня же вечером из Укайи. Ради меня.

При имени Роксанна Шелли вздрогнула. Ну конечно. Это сестра Слоана. Неудивительно, что она показалась ей знакомой: Роксанна была одной из самых знаменитых моделей в Соединенных Штатах. Ее лицо регулярно появлялось в «Вог», «Мадемуазель» и тому подобных журналах, хотя последние два года реже, чем раньше. Список ее любовников, настоящих и возможных, состоял из знаменитостей первой величины и богатейших и могущественнейших людей округа.

Слоан рассмеялся:

– Ты когда-нибудь встречала мужчину, который не был «милейшим»?

Красавица прищурилась.

– По правде говоря, да. И этот тупица направляется сию минуту к нам. Дай ему кулаком в нос… Можешь, Слоан, дорогой?

Шелли с трудом оторвала глаза от прелестного личика Роксанны и проследила за ее взглядом. К своему удивлению, она увидела, что к ним ленивой походкой приближается Джеб. Это он-то – тупица?

– Доброе утро, Слоан, – произнес Джеб, останавливаясь у машины, и, увидев Шелли, заулыбался. – Бог ты мой! Этот день нужно отметить в истории: Грейнджер принимает услугу от Боллинджера? Он тебя подвозит или берет в заложницы под дулом пистолета?

Шелли пожала плечами.

– Эйси бросил меня, и Слоан предложил подвезти домой. Не воображай что-то особенное. Ладно?

Роксанна, казалось, в первый раз обратила внимание на Шелли и нахмурилась.