Шелли не позволяла себе думать о мгновениях, проведенных в объятиях Слоана. Не осмеливалась вспоминать, как удивительно уютно, на своем месте чувствовала себя, прильнув к его большому телу, как буйно и сладко бурлила в жилах кровь и как ее предательское тело откликнулось на его поцелуи. Вместо этого она заставила себя мрачно размышлять о чеке и о том, что ей дальше делать. Уже сворачивая на дорогу к дому, она решила, что домой сейчас не поедет. Она будет там тоскливо бродить вокруг и думать о Слоане… И об этом дурацком чеке.
Подъехав к веселому красно-белому зданию, где размещался магазин Магуайра, она выключила зажигание. Надо надеяться, что Мелисса на месте.
Она там оказалась и с хмурым видом открыла дверь. При виде Шелли лицо ее озарилось ослепительной улыбкой.
– Привет, Шелли. Что привело тебя сюда? Надеюсь, какая-нибудь свежая сплетня.
Шелли улыбнулась в ответ и покачала головой:
– Нет. Я подумала, что если кто и в курсе сплетен, так это ты.
– Как же, дожидайся, – отозвалась Мелисса-Джейн. – Я всегда все узнаю позже всех. – Она показала на стул возле одного из серых металлических письменных столов, загромождавших кабинет, и добавила: – Присаживайся. Мне все равно нужен перерыв.
Кабинет ее был небольшим, чуть ли не каморкой, все пространство которой занимали шкафы с деловыми папками, книжные полки и три письменных стола, не считая другого офисного оборудования. Среди этой тесноты змеились три коротких и узких прохода. Все плоские поверхности были завалены какими-то брошюрами, рекламными проспектами и большими красными скоросшивателями. Все это производило впечатление какого-то хаотического порядка. Было еще там два компьютера, парочка мониторов с большим экраном, копировальная машина, факс, телефоны, и повсюду была разбросана прочая офисная дребедень. С потолка около одной из стен свисали камеры слежения, что позволяло работающим в кабинете наблюдать за происходящим в магазине. Крохотное окошко, выглядывающее на прилавок с хлебобулочными изделиями, было единственным признаком, отличавшим это помещение от монашеской кельи. Наверху одного из шкафов с папками лежала совершенно не подходящая к окружению живописная маска гориллы с черными губами, вывернутыми в свирепом оскале.
– Зачем здесь эта штука? – полюбопытствовала Шелли, тыча пальцем в маску. – До Хэллоуина остается еще много месяцев.
Мелисса-Джейн насупилась.
– Погости здесь подольше и узнаешь. – Она бросила взгляд на большие круглые часы над своим рабочим столом. – Да, он должен здесь быть примерно через полчаса.
Сделав это загадочное заявление, Мелисса-Джейн плюхнулась на стоявший у стола дубовый стул с высокой спинкой и положила ноги на край черной металлической корзины для мусора, после чего поинтересовалась:
– Так как идут твои дела?
Шелли знала Мелиссу-Джейн всю жизнь, и до ее отъезда они были неразлучны. Их родители также дружили, а у девочек разница в возрасте составляла всего три недели: Мелисса-Джейн, или Эм-Джей, как она предпочитала называться, родилась в конце июля, а Шелли – в середине августа. Они одновременно пошли в начальную школу и вместе терпели одиночество частной школы-пансиона, куда родители отправили обеих доучиваться. Только присутствие подруги смягчало разлуку с семьей, друзьями и долиной.
Внешне молодые женщины были полной противоположностью. Эм-Джей – среднего роста, с шапкой белокурых кудряшек, бойко вздрагивающих при ходьбе – их цвет теперь поддерживался краской «Л'Ореаль», – с огромными карими глазами, похожими на анютины глазки, с проказливым личиком мальчишки-шалуна, вздернутым носиком и выпуклыми формами. Шелли была высокой и худощавой. Подростком она страшно завидовала и меньшему росту Эм-Джей, и щедрым изгибам ее фигуры, а подруга, естественно, вздыхала по стройности Шелли.
Глядя на длинные ноги Шелли, которые она с удовольствием вытянула перед собой, Эм-Джей заметила:
– Мне до сих пор кажется несправедливым, что у тебя и высокий рост, и стройность. Мои груди и бедра выглядели бы гораздо лучше на тебе.
– Не знаю, – ухмыльнулась Шелли. – Даже если бы мы смогли обменяться частями тела, мы, все равно бы считали, что другой досталось лучшее. Как говорят, «на другом берегу трава всегда зеленее».
Эм-Джей ответила заразительным смешком, которым славилась всю жизнь, и Шелли вдруг обнаружила, что тоже смеется. Этот смех вместе с огромными выразительными глазами был частью обаяния Эм-Джей: никто не мог не присоединиться к этому легкому воркующему смеху.
Поглядев на окна кабинета, Эм-Джей воскликнула:
– Ох, ты только взгляни на это!
Еще одной мерой безопасности было окно кабинета, через которое можно было смотреть лишь в одну сторону, наблюдая за тем, что творилось в магазине. С другой стороны оно выглядело просто зеркалом.
Шелли повернула голову и посмотрела в окно.
– Что тут такого? – спросила она. – Это всего лишь Джеб беседует с какой-то женщиной.
– Да, но ты видишь, с кем он беседует? Полагаю, ты еще с ней не знакома, но это Трейси Кингсли – местный ветеринар. Она приехала в долину после твоего отъезда в Новый Орлеан. Так что она здесь уже около десяти лет.
Шелли внимательно рассматривала рыжеволосую женщину, весело смеявшуюся тому, что ей рассказывал Джеб. Была между ними некая фамильярность, выражавшаяся в том, как близко стоял к ней Джеб, как лежала на ее плече его рука. Женщина была высокой, наверное, ростом с Шелли и примерно с такой же фигурой, правда, не столь стройной. «Грудь у нее больше», – мрачно подумала Шелли. Волосы женщины были стянуты в конский хвост и скреплены клетчатой тесьмой. Одета она была в типичную для долины ковбойскую одежду: поношенные синие джинсы, поцарапанные кроссовки и удобную просторную рубашку. «Красивая», – решила Шелли, рассматривая правильные черты ее лица.
– Значит, она ветеринар?
– Да, и очень хороший. Когда пса Джейми, Рауди, прошлым летом лягнула корова, у него была сломана нога в трех местах. Она его вылечила и не спросила за это бешеную плату. Ты не представляешь, как было здорово, что не пришлось ехать больше часа в Уиллитс с воющей собакой и рыдающим ребенком на заднем сиденье.
– Как поживают Джейми и Тодд? – спросила Шелли о сыновьях подруги.
Эм-Джей оторвала взгляд от окошка и скорчила рожицу.
– Хорошо. В этом семестре они у своего отца. После нашего развода он забирает их на полгода к себе, а я на остальное время. Они уже привыкли к полугодовой смене школ, хотя отметки каждый раз страдают, пока они не приспособятся. Они появятся дома к концу июля. – Выражение ее лица смягчилось. – Дождаться не могу! Я очень по ним скучаю, когда они уезжают… они так быстро растут. Я поверить не могу, что в следующем месяце Джейми будет двенадцать, а Тодду, моему малышу, в феврале исполнится десять.
Развод, окончание которого пришлось по иронии судьбы на день Святого Валентина, тяжело ударил по Эм-Джей. Она обожала своего высокого красавца мужа, патрульного федеральной дорожной службы Чарлза Саттона, и была просто убита, когда оказалось, что его ночные дежурства были свиданиями с различными привлекательными молодыми девицами, которых он встречал по роду службы. Обнаружив, что Чарлз изменял ей годами, она была потрясена до глубины души. Просто ошеломлена предательством. Так что ее решение покончить с двенадцатилетним браком и остаться с двумя маленькими детьми было трудным и мучительным. «Но, – сказала она Шелли во время одной из их марафонских бесед по телефону в тот ужасный период ее жизни, – я больше не могу ему верить, а если нет веры, то какое уж тут замужество. – Она рассмеялась сквозь слезы. – Пойми, все в его подразделении, да, наверное, и половина округа, знали, что он вытворяет практически в течение всего нашего брака. Я не могу его простить и оставаться за ним замужем».
Шелли не винила ее за горькие чувства, за то, как она повела себя, узнав все. Они со Слоаном не были женаты, но он предал ее таким же мучительным образом. Слушая по телефону грустную и гадкую историю Эм-Джей, Шелли чуть сама не плакала вместе с ней и пыталась как-то поднять ее дух. В день Святого Валентина, когда Эм-Джей получила окончательный развод, они с Шелли напились. В предвкушении этого события они купили по бутылке шампанского, и когда Мелисса-Джейн позвонила и сообщила новость, они оставались на телефоне несколько часов, распивая шампанское и костеря сволочных мужиков на чем свет стоит.
