изойдет это в период упадка Аббасидского халифата, а эпо¬

ха Харуна ар-Рашида была его золотым веком. Джаафар

ибн Яхья, сблизившись с Аббасой, и так вознесся на небы¬

валую высоту. До него ни один чужеземец, на какой бы

ступеньке иерархической лестницы он ни находился, не

мог и мечтать о столь несбыточном счастье. А визирь до¬

бился ответной любви, имел двух детей! Чего еще желать

ему в этом мире? Когда двое любят друг друга, для них

не существует жестокосердных повелителей, непреодоли¬

мых преград, поражений; Харун ар-Рашид здесь бессилен.

Один халиф властвует над ними, и имя этого халифа —

любовь.

Они долго стояли обнявшись. Все отлетело прочь,

исчезло, растворилось. Как сказал один влюбленный поэт:

Сколько тягот дневных мою душу терзают,

Сколько дел и забот отнимают покой,

Но лишь спустится ночь, и я все забываю,

Когда вижу глаза госпожи дорогой.

Аббаса опомнилась первая (в иных положениях жен¬

щины опережают мужчин) и прибегла к уловке, обвинив

мужа в том, что он заставил ее ждать.

—      Почему так долго Джаафар не откликается на зов

своей бедной Аббасы? — прошептала она томно. Кокетство

призвано было еще сильней разжечь его любовь.

—      Твой зов, свет моих очей, это приказ, которого я не

мог ослушаться. Меня задержали дела. Увы, они пре¬

выше моих желаний! — не сводя с жены восхищенного

взгляда, ответил Джаафар.— Нужно было уйти от халифа,

не вызвав подозрений. Я спустился иа лодке по Тигру, а

слуга подогнал лошадь. Если бы ты находилась на террасе,

ты увидела бы...

—      Мне хочется всегда быть вместе с тобой! — страстно

воскликнула Аббаса, не признаваясь, что полдня наблю¬

дала за дорогой. Прохладные пальчики ее бессильно за¬

трепетали в широкой ладони мужа, и она опустилась па

вышитые подушки, увлекая ето за собой.— Либо жить

вместе, Джаафар, либо вместе умереть! Я не моту больше

лгать, украдкой вырывая минуты счастья!

—      О милая, ты хашимитка, а я вольноотпущенник! —

проговорил визирь, подавляя боль, терзавшую сердце.—

Судьба возвела между нами непреодолимый барьер.

—      Ты это всерьез? — воскликнула она с упреком в го¬

лосе.-— Что за глупая выдумка! Ты великодушней и бла¬

городней самого чистокровното хашимита.

—      Прости, Аббаса, ты меня так поспешно вызвала,—

перебил Джаафар.— Что-нибудь случилось?

—      О, дорогой! «Сколько тягот дневных мою душу тер¬

зают...»

В душе Аббасы померкла радость встречи. Грудь сда¬

вили прежние тревоги и опасения. В глазах заблестели

слезинки.

—      Ты согласен со мною: жить вместе или умереть? —

повторила она.— Я больше не в силах выносить эту

пытку!

—      Но что произошло? Что значат твои слова? Если по¬

требуется, я готов к смерти.

—      Мне очень жаль, Джаафар, но...— произнесла Абба¬

са и запнулась. Затем выпалила одним духом: — Наш сек¬

рет раскрыт! Скоро он будет известен брату!

—      Что ты сказала? Кто посмел? Когда это случилось?

—      Сегодня ночью, дорогой. У Фанхаса, при встрече с

детьми...

—      Кто он?

—      Абуль Атахия.

—      Он умрет, несчастный!

—      Я уже попыталась его задержать, послала страж¬

ников, но он ускользнул,

—      Ускользнул от стражников? О, несчастные, они то¬

же умрут!

—      Это еще не все, дорогой! Его спас твой враг.

—      Враг, говоришь? Но у меня их много.

—      Твой заклятый враг.

—      Фадль?

—      Он самый.

Визирь рванул джуббу так, что она затрещала.

—      Прокляни его аллах! Он что же, не боится моей

мести? Сабля при мне! Я отомщу за себя!

—      Ты ничего не сделаешь, дорогой,— покачала голо¬

вой Аббаса. — Не забывай, он фаворит Мухаммеда аль-

Амина и Зубейды. Чистая случайность, что он оказался

при аресте Абуль Атахии. Атба все видела. Но поэт

освобожден и ие преминет выдать тайну. Ожидая тебя, я

пережила ужасные часы; они показались мне длиннее де¬

сятилетий. Мне чудится — наш секрет разносят воды

Тигра, он начертан па камнях Багдада. Я не удивлюсь,

если сейчас явятся халифские стражники и схватят нас.

Нам опасно оставаться в городе. О, если бы беда грозила

только мне одной!

—      Никто не посмеет тронуть волоска на твоей голо¬

ве!—визирь вскочил с подушек. — Я убыо его!

—      Будь стойким, Джаафар, ты мужчина! Держи себя

в руках! — Аббаса схватила мужа за джуббу и усадила

рядом с собою. — Против тебя будет большинство арабов,

сам эмир правоверных будет против! Все хашимиты, все

завистники. Они только и ждут, чтобы растоптать тебя.

Бойся неверного шага, бойся малейшей оплошности!

Глава XIX

РАССТАВАНИЕ

—      Ты права, свет моих очей, завистники постараются

мне навредить. Такова уж их природа. Так испокон ве¬

ков повелось па земле. Но я начеку, Аббаса, словно сол¬

дат в карауле. Впрочем, моя караульная служба затяну¬

лась, — проговорил Джаафар. По губам его пробежала

улыбка, выражение лица песколько смягчилось; лишь

глаза, в которых светилась ярость, поблескивали холодно

и настороженно. — Но я знал, что делал. Не терял вре¬

мени. Ни от кого хашимиты не получали таких богатых

даров, как от меня! Я не впустую разбрасывал тысячи

тысяч динаров. О нет! Золото сослужит свою службу.

Должники остерегутся пойти против меня.

—      Вот с войском куда труднее, — продолжал он за¬

думчиво. — Солдаты все — арабы, и это худо, зато среди

сердаров и эмиров много персов, которые ие любят твоего

братца за то, что ои преследует сторонников Али. Опм

могут поддержать меня. О хорасанском войске и говорить

не приходится: оно подчиняется только моим приказам.

Эта область, хотя и входит в состав халифата, почти не¬

управляема из Багдада. Твой дед Абу Джаафар аль-Мап-

сур убил по глупости Абу Муслима аль-Хорасани, и хора¬

санцы не простят ему этого. Что с тобой?! — воскликнул

ои, заметив, что Аббаса вынула носовой платочек и отвер¬

нулась. — Прости, я ие думал обидеть тебя. Дед...

—      Ах, причем тут дед! — перебила она в сердцах и

умолкла.

—      Если мои слова пришлись тебе не по душе, ска¬

жи, — настаивал он. — О брате тоже...

—      Ты откровенен, Джаафар, и я тебе благодарна за

это, — проговорила Аббаса, глядя мужу в глаза. — Твой

враг — мой враг, будь то дед или брат — безразлично. Но

мне показалось... Уж не замышляешь ли ты начать меж¬

доусобную воину? Мое единственное желание — это жить

в мире, покое. Хватит с меня дворцов, где ежеминутно

подстерегают опасности и пустяковая оплошность может

стать роковой. Бежим из Багдада, поселимся в шатре!

Оставь славу, почести и деньги! Как ни заманчива власть,

но не забывай: что напоследок остается любому владыке?

Клочок земли, как и всякому смертному.

Джаафар нервно теребил бороду. Аббаса закрыла ли¬

цо ладонями. Он погладил тонкие пальцы жены и береж¬

но отвел ее руки.

—      Не плачь, не надо! У тебя увеличится печень. Я сде¬

лаю все, что ты захочешь. Мы оба должны быть крайне

осторожны. Настало время проявить всю нашу выдержку.

Аббаса ловила каждое слово мужа. Ресницы ее еще

подрагивали, веки были красные, но по губам уже сколь¬

зила легкая улыбка. Ощущение безысходности положе¬

ния исчезло.

—      Успокойся, милая Аббаса! — уговаривал жену Джаа¬