Он ответил ей тогда на это сообщение просто, даже слишком. Не церемонясь он просто бросил ей: «Встретились и встретились. Делов-то…» Он почувствовал тогда, что эта фраза остановила её, как удар хлыста, как пощечина, как резкий окрик. Сейчас он снова вспомнил всё, что было в прошлом. Вспомнил всё, что связывало его с Фадеевой. Круги на воде. Да, точно, очень похоже на то. Когда-то она звонила, а теперь вот ограничивалась лишь сообщениями в сети. Она отдалялась от него, уходила, переставала его любить. Вероника уходила, унося с собой силу. Мысли плавно вальсировали, сбиваясь на танго. Забытые эмоции взрывали пространство. Он думал, вспоминал, пытаясь понять. Ответа на его краткое сообщение не было. Зато изменился её статус. Вероника написала, явно обращаясь к кому-то: «Я умею соблюдать границы». Интересно, кому это она обещала соблюдать границы и какие? Интересно, сколько ещё можно ждать? «Хотя, — подумал Макс, — может быть она вышла из сети? И статус касался не кого-то, а её привычки допоздна засиживаться в сети?» Макс подумал, что может быть так и есть, она вышла, но посмотрел и убедился, что нет, Вероника была on-line и снова сменила статус. Теперь она писала уже конкретно: «А., что думаешь о приятной беседе? Может быть, тебе пора готовить кружку под коньячок без закуски?» Это было откровенное предложение, но не ему. Кому-то другому, человеку, который заинтересовал её настолько, что она не отвечала ему. Но второй раз писать Макс считал для себя нереальным. Разве он может второй раз предложить женщине общение? Нет. И никаких других вариантов. Он не может показать свою заинтересованность, это она должна выбиться из сил, пытаясь завладеть его вниманием. Только так и никак иначе.

Страница автоматически обновилась, сигналя о нескольких новых сообщениях. Одно из них было от Вероники.

— Беседа, конечно же, хорошо, но я думаю, что намного лучше, если мы сходим куда-нибудь.

Макс не хотел терять возродившуюся связь и быстренько скинул ей сообщение:

— Куда? Предложи?

— Как насчет прогулки в центре?

— Неа, лучше у нас.

— Уверен?

— Да.

— Прогуляемся?

— Нет, не люблю шарахаться без цели.

Молчание. Макс чувствовал, что Вероника в данный момент переписывается не только с ним, а с кем-то ещё, и что этот кто-то-ещё-новый отвечает ей очень активно. Очередная смена статуса Вероники окончательно его добила. Вероника от просто предложений переходила к комплементам и признаниям: «А., с тобой приятно не только говорить, но и ещё сказочно молчать. Дай знать, когда захочешь снова помолчать в сети, чтобы я ощутила твое молчаливое присутствие». Это переходило, по мнению Александровского, все границы, даже те неизвестные ему, которые Фадеева только что-то кому-то обещала соблюдать. Вероника, ещё несколько дней назад, готовая преподнести ему свою вечную любовь на блюдечке с каемочкой, теперь ощутимо увлеклась другим, и не только увлеклась, но и казалось ему, влюбилась. Это было недопустимо. Если сейчас он не предпримет каких-то активных шагов, то о планируемом действии придется забыть, лет на сто. Оставалось только написать самому. Но как говорят, не делайте ничего. Если вы не мешаете исполнению желаний, то оно само исполнится, если вы позволите ему прийти в вашу жизнь. Вы просто должны разрешить ему зайти…После молчания, видимо Вероника обдумывала свои ловушки, он ответила:

— Тогда давай сходим в кино. Что скажешь? И вечером, и развлечение, и от дома близко.

— Да, подойдет.

— Тогда ты завтра заедешь в «Кронверк», изучишь расписание, выберешь сеанс после восьми вечера, но не позже, чем десять вечера, зайдешь за билетами, после этого позвонишь мне и сообщишь где и во сколько мы с тобой встретимся.

— Хорошо. Ваша инструкция понятна.

За каждым словом Вероники сквозил легкий сарказм. Она частенько общалась с ним в таком стиле. Ироничный стиль общения сложился у них достаточно давно. И они не могли от него отказаться. Защита. Обычная психологическая защита от информации, от болезненных воспоминаний, от сильных эмоций. Защита от себя, защита от других, но сейчас это было необходимо. Пусть это и была лишь жалкая попытка защитить себя от разрушительных эмоций. И чтобы больше не ворошить глубины своей темной души и холодного сердца, на этом коротком сообщении Макс предпочел прерваться и выйти перекурить это сложное дело. Всё же, как ни крути, общаться с женщинами иногда бывает очень непросто, особенно с такими как Вероника, да ещё и в сети.

Когда Макс вернулся к компьютеру, то Вероника уже покинула просторы сети, посидев ещё чуть-чуть, он решил, что самым разумным на сегодня будет всё же отправится спать. Удивительно, но он не видел снов, не слышал мира, не чувствовал присутствия тех, кто сопровождал его в странствиях по сновидениям. Утро тоже было на редкость обычным. Он не торопил вечер, но ему так хотелось, чтобы уже всё решилось. Ведь даже очень мудрому и древнему существу иногда бывает очень сложно принимать решения, да ещё и следовать им. Хотя Макс даже сам не знал, что должно было решиться. Последнее время всё было так расплывчато, что он не понимал происходящего. Когда-то он легко находил ответы на вопросы. Но прошлое прошло. Теперь перед ним открывалась лишь малая часть истинной сути происходящего.

На следующий день вечером после работы Макс заехал в кинотеатр, и к своему удивлению, обнаружил, что билеты на вечерние сеансы почти все раскуплены. Он предпочел бы последний ряд, но, увы, пришлось, как говориться брать, что дают, и Макс купил два билета на восьмой ряд, правда, почти по центру. «Ну что же, вполне прилично, это, по крайней мере, не первый ряд», — размышлял Александровский, набирая номер Вероники. Она не сразу ответила, и пришлось понервничать, что очень его удивляло.

— Да, — выдохнула Вероника.

Макса приятно поразила дрожь её голосе, смешивающаяся с паникой.

— Что ты там делаешь?

— Ничего, книжечку читаю, — ответила Вероника. — А что?

В её коротком вопросе было так много: страх, что ничего не получиться, надежда, что он купил билеты и скоро за ней заедет. А на самом дне её души притаился панический ужас, от мысли, что она с ним сегодня встретиться. Макс чувствовал её панику, ощущал её страх, ему казалось, что её слабость делает его сильнее. Но было ли это именно так? Или иначе? Может быть, как раз то, что он чувствовал её животный страх, останавливало его? Сейчас Ему не хотелось об этом раздумывать. Ему хотелось увидеть её как можно скорее.

— Я купил билеты. Скоро заеду за тобой. Собирайся.

— Хорошо. До встречи.

Она повесила трубку раньше, чем он успел что-то добавить. Казалось, что её паника достигла предела. Но ещё больше Макс удивился тому, что и сам почему-то начал испытывать сильную тревогу. Да, конечно, было бы намного проще создать новое сновидение, вытянуть её в него, и таким путем получить желаемое. Но уже несколько ночей он не мог создать сновидение для кого-то. Он вообще не мог его создать. А раз нет сновидений, то и повлиять на реальность таким путём было нельзя. Была ли всему виной усталость, которую он ощущал, или что-то другое, Макс не мог понять. Он просто засыпал, и союзники не приходили к нему, чтобы сопровождать в сновидении. Сколько Макс не пытался, но так и не мог понять, что происходит, так как происходящее развивалось по какому-то неизвестному ему сценарию. Всё складывалась закономерно, но уж больно подозрительно. И это означало лишь одно. Если всё происходящее закономерно, то на него можно оказать влияние, причем абсолютно любое — физическое, психологическое, или если уж быть честным, то и магическое. Только сейчас для Макса было очень сложно как-то повлиять на ситуацию. «Ладно, — он решительно отмахнулся от своих мыслей, — потом видно будет. Всегда можно будет обратиться к Владычице, она ответит на мои вопросы». Решив на этом прекратить любые изыскания причин происходящего, Макс посмотрел на часы. Времени до начала фильма было достаточно, и он решил заехать домой, чтобы перекусить и переодеться, а ещё что-нибудь соврать Марии, которая, впрочем не должна спрашивать о том, куда он собрался. Она должна молчать, принимать его таким, какой он есть, или может убираться, таких как она найти можно сколько угодно.