«Грустная и странная песня, — думала Ника, — неужели Макс и правда теряет свою сущность? Неужели он действительно своё отжил? Если это так, то моя история видимо должна закончиться? Если прототип потерял свою структуру то, что произойдёт с моим персонажем? И если история завершается то, как мне надо её закончить? Как? Я не понимаю… Я не вижу». Она продолжала сидеть. Так и не открыв рукопись. Вероника снова и снова слушала последнюю песню Макса. Слова были очень просты.

Эти строки казались Веронике чем-то вроде последней песни. Прощание с миром. Отжил. Она чувствовала, что это и правда так. «Надо же, — ухмыльнулась Ника, — а ведь мы с Элис обсуждали когда-то как было бы здорово присутствовать на похоронах Макса Александровского. Я даже мечтала когда-то об этом. Надо же, а мечты, видимо, начинают сбываться. Полегче мне надо фантазировать, поаккуратнее». Её любовь к Максу не умерла, но трансформировалась. Ника чувствовала по отношению к нему что-то среднее между желанием отпустить и сильнейшей потребностью упокоить. Хотя она написала ему письмо в конце декабря, оно так и осталось без ответа. А что, интересно, можно ответить на просьбу не умереть раньше времени? Вот именно. Ничего.

Песня закончилась. Некоторое время Фадеева посидела в тишине, вслушиваясь в свои мысли. Она ожидала услышать ответы на свои вопросы. Секунды замерли. Она раскрыла свой кожаный блокнот, взяла руки и поставила песню на бесконечный повтор.

Текст рождался спонтанно. Слово за словом сплеталась новая вероятность событий. Что-то подсказывало Веронике, что текст порождает изменения реальности, как камень, брошенный в воду, изменяет её структуру. На какой-то момент Ника так ясно увидела происходящее, что ей стало жутко.

Макс-вампир действительно своё отжил, и она знала почему.

Карел чувствовал, что развязка близка. Его охота на древнее зло была смешной и бесполезной попыткой восстановить баланс сил. Он лишь мог сохранить хрупкое равновесие. Причина? Все было так просто. Несколько жизней назад древний демон Офертоон Сангвинаар решил, что лучший способ путешествовать в реальности — это обладание человеческим телом.

Он сменил несколько различных тел. И каждый раз он позволял хозяину тела обрести новую структуру и новую жизнь. Вернее, Офертоон создавал иллюзию новой жизни, и частенько — вечной бессмертной молодости. Люди, ставшие жертвой Офертоона Сангвинаара, даже не подозревали, что они не рождены такими чудесными, а лишь носители чего-то чужого в их жизни. Каждый, кто вдруг осознавал у себя какие-то новые нечеловеческие качества, были лишь жертвой демона. Он ведь мог незаметно захватывать власть над телом и разумом человека.

Несколько долгих человеческих жизней Офертоон путешествовал и исследовал жизнь людей, будучи с ними почти на равных. Он умело скрывал своё присутствие. Так что одержимые долго не догадывались о его существовании. Несколько раз он был оборотнем, пару раз подарил своим жертвам способности магов, но больше всего его привлекали вампиры. Офертоон искренне, почти с детским удовольствием подводил какую-нибудь свою жертву к инициации.

Странно, но он мог испытывать почти человеческие чувства. Видимо, это и подтолкнуло эту неугомонную сущность на такой странный способ путешествия во времени и пространстве. У Офертоона Сангвинаара не было каких-либо принципов или правил. Был лишь одно условие: никто не должен был раскрыть его секрет. Ни один одержимый не должен был догадаться о существовании в своём теле древнего демона. И пока Офертоону это отлично удавалось. Возгордившийся демон решился на последний эксперимент. В Сумеречном городе он чуть было не погиб, преследуемый стражами сновидений. Он решил посетить древнюю обитель в своём истинном виде. Ему хотелось незаметно проникнуть в Лабиринт сновидений. У него был отличный план, как это сделать. Но, получилось всё совершенно иначе. Чудом избежав гибели, Офертоон на некоторое время затихарился. А что ещё оставалось делать? И вот однажды в его нечеловеческом разуме возник новый уникальный план. Он решил, что найдёт для себя новое тело и отправится к Анхане, чтобы она обучила его искусству сновидений. Ведь никто, кроме древней хранительницы Лабиринта сновидений, не сможет ответить на его вопросы. И никто больше не поможет ему разгадать древние тайны. Он знал, что многие люди приходили к Анхане учиться древнему искусству создания сновидений и путешествия по ним. Офертоон решил, что как только он обретет способность создавать сновидения, он научится по ним путешествовать. А когда он постигнет все это, то наступит время последнего воплощения. И всё. Больше он не будет таким странным и крайне неудобным способом исследовать человеческие души. Ведь сновидения и любовь — это последние загадки человеческой жизни, которые он ещё не разгадал. Больше всего Офертоон хотел постичь тайну создания сновидений и любви. Он считал, что то, что дает человеку возможность управлять всем миром.

Когда он в своём новом теле прибыл в пустыню к Анхане, она мгновенно почувствовала обман. Она могла учить лишь человека, но ни в коем случае не могла передать знания сущностям иной структуры. Офертоон Сангвинаар был раздосадован и удивлен. Он признался, и ему удалось уговорить хранительницу Лабиринта сновидений и древний тайн научить его создавать сновидения.

Несколько лет демон провёл в пустыне, исследуя таинственный мир сновидений и иллюзий. А однажды Анхана поведала ему, что стая стражей сновидений взяла его след. А ещё она сказала что, в каком бы обличии он не явился в Сумеречный город, Ищейки вечности будут преследовать. Стражи сновидений не пойдут на соглашение с нечеловеческой сущностью. Но, Офертоон посмеялся над её словами. Хитрый демон когда-то похитил нескольких щенков из сумеречной стаи и воспитал их как собственных союзников. И он повиновались только ему. Однако, ему этого было мало. Офертоон желал не только свободно путешествовать по созданным им сновидениям, он желал обладать силами Гончего пса Вечности. И вот когда он достигнет всего этого, то он выйдет на охоту за идеальной любовью. Он сможет найти то, что он ищет и получит это по своему древнему праву. И в молчании разума он реализует своё право на кровь. Но, когда он сможет это воплотить в реальности, Офертоон не знал. Всё было бы намного проще, если бы демона не связывали обещания, данные Анхане. Впрочем, это было легко исправить. Ведь она была лишь смертной, обладающей бессмертными тайнами. Хуже всего было другое. Были ещё и Хранители баланса сил. Им было всё равно, зло творится или добро. Для них главное было — соблюдение равновесия. Конечно, больше их действия были похожи на преследования святой инквизиции во времена расцвета католической церкви. Но Хранители баланса никогда не называли себя инквизиторами. Так их называли другие. Сами же инквизиторы называли себя именно Хранителями Баланса, иногда они называли себя Смотрители или Гончими псами Вечности. Гончими псами они называли себя, потому что всегда до последнего вздоха шли по следу зла, желая восстановить справедливость.

И вот Офертоону приходила всё чаще безумная, даже для демона, мысль. Иногда ему очень хотелось поселиться в теле одного из таких псов Вечности. Например, хорошо было бы обосноваться в теле того, кто преследовал его уже несколько лет. Офертоон Сангвинаар позволял ему приблизиться, но всегда ускользал из цепких лап Гончего пса Вечности. Офертоон даже попробовал заглянуть в разум Странника. Карел, так звали Странника, желал сохранить равновесие сил любой ценой, даже ценой своей собственной жизни. Офертоон Сангвинаар уже придумал как заманить его в ловушку. И ещё он уже придумал, как поработить его тело, разум и душу (если только у инквизиторов бывает душа). Офертоон очень надеялся, что ему удастся воплотить задуманное в реальность. Ведь тогда древний демон будет обладать не только тайнами человеческих душ и знаниями о путешествиях в сновидениях. Он сможет постичь тайны Вечности, хранимые отражением баланса. Но, пока это был лишь безумный план. Странник был не так прост, как могло показаться. Офертоон это понимал. Да и к тому же не все тайны ему раскрыла Анхана. Впрочем, торопиться было некуда. «Время могло подождать, — фыркнул демон, — Вечность тоже». Серые сны раскрывали Офертоону многие тайны, но они оказывались скучными и банальными. Он сидел и задумчиво пинал маленький камешек, прячась от солнца за крупным валуном.