того... Браев остается за меня. Мы — скоро...

И они поскакали к маленькому городку из зеленых

240

палаток с красными крестами. Там суетились девушки в

свежих халатах, сновали с носилками пожилые санита-

ры. Тут же стояли повозки, на которых лежали раненые.

Ответ в станицу

Кони спокойно пили мутную воду Южного Буга, бря-

цали недоуздками, отфыркивались. Слышался визг злых

монгольских лбшадок, когда какая-нибудь из них, са-

мая задиристая, норовила укусить ближнюю.

Стройный карабаир Полумесяц все дальше двигался

в глубь реки, погрузив длинную морду в воду по самые

глаза.

— Хватит! — сказал Закир Казиев.— Будешь потом

дрожать с перепоя. На отвал держи! —И всадник вывел

Полумесяца на берег.

С водопоя возвращались тихим шагом, гуськом. Све-

жесть утра бодрила казаков.

— Плохая будет погода,— заметил Закир.

— Хорошая! — возразил Гриша Микитенко.

— Кому хорошая, а нам — плохая. Дороги подсох-

нут, немец уйдет.

— Не по тем ли дорогам и мы пойдем?

— Мы без дороги ходим,«стратег». Дождь идет, гре-

надер спокойно шнапс пьет, не верит, что обойдем, ар-

кан накинем. А мы идем, как' по улице Карла Маркса —

привыкли...

— Теперь и они ученые стали,— сказал Гриша.

«Ход конем» надо делать. Два шага вперед, шаг в сто-

рону. Ненастьем не прикроемся. Небось, в самой Одессе

не спят, катюги...

— Комдив знает, комкор знает, Исса Александрович

знает — куда ход конем, куда ход танком...

После чистки лошадей собирались у бездымных кост-

ров на маленьких полянках. Дымить нельзя—верное

взыскание. Хотя и спокойно пока, сидят в штабах прус-

ские генералы, как контуженные, сидят над картами, с

тупым недоумением поглядывая на то место, где еще

три дня назад стояла их 6-я армия. Теперь оно обведе-

но траурной линией и перечеркнуто крестом.

Но силен еще враг, много у него самолетов и диви-

16 Их было трое

2М

зий, не пришел час, когда можно забыть о маскировке и

осторожности.

«Уборка» территории Николаевской области в ос-

новном закончилась, но кое-где в лесах остался «мелкий

мусор»; бродят оравы небритых и ободранных немецких

автоматчиков, как тараканы-прусаки, группами и в оди-

ночку лезут на запад. Не воины, а сброд. Казаки смот-

рят в оба: Исса приказал.

Закир и Гриша шли от коновязей к кострам. Навстре-

чу— капитан ветслужбы Бублик. Расточая «малиновый

звон» тончайших шпор и аромат трофейных духов, он

приблизился к казакам, остановил на них жесткий взгляд.

— На каком основании поили лошадей в неуказан-

ном месте? Как фамилия?

— Фамилия? Бандуркип,—невозмутимо ответил Ми-

китенко.—А этот,—указал он на Закира,— Савраскин.

Бублик деловито записал фамилии в блокнот и на-

правился еще куда-то — наводить порядок.

— Зачем соврал? — спросил Закир товарища.

— Военная находчивость... Пусть он лучше лошадей

осмотрит, нет ли мокреца или вздутия. Надушился и хо-

дит, фамилии спрашивает. Щеголь!..

Сели возле угольков костра. Служили они в разных

взводах: Гриша — в сабельном, Закир — в разведыва-

тельном. Старые друзья — с самого Дона вместе. Таких

наберется в 4-м гвардейском корпусе не одна сотня. Слу-

жили раньше в других соединениях, лежали в госпита-

лях, а потом искали свою часть по имени командующе-

го, по сводкам Совинформбюро. Ехали не в запасной

стрелковый полк по направлению, а туда, куда сердце

направляло. К такого рода «нарушителям» сочувственно

относились различные начальники, что встречались на

пути к фронту, и помогали им разыскивать своих. Были

тут и казаки, что ходили с Плиевым по лесам Смоленщи-

ны, стояли насмерть под Москвой, хотя та, 3-я кавдиви-

зия, находилась теперь где-то за тридевять земель. Они

шли к своему прежнему командиру, благо теперь под

его началом находилось несколько корпусов: глядишь и

найдется кто-нибудь из знакомых офицеров или земля-

ков-товарищей.

...У костра разведчиков сидели бойцы соседних под-

разделений. Был тут и парторг сабельного Александр

Браев.

ш

Разведчиков лейтенанта Самойлова называли «плас-

тунами», вероятно, потому, что их участь — ползать по-

пластунски в ночные поиски.

— Сидят они, играют в карты. Хорошо...— рассказы-

вал Иван Касюдя, казак средних лет, с лицом, похожим

на шершавую коричневую дыню. Зеленоватые живые гла-

за одухотворяли его лицо.— Отлично... Захожу я непос-

редственно в хату (часового мы уже спутали) и говорю:

— «Кончай игру, все давно проиграно. Выходи по од-

ному. Фашистское племя!..» Превосходно...

— Ох, и врешь же ты, Касюдя. На каком языке ты

разговаривал с немцами?

— Как на каком?.. Гм...

— Хватит, братцы! — выручил беднягу Браев.— Да-

вайте до завтрака делом займемся. Как раз тут все соб-

рались. Зайцев набросал ответ в станицу Терскую на

письмо старых казаков. Обсудим и подпишем. Читай,

Зайцев! ,

Эскадронный писарь надел очки с одним только стек-

лышком, достал из трофейного планшета тетрадку и при-

нялся читать с выражением.

Закир и Гриша сидели в стороне и потихоньку «осва-

ивали» сухую баранью колбасу из «нз» — все равно ис-

портится, другие давно поели.

Подошел капитан Гераськин. Солдаты расступились,

дали место. Капитан примостился возле угольков, попро-

сил набить трубку — левая р^ка забинтована.

«Дорогие станичники!—читал Зайцев «под Левита-

на».— Шлем вам привет с самого поля боя, усеянного

мертвыми гбловами...»

Послышались возражения.

— Э-э-э! Постой, Зайчик. Не годится.- Сразу вид-

но, что писарь сочинял. «С поля боя...» Какое тут

«поле»?

— Да ведь Зайцеву и тут дюже страшно. Поймите,

товарищи!..

— Вычеркнуть!

— Да,— поддержал капитан.— И насчет мертвых го-

лов тоже. Давайте без «поголовья»...

Бледное лицо писаря чуть покраснело. Он продолжал

смущенно:

«Первый ответ на Ваше авторитетное письмо вы уже

243

Прочитали в наших газетах, и но радио слышали сообще-

ние Совинформбюро. Оно было большое. Мы повторим

лишь несколько строк...»

— Вот это— дела!' Правильно, Зайчик, двигай

дальше!

— Хорошая ссылка.

—«Как вам известно, дорогие товарищи, войрка 3-го

Украинского фронта продолжали наступление. В резуль-

тате стремительного удара пехоты и конно-механизиро-

ванных войск...»

— Сократить. Надо сразу из сводки слова брать.

— Хорошо, немного сокращаю.— Зайцев провел по

тетрадке огрызком карандаша, привязанного к поясу за

шпагатинку.

— «После выхода наших гвардейских соединений в

тыл противника немецкое командование отдало при-

каз — пробиваться на запад мелкими группами и даже

одиночным порядком. Окруженные колонны врага унич-

тожались быстрыми и решительными действиями наших

дивизий и корпусов; противник не смог свои отрезанные

войска собрать в общую группу, что дало возможность

уничтожить их по частям, главным образом в районе

Ново-Севастополь, Ново-Сергеевка, хутора Шевченко и

в районе Березнеговатое, Явкино, Снигиревка...»

— Лучше к нашему письму прикрепить вырезку из

газеты, а это все не писать,— посоветовал Гераськин.—

О людях надо.

— О людях дальше сказано,— заметил Браев и, дос-

тав, блокнот, перелистал его.— Вкратце все же напишем:

«Ликвидированы начисто семь пехотных, две горно-стрел-

ковых и одна танковая дивизия врага; разгромлено

восемь пехотных, две танковых дивизии и одна мо-