— Освободим!

— Оправдаем великое доверие партии?

— Оправдаем!

Были тут и беспартийные. Они подняли руки с заяв-

лениями о вступлении в ряды Коммунистической партии.

Заместитель командира полка по политчасти майор Ано-

сов отвечал сразу всем:

— Прием оформим в Харькове, а кто погибнет, бу-

дем считать коммунистом.

И повел Энвер свои батальоны. Сам впереди. Так

217

требовала обстановка. Рядом коммунисты полка — авто-

матчики.

Бывали минуты, когда присутствие любимого коман-

дира в атакующей цепи решало успех боя. Умный ко-

мандир понимал, что эти минуты — кульминационная

точка сражения, потом он обязан вернуться на свое

место и управлять частями.

Случилось так, что геройский порыв командира стал

дл'я него роковым. Теперь поздно судить-рядить, «гра-

мотно» ли поступил Ахсаров, возглавив цепи, штурмую-

щие Харьков. Одно ясно: он не пожалел жизни для по*

беды, он был беззаветным героем.

Воины видели перед собой белую кавалерийскую ку-

банку Энвера и смело двигались вперед. С могучим

«ура» они первые ворвались в город.

...Вечером в политотдел дивизии пришел майор Ано-

сов и положил на стол партийный билет со старой и

свежими пробоинами.

— Осколками мины, — тихо сказал Аносов.

Склонив коротко стриженную голову, долго смотрел

секретарь политотдела на уцелевшую маленькую фотог-

рафию: совсем еще юное, но волевое лицо, на петлице —

три кубика и скрещенные сабли под блестящей подковой.

— Он из кавалеристов? — спросил секретарь.

— Воспитанник конной гвардии. Ходил по тылам

врага с Плиевым на Смоленщине и под Москвой.

— Вот бланк. Он прикрепляется к партийному биле-

ту. Заполните, товарищ Аносов. В этой графе напишите:

«Пал смертью героя при освобождении Харькова».

© (Ш Ш

Шумит густая листва задумчивых кленов над моги-

лой Героя Советского Союза Ахсарова. Не о той ли сла-

ве, что ходит по Украине о нем — сыне осетинской зем-

ли!..

В тот день, когда воины и харьковчане прощались с

Ахсаровым, еще не было этого парка, еще не выросли

новые прекрасные дома вокруг. Но уже чувствовалось

дыхание весны и победы. И кто-то из старых друзей Эн-

вера тихо повторил слова, произнесенные им на собра-

нии коммунистов:

218

— «Он хотел быть строителем, воздвигать новые

дома...»

Донская подкова

К вечеру бой утих. С трех сторон еще полыхали зар-

ницы горящих хуторов, словно вехи, расставленные в

безбрежной степи для обозначения границ «Малой зем-

ли». Она двигалась на Восток, эта земля, как плавучий

остров, на берегах которого оборонялись полки и диви-'

зии, а в центре шли части резерва, штаба да несконча-

емая вереница повозок мирного населения, бричек с кол-

хозным добром, многотысячные отары и стада...

Боевой порядок конницы представлял собой огром*

ную подкову со стальными шипами — из танков и артил-

лерии.

Блики пожарищ падали на всадников, на короткие

стволы пушек, на притихшие башни танков, стоящих в

укромных ложбинах в засаде.

Главные силы продолжали двигаться и ночью. Части

прикрытия остановились в местах, помеченных на карте

рукой командующего. Выиграть время, чтобы удержать

пространство,— эти слова знал каждый воин.

На восточном берегу Дона готовилась оборона совет-

ских войск. Чтобы прочно закрепиться на рубеже и за-

тем остановить нашествие, требовалось несколько дней.

Сдержать натиск огромных масс танков и мотопехо-

ты противника, избежать окружения да еще спасти сот-

ни тысяч мирных советских людей с их добром было для

казаков-кавалеристов делом нелегким, а с чисто военной

точки зрения — невозможным.

Но люди творили чудеса. Днем вели тяжелые бои,

используя каждую балку, каждый курган. Ночью сами

нападали на колонны врага, громили его штабы, захва-

тывали офицеров, создавали ложные линии обороны, за-

влекали преследующих под губительный огонь артил-

лерийских и танковых засад.

Уже вторые сутки не приходилось спать.

Где-то, за большаком, откуда доносилось злое урча-

ние моторов, догорал хутор Егорушкин.

— Если сунется ближе, тут мы ему и дадим прику-

рить,— говорит казак Гриша Микитенко своему коман*

диру, младшему лейтенанту Куркову.

219

— Это точно,—одобрительно кивает Курков, вгля-

дываясь в красноватый сумеречный горизонт. Младше-

му лейтенанту по душе такое настроение казака.

— Зараз я ходил за махоркой к танкистам,— про-

должал Гриша.— Говорю им: смотрите в оба. Без сиг-

нала нашего младшего лейтенанта — ни звука.

— А они что?

, — Хорошо, говорят, но махорки не дадим. Служба

службой, а табачок врозь.

— Не дали?

— Дали. Куда им деваться! Хозяин обороны при-

шел...

— Молодец, Микитенко.

— Потом пошел я к зенитчикам. Они поставили

две своих скоростных пушки на прямую наводку по на-

земным целям. Трассирующими будут лупить — для па-

ники...

Микитенко повернулся боком в своем узком окопчи-

ке, достал кисет.

— Наблюдателю не положено курить,— строго ска-

зал Курков.— Уже ночь, учтите...

— Есть, уже ночь!.. Так вот, я им и говорю, зенит-

чикам, тоже самое. Взял и у них махорки.

— И пошел к полковым батарейцам? — усмехнулся

командир.

— Факт. Пошел. Дело серьезное: взаимодействие

надо установить со всеми родами оружия. Давайте, го-

ворю, махорки побольше. Дали. Теперь нам на весь

взвод хватит, пока старшина привезет...

— Ладно, «хозяин обороны», иди кури в овраг, да

поосторожней. Я понаблюдаю пока.

Подполз Закир Казиев — природный кавалерист и

весельчак из Башкирии. Как всегда, улыбается.

— Всех наблюдателей проверил. Порядок! Тихо вез-

де, только трава шелестит маленько...

— Хорошо, Закир. Сейчас с Микитенко и Тороповым

продвиньтесь вперед на 300—400 метров. Разведайте

большак и Сухое русло за ним. Что там—доложите.

Предупредите всех, чтобы не обстреляли при возвраще-

нии.

— Слушаюсь.

Закир опустился в овраг. Микитенко что-то задержи-

вался.

220

— Почему так долго курите? — спросил млад-

ший лейтенант с недовольством.— Опять «взаимодей-

ствие»?

— Тут дело одно, товарищ младший лейтенант...

— Что за «дело»?

— Решил я заглянуть на батарею сорокопяток. Иду

по оврагам, смотрю — телега стоит. Гляжу, там целый

табор детишек и женщина, их мать. Не знаю, как они

отбились от колонны гражданских. Что делать? Велел

я им садиться на телегу, коня под уздцы, и отвел к на-

шей кухне. Тут ведь, если бой, побьют всех, а дети —

один другого меньше....

— Хорошо сделал, что отвел. А теперь зови Торопо-

ва: вместе с Казиевым в поиск пойдете, на Сухое русло.

Начальник разведки приказал.

— Есть, в поиск!..

...Поползли вперед. Зоркий глаз Закира заметил вда-

леке несколько высоких, не наших, пилоток над сереб-

ристой гладью ковыля.

Решили отойти чуть в сторону, наблюдать. Вражес-

кие солдаты двигались осторожно, но, как показалось,

неуклюже — почти на четвереньках. На спине одного —

ящик.

— Рация...—тихо шепнул Закир на ухо Микитенко,—

разведка. Захватим?

— Как? Скажи!

— Ползи к эскадронному. Веди человек десять. Кля-

нусь, возьмем...

Григорий исчез. Закир и молоденький казак Торопов

стали отходить назад, чтобы не обнаружить себя. Кази-

ев нервничал—долго. Наконец увидел наших. С ними

сам Курков.

Разбились на две группы. Условным сигналом слу-