— Освободим!
— Оправдаем великое доверие партии?
— Оправдаем!
Были тут и беспартийные. Они подняли руки с заяв-
лениями о вступлении в ряды Коммунистической партии.
Заместитель командира полка по политчасти майор Ано-
сов отвечал сразу всем:
— Прием оформим в Харькове, а кто погибнет, бу-
дем считать коммунистом.
И повел Энвер свои батальоны. Сам впереди. Так
217
требовала обстановка. Рядом коммунисты полка — авто-
матчики.
Бывали минуты, когда присутствие любимого коман-
дира в атакующей цепи решало успех боя. Умный ко-
мандир понимал, что эти минуты — кульминационная
точка сражения, потом он обязан вернуться на свое
место и управлять частями.
Случилось так, что геройский порыв командира стал
дл'я него роковым. Теперь поздно судить-рядить, «гра-
мотно» ли поступил Ахсаров, возглавив цепи, штурмую-
щие Харьков. Одно ясно: он не пожалел жизни для по*
беды, он был беззаветным героем.
Воины видели перед собой белую кавалерийскую ку-
банку Энвера и смело двигались вперед. С могучим
«ура» они первые ворвались в город.
...Вечером в политотдел дивизии пришел майор Ано-
сов и положил на стол партийный билет со старой и
свежими пробоинами.
— Осколками мины, — тихо сказал Аносов.
Склонив коротко стриженную голову, долго смотрел
секретарь политотдела на уцелевшую маленькую фотог-
рафию: совсем еще юное, но волевое лицо, на петлице —
три кубика и скрещенные сабли под блестящей подковой.
— Он из кавалеристов? — спросил секретарь.
— Воспитанник конной гвардии. Ходил по тылам
врага с Плиевым на Смоленщине и под Москвой.
— Вот бланк. Он прикрепляется к партийному биле-
ту. Заполните, товарищ Аносов. В этой графе напишите:
«Пал смертью героя при освобождении Харькова».
© (Ш Ш
Шумит густая листва задумчивых кленов над моги-
лой Героя Советского Союза Ахсарова. Не о той ли сла-
ве, что ходит по Украине о нем — сыне осетинской зем-
ли!..
В тот день, когда воины и харьковчане прощались с
Ахсаровым, еще не было этого парка, еще не выросли
новые прекрасные дома вокруг. Но уже чувствовалось
дыхание весны и победы. И кто-то из старых друзей Эн-
вера тихо повторил слова, произнесенные им на собра-
нии коммунистов:
218
— «Он хотел быть строителем, воздвигать новые
дома...»
Донская подкова
К вечеру бой утих. С трех сторон еще полыхали зар-
ницы горящих хуторов, словно вехи, расставленные в
безбрежной степи для обозначения границ «Малой зем-
ли». Она двигалась на Восток, эта земля, как плавучий
остров, на берегах которого оборонялись полки и диви-'
зии, а в центре шли части резерва, штаба да несконча-
емая вереница повозок мирного населения, бричек с кол-
хозным добром, многотысячные отары и стада...
Боевой порядок конницы представлял собой огром*
ную подкову со стальными шипами — из танков и артил-
лерии.
Блики пожарищ падали на всадников, на короткие
стволы пушек, на притихшие башни танков, стоящих в
укромных ложбинах в засаде.
Главные силы продолжали двигаться и ночью. Части
прикрытия остановились в местах, помеченных на карте
рукой командующего. Выиграть время, чтобы удержать
пространство,— эти слова знал каждый воин.
На восточном берегу Дона готовилась оборона совет-
ских войск. Чтобы прочно закрепиться на рубеже и за-
тем остановить нашествие, требовалось несколько дней.
Сдержать натиск огромных масс танков и мотопехо-
ты противника, избежать окружения да еще спасти сот-
ни тысяч мирных советских людей с их добром было для
казаков-кавалеристов делом нелегким, а с чисто военной
точки зрения — невозможным.
Но люди творили чудеса. Днем вели тяжелые бои,
используя каждую балку, каждый курган. Ночью сами
нападали на колонны врага, громили его штабы, захва-
тывали офицеров, создавали ложные линии обороны, за-
влекали преследующих под губительный огонь артил-
лерийских и танковых засад.
Уже вторые сутки не приходилось спать.
Где-то, за большаком, откуда доносилось злое урча-
ние моторов, догорал хутор Егорушкин.
— Если сунется ближе, тут мы ему и дадим прику-
рить,— говорит казак Гриша Микитенко своему коман*
диру, младшему лейтенанту Куркову.
219
— Это точно,—одобрительно кивает Курков, вгля-
дываясь в красноватый сумеречный горизонт. Младше-
му лейтенанту по душе такое настроение казака.
— Зараз я ходил за махоркой к танкистам,— про-
должал Гриша.— Говорю им: смотрите в оба. Без сиг-
нала нашего младшего лейтенанта — ни звука.
— А они что?
, — Хорошо, говорят, но махорки не дадим. Служба
службой, а табачок врозь.
— Не дали?
— Дали. Куда им деваться! Хозяин обороны при-
шел...
— Молодец, Микитенко.
— Потом пошел я к зенитчикам. Они поставили
две своих скоростных пушки на прямую наводку по на-
земным целям. Трассирующими будут лупить — для па-
ники...
Микитенко повернулся боком в своем узком окопчи-
ке, достал кисет.
— Наблюдателю не положено курить,— строго ска-
зал Курков.— Уже ночь, учтите...
— Есть, уже ночь!.. Так вот, я им и говорю, зенит-
чикам, тоже самое. Взял и у них махорки.
— И пошел к полковым батарейцам? — усмехнулся
командир.
— Факт. Пошел. Дело серьезное: взаимодействие
надо установить со всеми родами оружия. Давайте, го-
ворю, махорки побольше. Дали. Теперь нам на весь
взвод хватит, пока старшина привезет...
— Ладно, «хозяин обороны», иди кури в овраг, да
поосторожней. Я понаблюдаю пока.
Подполз Закир Казиев — природный кавалерист и
весельчак из Башкирии. Как всегда, улыбается.
— Всех наблюдателей проверил. Порядок! Тихо вез-
де, только трава шелестит маленько...
— Хорошо, Закир. Сейчас с Микитенко и Тороповым
продвиньтесь вперед на 300—400 метров. Разведайте
большак и Сухое русло за ним. Что там—доложите.
Предупредите всех, чтобы не обстреляли при возвраще-
нии.
— Слушаюсь.
Закир опустился в овраг. Микитенко что-то задержи-
вался.
220
— Почему так долго курите? — спросил млад-
ший лейтенант с недовольством.— Опять «взаимодей-
ствие»?
— Тут дело одно, товарищ младший лейтенант...
— Что за «дело»?
— Решил я заглянуть на батарею сорокопяток. Иду
по оврагам, смотрю — телега стоит. Гляжу, там целый
табор детишек и женщина, их мать. Не знаю, как они
отбились от колонны гражданских. Что делать? Велел
я им садиться на телегу, коня под уздцы, и отвел к на-
шей кухне. Тут ведь, если бой, побьют всех, а дети —
один другого меньше....
— Хорошо сделал, что отвел. А теперь зови Торопо-
ва: вместе с Казиевым в поиск пойдете, на Сухое русло.
Начальник разведки приказал.
— Есть, в поиск!..
...Поползли вперед. Зоркий глаз Закира заметил вда-
леке несколько высоких, не наших, пилоток над сереб-
ристой гладью ковыля.
Решили отойти чуть в сторону, наблюдать. Вражес-
кие солдаты двигались осторожно, но, как показалось,
неуклюже — почти на четвереньках. На спине одного —
ящик.
— Рация...—тихо шепнул Закир на ухо Микитенко,—
разведка. Захватим?
— Как? Скажи!
— Ползи к эскадронному. Веди человек десять. Кля-
нусь, возьмем...
Григорий исчез. Закир и молоденький казак Торопов
стали отходить назад, чтобы не обнаружить себя. Кази-
ев нервничал—долго. Наконец увидел наших. С ними
сам Курков.
Разбились на две группы. Условным сигналом слу-