Решив рассчитывать только на себя, маршал принимается тасовать карты, но, к его большому сожалению, сдаёт не он. В очередной раз он вытеснен другим маршалом Империи. Новый конкурент — тот, кого называют «Любимое дитя Победы», сложившийся военачальник, замеченный в Италии при Риволи, в походе на Леобен, отличившийся при обороне Генуи и Эсслинга — Массена. Наполеон назначает его командующим армией в Португалии. Армия состоит из трех корпусов: 2-го корпуса Ренье, 6-го — Нея, куда входят дивизии Маршана, Мерме, Луазона и Лорсе, а также 8-го корпуса Жюно. Всего 65 000 солдат. Им противостоит англо-португальская армия, насчитывающая 59 000 человек.

Английский генерал в треуголке без перьев, сплющенной, потерявшей форму под дождями, с подзорной трубой у левого глаза возникает на пути Массены и Нея. Это Уэлсли, ставший герцогом Веллингтоном, с ним Храбрейший из храбрых столкнётся при Ватерлоо, в конце своего пути.

Погружённый в себя, Ней оценивает риски похода в Португалию, который ему предстоит совершить вместе с Массеной — уже третьего после попыток, предпринятых Жюно и Сультом. Публично он говорит об удовольствиях предстоящего приключения, но внутренне Ней против. Он прекрасно знает о нехватке снаряжения для своих войск. 15 мая 1810 года в Саламанке Ней встречается с Массеной. Военачальники знакомы, они вместе сражались под Цюрихом. Первые основания для тревоги герцога Эльхинген-ского: Любимое дитя Победы сильно постарел, хотя былая красота его итальянского лица ещё не стёрта усталостью, накопившейся во время походов, и многочисленными любовными приключениями. В свои пятьдесят два года седеющий, сильно похудевший и ссутулившийся князь Эсслингский уже не прежний Массена. Ней не может скрыть досады, вызванной подчинённым положением, но что ещё хуже — он практически сразу начинает критиковать решения своего начальника, причём в неуважительной форме, о чем добрые души спешат сообщить объекту критики.^{254}

Мрачный и нелюдимый Массена делает себе поблажку: в походе его сопровождает любовница, что служит поводом для многочисленных шуток. Однажды, когда Массена пригласил его на обед, Ней поворачивается к даме спиной и, откровенно игнорируя её, обращается только к своему соседу слева. С дамой случается нервный приступ, она падает в обморок. Ней выходит из-за стола, позволяя себе при этом довольно колкие шутки в адрес Массены.^{255}

Узнав, что в Саламанке герцог Эльхингенский приготовил замок для приёма Наполеона, Массена, известный своей скупостью, пишет Нею: «Не мог бы я без шума разместиться там до его приезда (если таковой состоится)?» И подписывается: «Ваш друг».^{256} Ней пожал плечами и вдоволь посмеялся над претензиями «Его Милости». Поверим ли мы герцогине Абрантес, которую позже прозвали «Абракадабрантес», когда она цитирует письмо Нея Массене, начинающееся следующими словами: «Как и Вы, я герцог и маршал Империи, что же касается Вашего титула князя Эсслингского, то он важен лишь в Тюильри. Вы напоминаете, что являетесь главнокомандующим, но я об этом прекрасно помню…» Не стоит игнорировать обмен ядовитыми обращениями, последствия которых будут осложнять третий португальский поход. Имеется достаточно свидетельств разногласий между маршалами.^{257} У возвратившихся в Испанию французов местные жители издевательски спрашивали: «Вы за Нея или Массену?»^{258}

С самого начала кампании Ней с трудом сдерживает себя, обстановка ему не нравится. Он убеждён, что следует немедленно войти в Португалию, чтобы заставить лорда Веллингтона вступить в битву. Он не повторяет действия начальника, он его подталкивает. Вот ответная реакция Массены: «Не буду скрывать от Вас, что я не привык к такому стилю».

После взятия крепости Сьюдад-Родриго Массена по-прежнему не желает начинать действия против армии Веллингтона. Он опасается, как бы Ней не начал их раньше времени. Пеле, первый адъютант князя Эсслингского, слишком поздно направленный в Сьюдад-Родриго, чтобы напомнить Нею о полученных им инструкциях, с ужасом узнаёт, что утром 25 июля[70] 1810 года у горной реки Коа, через которую можно было перебраться только по каменному мосту неподалёку от Алмейды, произошёл ожесточённый бой между 6-м корпусом и лёгкой дивизией английского генерала Крауфорда. Столкновение, которого ни Массена, ни Веллингтон не желали, стало неизбежным из-за высокомерной храбрости их подчинённых. Прибыв в Альдеадель-Обиспо, где стоял лагерь Нея, Пеле застаёт его в постели. Маршал молча смотрит на разбудившего его человека Массены. Не дожидаясь критики, Ней начинает говорить и не даёт гостю вставить даже слово.

— Я действовал в соответствии с приказом, никто никогда не ценит то, что я делаю для других. Враг сопротивлялся, но я дрался хорошо.

Спорить бесполезно, герцог Эльхингенский не изменит своей точки зрения.

Что же произошло на Коа? Крауфорд надеялся закрепиться за прикрывавшей его рекой. Неправильное решение! Его подстерегали 30 000 солдат. Одна из бригад генерала Луазона немедленно обрушилась на английскую дивизию. Более того, маршал и сам упорно пытался перейти Коа по длинному и узкому мосту к которому после неосторожной попытки наступления в спешке вернулся Крауфорд. Неудача! В результате — горы трупов, английские элитные стрелки отразили три атаки. Об этом бое без победителя и побеждённого один из свидетелей сказал: «Командир виновен, когда жертвует жизнями защитников Родины либо по неосторожности, либо по безрассудству».^{259} Действительно, маршал прекратил атаки лишь тогда, когда потерял 527 человек. Некоторые историки, желающие оправдать то, что Ней прекратил атаковать мост через Коа, попытаются обвинить Монбрена, который якобы отказался в нужный момент послать в бой своих кавалеристов под тем предлогом, что у него не было приказа Массены. Это не соответствует истине: кавалерия Монбрена активно участвовала в этом сражении, описание которого часто искажается биографами Нея. Были даже попытки представить битву как блестящую победу французского оружия.[71]

Следующее сражение с Веллингтоном 27 сентября 1810 года также не было удачным. При Бусако, где на скалистом гребне протяжённостью более 14 километров окопалась англо-португальская армия, Массена теряет часть своих солдат и часть собственной репутации. «Самая сильная позиция во всей Португалии», — должен настаивать Массена, чтобы оправдать свое поражение. Маршал Ней хотел атаковать 26 сентября: «Подчиняясь, я делаю большую уступку тем, что не иду на приступ только силами моего корпуса». Массена назначил сражение на следующий день, что позволило противнику сконцентрировать артиллерию и резервы на неприступных позициях. По крайней мере, такова была версия, бытовавшая во французских войсках. Обвиняя Массену, его позднее прибытие на место действия связывали даже с его любовницей, которую он возил с собой в мужском платье со времени пребывания в Калабрии. При Бусако Ней находился не в лучшей форме, плохо связанные между собой атаки дивизий Луазона и Маршана были отбиты Веллингтоном, который в глазах своих солдат стал «длинноносым парнем, который бьёт французов». Забывая, что он первым ратовал за наступательную стратегию, Ней вспоминает совет, который дал Массене утром накануне сражения: отступить и ждать подхода достаточных подкреплений. Мол, так бы мы сохранили жизни 4500 храбрецов. В действительности же, все французские командиры заслуживают упрёка, и Ней не исключение. Он совершил серьёзную ошибку, когда 26 числа не приказал своей кавалерийской бригаде провести разведку, что позволило бы обойти с фланга позиции при Бусако.^{260}