«Скороспелое» Киевское государство не могло быть монолитным. В X и в первой половине XI в. значительная доля внимания верховной власти была направлена на далекие походы; Киевское государство продолжало расширять свои пределы; это «беспрестанное возрастание» России IX–XI вв. отмечал К. Маркс («her perpetual movement of aggrandizement»…)[67].

Киевское государство, представлявшее собой неустойчивое единство, объединяло территорию, разбросанную на широком пространстве восточноевропейской равнины, освоенную не сплошь. Внутри этой громадной территории оставались большие пространства, на которые фактически не распространялась государственная власть; на иные части оно могло распространяться номинально или нерегулярно. Можно утверждать, что первоначально Киевское государство состояло из территории древней «Русской земли» и территорий, разбросанных на широком пространстве восточноевропейской равнины. Территория Киевского государства росла вокруг отдельных центров, бывших в большинстве случаев некогда племенными центрами. Там, где наблюдался подобный процесс, обнаруживаются одновременные следы местной феодальной знати и особой военной организации. По мере развития феодальных отношений эти центры со временем вырастали в центры самостоятельных феодальных полугосударств. Процесс роста государственной территории вокруг этих центров в составе Киевского государства является основным предметом изучения в предлагаемой книге.

Весьма интенсивно процесс образования государственной территории протекал во второй половине XI и в начале XII в. Такой вывод не должен казаться парадоксальным. Наоборот, он стоит в полном согласии с теми данными и соображениями о развитии феодальных отношений, которые высказывались в литературе. Эта эпоха характеризуется заметными успехами в освоении феодалами общинных земель, усилением различных видов феодальной эксплоатации, повышенным интересом к «вирам и продажам», о чем говорит «Предисловие» к «Начальному летописному своду» конца XI в. Мы знаем, что «феодальное государство», согласно указаниям Энгельса, было «органом дворянства для подавления крепостных крестьян»[68]. Нет ничего удивительного в том, что именно этот период, когда феодальный уклад получает широкое распространение, оказывается и периодом интенсивного расширения государственной территории, или, точнее, освоения территории государственной властью. Иными словами, основной вывод нашего исследования подтверждает существование связи между развитием и распространением феодальных отношений и ростом государственной территории, распространением дани и суда представителей государственной власти.

В этот период появляется ряд «княжеств-земель» в пределах Киевского государства. Образование феодальных «княжеств-земель», или «полугосударств», которые со временем становятся «самостоятельными», означало не только образование новых княжеств, оседание на местах определенных княжеских линий или образование новых столов, но и образование определенных более или менее устойчивых территорий этих княжеств, ибо территории, выраставшие вокруг отдельных центров, приходят в соприкосновение и на значительном пространстве образуются внутренние рубежи. Территории отдельных феодальных княжеств как бы отливаются, более или менее стабилизируются, приобретают устойчивую форму. Феодальные полугосударства и их территории и будущие феодальные полугосударства и их территории (например, древнее новгородское государственное объединение) в источниках называются «волостями», «областями» и «землями». Поэтому мы будем употреблять термин «областной» по отношению к разноплеменной территории «земель» — будущих «самостоятельных» феодальных «полугосударств» и по отношению к территории сложившихся «самостоятельных» феодальных «полугосударств», а термин «область» или «волость» — по отношению к «землям» — будущим феодальным полугосударствам и сложившимся «самостоятельным» феодальным «полугосударствам». Таким образом, под терминами «область» и «областной» мы будем понимать совсем не то, что понимал под этими терминами буржуазный историк В. О. Ключевский, видевший в области объединение, вызванное к жизни внутренним и внешним обменом. Говоря об «областной» территории, мы будем говорить о территории «земель», которые стали или становятся «полугосударствами», а территориальные пределы последних определялись не состоянием обмена, а распространением суда и дани.

Исследование обнаруживает, наряду с тенденциями к обособлению, с действием факторов разъединяющих, существование тенденций к объединению, действие факторов, связывающих. Не следует преувеличивать «непрочность Киевского государства» при Ярославе; равным образом не следует внешне-формально понимать отношения, когда мы говорим о начавшемся раздроблении киевской «державы» при Ярославичах.

Во-первых, не только при Ярославичах во второй половине XI в., но и в начале XII в. южнорусские княжества сохраняли известное господство над другими феодальными полугосударствами. И позже, когда в течение XII в. последние стали самостоятельными, их самостоятельность не исключала некоторых элементов государственного единства и стремления к единству.

Во-вторых, вторая половина XI в. и первые десятилетия XII в. составляли период, когда усиленный рост государственной территории привел к тому, что отдельные территории, тянувшие в Киевском государстве к отдельным городам, как мы говорили выше, пришли в соприкосновение друг с другом и на значительном протяжении появились рубежи и образовалась сплошная (хотя и разделенная рубежами) государственная территория; территория Киевского государства оказалась раздробленной на феодальные «полугосударства».

В свете полученных выводов вполне закономерным представляется общерусский характер «Повести временных лет», памятника начала XII в., летописного свода с широким географическим и историческим горизонтом; вполне понятным становится появление в «Повести временных лет» учения о единой восточнославянской стране и народности. Общерусский кругозор и общерусские идеи составителей «Повести временных лет» казались не так давно анахронизмом для начала XII в.; общерусское направление этого памятника ошибочно представлялось некоторыми исследователями политически консервативным, а участие или касательство правительственных сил к составлению этого свода — невероятным[69]. Только при одностороннем, формальном понимании процесса дробления киевской «державы» и появления феодальных «полугосударств» могут возникнуть подобные мнения.

Предлагаемое исследование стремится разрешить специальную, но цельную проблему, поставленную ходом развития советской историографии. Своевременность этой работы определяется еще существованием за рубежом извращающих истину «теорий» возникновения древнерусского государства. Эти «теории» игнорируют внутренний социально-экономический процесс развития, а «варягам» приписывают решающую роль в образовании древнерусского государства.

В Среднем Поднепровье в составе Киевского государства сложились три феодальных ««полугосударства» — княжества: Киевское, Черниговское и Переяславское. Как большинство «полугосударств» древней Руси, Киевское княжество-«область» выросло из племенной земли, из земли полян; но «область» эта, какой мы знаем ее в XI–XII вв., выросла не непосредственно из племенной земли, из земли полян. В то время как археологами обнаружены племенные признаки северян, вятичей, кривичей и некоторых других племен на местах их поселения, признаки Полянского племени XI в. не обнаруживаются. Поляне в качестве племени, экономически и культурно рано развившегося, очень рано утратили особые племенные признаки, и исследователи, не будучи в состоянии выделить по курганным украшениям племя полян, вынуждены были констатировать «полную аналогию Полянских курганов с одновременными волынскими и древлянскими»»[70]. Между древней Полянской землей и Киевской «областью» XI–XII вв. эпохи Киевского государства хронологически стоит южнорусское государство с центром в Киеве, значительно отличавшееся от той и другой. Это южнорусское государство — «Русская земля», следы которого обнаруживаются в Древнейшем летописном своде, а раньше — в договорах Олега и Игоря с греками. Она послужила основой, господствующим ядром всего Киевского государства. В течение X–XI вв. территория древнего южнорусского государства разделилась, и части его, значительно выросшие (за пределы древнего южнорусского государства или «Русской земли»), образовали территорию трех «полугосударств-областей»: Киевской, Черниговской и Переяславской. Но и первое время после этого были попытки в новых условиях сохранить прежнюю роль «Русской земли» как политического ядра всего Киевского государства; а потом в качестве наименования южной Руси «Русская земля» оставалась лишь географическим термином. Тот же термин («Русская земля») принял вместе с тем другое, более широкое значение и иное содержание.