Итак, помимо выяснения территории государства Среднего Поднепровья, предшествовавшего Киевскому, предстоит выяснение времени, когда в состав Киевского государства вошли различные центры (с подвластной территорией) восточноевропейской равнины, а также историю роста государственной территории вокруг этих центров, появляющихся впоследствии перед нами в виде центров «самостоятельных полугосударств». С образованием ряда феодальных княжеств в составе Киевского государства, во второй половине XI и в первой половине XII в., когда Киевское государство дробится, начинается период феодальной раздробленности. В XII в. они становятся самостоятельными по отношению к Киеву, хотя их самостоятельность не исключает некоторого единства.
Образование «самостоятельных полугосударств» было результатом развития производительных сил и феодальных производственных отношений. С развитием крупного феодального землевладения отдельные центры в составе Киевского государства при господстве натурального хозяйства стремились к самостоятельности: «богатеющие и разбогатевшие властные землевладельцы, не желают делиться с Киевом ни властью, ни доходами»[12]. Феодальный способ производства развивался веками, прежде чем стать господствующим способом производства. Надо предполагать, что и надстройка, т. е. феодальные самостоятельные полугосударства, образовалась не вдруг, а после длительного развития. Сдвиг был заметен во второй половине XI в., когда (во второй половине XI и в XII в.) появилось большинство феодальных княжеств, ставших в XII в. самостоятельными.
Такое понимание исторического процесса подтверждается другими данными и соображениями. Те феодальные города, которые в XII в. становятся центрами феодальных «самостоятельных полугосударств», в большинстве случаев, по данным летописи, были когда-то племенными центрами; племенными — в прямом или условном смысле этого слова: Киев, Новгород, Смоленск, Полоцк, Чернигов, Рязань. Киев был когда-то центром полян; Чернигов, судя по летописным сведениям, повидимому, городом (или одним из городов) северян; Новгород — центром племени словен; Смоленск — территориальным центром части кривичей; Полоцк — полочан или особой группы кривичей; Рязань — городом вятичей. Сложнее вопрос о племенных центрах на Юго-западе. В особой обстановке вырос Ростов — в районе, где славяне впитали в себя местное мерянское население. В этих городах с подвластной им территорией по мере развития собственности на землю и феодального способа производства образовывался правящий класс, феодальная знать, устанавливалась публичная власть, распространяющая свое действие на разноплеменную территорию. В ряде городов (до образования в них феодальных княжеств), где шел длительный процесс распадения родоплеменной организации общества и родовые связи заменялись территориальными, сидели давно не старейшины, не племенные князья, а князья-наместники, «воеводы» или «мужи», опиравшиеся не только на поддержку Киева, но и на местную феодальную знать. К середине XII в. в составе Киевского государства имелся ряд феодальных «земель-княжеств» с устойчивой территорией.
Такое понимание изучаемого процесса предполагает, что Киевское государство охватывало первоначально племена и нарождавшиеся «земли», разбросанные на огромном пространстве, и представляло собой неустойчивое целое. С установлением власти Киева над отдельными территориями племен и земель Киевское государство, как обычно определяют, представляло собою государство, «составленное из лоскутьев». Только в результате длительного процесса, протекавшего в пределах Киевского государства, эти отдельные части стали «самостоятельными полугосударствами», на которые и раздробилось Киевское государство.
Позже, со второй половины XII в., Киев уже фактически не господствовал над отдельными частями государства; с этого времени Киевское государство правильнее называть «древнерусским». Наше исследование мы и озаглавили: «„Русская земля“ и образование территории древнерусского государства».
Ленинско-сталинское учение о государстве, развившее положения Ф. Энгельса о происхождении государства, различает те средства принуждения, которыми обладал каждый феодал в отдельности, и те средства принуждения, которыми обладало государство. По словам Энгельса, с образованием государства господствующий класс приобретает «…новые средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса»[13]. Распространение феодальных производственных отношений и распространение по населенной территории функций государственного аппарата принуждения — два параллельных процесса, причем первый предопределял второй, так как интересы эксплоататоров-феодалов требовали образования государственных средств принуждения и распространения этих средств на эксплоатируемое население. Но этот последний вид принуждения осуществлялся не каждым феодалом-эксплоататором в отдельности, а публичной властью, действовавшей в интересах феодалов как класса. Поэтому в нашу задачу входит рассмотрение данных о деятельности публичной власти; однако мы не ставим себе широкой задачи выяснения хода образования древнерусского государства, генезиса публичной власти в «землях», а преследуем специальную цель — выяснить рост территории государства, образование территории «древнерусского» государства.
В литературе по истории СССР нет работ, посвященных образованию древнерусской государственной территории. В старое время правильная постановка темы затруднялась тем, что с нею было связано понимание государства, противоречившее интересам правящих классов. Над умами историков в некоторых случаях господствовали концепции историков XI–XII вв., впервые поставивших вопрос о начале, о происхождении русского государства. В критическом обзоре мы выделим советскую литературу, имея в виду грань, отделяющую дворянскую и буржуазную историографию от нынешней, советской.
* * *
Представления историков досоветской эпохи о том, как образовалась территория древнерусского государства, соответствовали ложным представлениям о государстве вообще и не опирались на исследование конкретного материала; специальные разыскания в интересующем нас направлении не предпринимались.
Согласно Карамзину, государственная власть появилась потому, что «народы хотели законов»[14]. Такое представление вполне согласовалось с известным определением государства, данным идеалистической философией: государство (civitas) это — объединение массы людей правовыми законами. Карамзин был убежден, что в России «счастливое введение монархической власти» произошло «с общего согласия граждан»[15]. Под этими «монархами» он разумел первых князей — «варягов». Карамзин касался вопроса об образовании территории древнерусского государства, поскольку он останавливался на распространении власти первых князей «Рюриковичей»[16].
В ином плане толковал образование русской государственной территории С. М. Соловьев. Правильной постановке вопроса препятствовало также превратное представление о государстве, хотя, по Соловьеву, государство образовалось в результате внутренней эволюции. К басне о призвании варягов он относился без должной критики и пытался использовать ее для объяснения своей концепции, заслужив этим одобрение Кавелина[17]. По мнению Соловьева, племена, стремясь выйти из родового быта, «призывают власть извне» и «вследствие означенного подчинения» племена эти «переходят из родового быта в областной»[18]. Начало победы государственного быта над родовым Соловьев относил к XII в., что решалось характером междукняжеских отношений. Родовой быт определялся формально-юридическими признаками. Такое понимание родового быта не вскрывало существа изучаемого предмета. Совершенно иначе родоплеменной быт освещали классики марксизма, использовавшие громадный новый этнографический и исторический материал и рассматривавшие родовой быт в плане социально-экономического развития общества.
