— Но, — очень серьезно добавила Сара, — известно, что женщины взрослеют быстрее, чем мужчины.

Он вовремя вспомнил, что нельзя смеяться над наивностью ранней молодости, и с подобающей случаю серьезностью предложил девушке сигарету.

— Спасибо. — Она поставила локти на стол и с наслаждением закурила, пытаясь восстановить душевное равновесие.

— Нам надо распланировать каждый день, — предложил Джеймс. — Ты должна показать мне так много. Будет очень интересно снова все увидеть.

— Конец недели — твой! — милостиво согласилась Сара. — А после твоего отъезда я собираюсь провести несколько дней с Перонел.

— После моего отъезда?

— Да, когда закончится твой визит.

— Ясно: план в действии. Но, предположим, окажется, что я не собираюсь уезжать?

Она с тревогой посмотрела на него.

— Хорошо, если ты собираешься задержаться дольше, чем до конца недели… Но здесь нечего делать. Это очень скучное место.

Он отодвинул стул и встал, когда услышал голос Софии в холле.

— Напротив, Сара. Я собираюсь остаться здесь значительно дольше, чем до конца недели. Я собираюсь остаться навсегда, — сказал он, с удовольствием наблюдая почти смешное выражение разочарования на ее лице.

До того, как она смогла придумать достойный ответ, в комнату вихрем ворвалась София в развевающемся фиолетовом халате.

— Доброе утро, Джеймс. Ты раскраснелась, Сара. Слишком много выпила вчера? — София посмотрела на Джеймса и поспешно добавила: — Не то чтобы Сара действительно пила, Джеймс, но эти современные молодые люди… А, здесь мистер Графтон. Угощайтесь. О, здесь и Пеппер… Он так умело обращается с яйцами и беконом… раскладывает их на тарелке, я имею в виду… Пеппер…

— Я собираюсь отнести поднос для мисс Чейз, мисс, — сказал Пеппер, но Сара буквально вырвала поднос у него из рук.

— Я сама отнесу, — заявила она. — Я хочу поговорить с Перонел.

— Передай ей, чтобы она не слишком долго собиралась, — попросил Билл Графтон, садясь рядом с Софией. — Я собираюсь уехать около одиннадцати.

— Забавно встретить вас живьем, как говорится, — дружелюбно обратился он к Джеймсу. — Я думаю, никто всерьез не верил в существование опекуна у Салли, даже София… Не так ли, София?

— Ну, — сказала София, широко раскрывая свои круглые голубые глаза, — конечно, я верила! Я имею в виду, что были письма, которые регулярно приходили… Джи. Би. Фэйн… И, конечно, я была с ним знакома, и в конце концов… ну, конечно, я верила в существование опекуна у Сары.

— В существование человека, подписывающего чеки… Но сейчас все изменится, София. Я собираюсь обрести индивидуальность. — Джеймс широко улыбнулся.

— Хорошо, — сердечно заметил Билл. — Вам будет весело с Салли. Она-то уж точно жаждет вашей крови.

Он шумно поднялся и, взяв со стола «Таймс», вышел на террасу, подыскивая себе место на солнышке.

— Мистер Графтон, — заметила София с неожиданной проницательностью, — очень бестактный человек.

Она посмотрела на Джеймса с внезапным любопытством.

— Неужели Сара не знала вчера ночью, кто вы такой? — спросила она.

Джеймс покачал головой.

— Возможно, это была ошибка с моей стороны, — сказал он. — Но она была такой доверчивой.

— О-о… — с сомнением протянула София. У нее уже был опыт доверительных бесед с Сарой. — И что вы о ней думаете?

— Отвечу через неделю или около того, — сказал Джеймс уклончиво.

— Через неделю или около того, — бессмысленно повторила София, затем приободрилась. — Хорошо, давайте все распланируем, — предложила она глубокомысленно. — Как долго вы собираетесь оставаться здесь?

— Я остаюсь навсегда, София, — спокойно произнес Джеймс.

Ее мягкий безвольный рот широко открылся.

— Навсегда?

— Почему бы и нет? Я знаю, что Сара торопится от меня избавиться, но это мой дом.

— Вы правы, — озадаченно согласилась София.

— А вам не кажется — только между нами, — продолжал он более мягко, — что я сейчас здесь нужен?

София моргнула и неохотно признала:

— Да, возможно, это так. Сара становится мне не по силам. — Затем весело добавила: — Очень хорошо, что в доме снова будет мужчина.

Наверху, в комнате Перонел, Сара изливала ей свою душу.

— Я не хочу, чтобы он жил здесь, вынюхивая и все разрушая, — сказала она и смущенно продолжила: — Кроме того, после прошлой ночи…

— Что же такое произошло прошлой ночью? — лениво спросила Перонел.

Сара, лежавшая на кровати свернувшись калачиком, сердито стукнула по стеганому одеялу и призналась:

— Во-первых, я выдала ему почти все свои планы о том, как от него избавиться, поэтому он предупрежден. Если бы я знала, что кто-то хочет от меня избавиться, я бы приложила все силы к тому, чтобы ему это не удалось, а ты?

Перонел улыбнулась, но в ее умных глазах промелькнуло нетерпение. Она обхаживала юных, выходящих в свет девушек, конечно, если у них было достаточно денег, чтобы завести дорогую одежду, но это часто бывало очень скучно и не всегда приносило прибыль. Сара была ее любимицей, но ее детская наивность временами утомляла. Перонел, так же как и Сара, хотела бы иметь рядом бдительного опекуна, контролирующего расходы, но считала, что с Джеймсом можно ладить, если удастся найти к нему верный подход.

— Думаю, что ты рассуждаешь неверно, дорогая, — сказала она. — Ты должна угождать своему опекуну, а не сердить его. Он, возможно, вернулся домой из сентиментальных побуждений. Джеймс достаточно молод, чтобы серьезно отнестись к ситуации с опекуном и подопечной, и достаточно стар, чтобы разделять расхожие идеи о расцветающей женственности. Если мужчина перешагнул тридцатилетний рубеж, не женившись, и получил деньги, он или сбрасывает с себя все путы и становится беззаботным холостяком, или подсознательно жаждет иметь и дом, и жену.

Сара радостно подскочила.

— Это то, что нужно! — воскликнула она. — Это решение! Мы найдем ему жену — милую, разумную женщину, которая будет за ним присматривать, штопать ему носки и читать передовицы в «Таймс».

— Если ты займешься сводничеством, Сара, у тебя будут неприятности, — назидательно сказала Перонел. — Кроме того, это не решит твоих проблем. Тебе будет не так просто добиться своего, если придется иметь дело еще и с женщиной.

— Но, — возразила Сара, вдохновившись, — они не захотят, чтобы я жила с ними! Поэтому главное — заставить Джи. Би. жениться, а затем София и я сможем удалиться и жить независимо.

— Ну, не знаю, — заметила Перонел. — Я не уверена, что он на это согласится. Прошлой ночью у меня сложилось впечатление, что он намерен приложить все усилия, чтобы самому присматривать за тобой. Я могу ошибаться, но, мне кажется, прошлой ночью что-то случилось, и это заставило его принять решение остаться здесь навсегда.

Сара в ужасе раскрыла глаза.

— Ты не думаешь… Это не могло быть… — начала она.

— Что именно? — сгорая от любопытства, подстегнула ее Перонел.

— Ну, — слова вылетали в лихорадочной спешке, — ты всегда говорила мне, Перонел, что я должна когда-то начать, и я подумала, когда еще не знала, кто такой Джи. Би… Он был трезвым и казался очень милым, и… и… это было так, как будто рассказываешь о своих неприятностях незнакомцу. Ты говоришь ему те вещи, которые никогда не скажешь тому, кто тебя знает.

Перонел расхохоталась.

— Бедная Сара! Ты наконец попробовала поцелуи при луне? И выбрала для этого своего опекуна?

— Это было отвратительно с его стороны — не сказать мне, — вскричала Сара, раскрасневшись от воспоминаний.

Перонел продолжала смеяться.

— Не удивляюсь, что он тебе этого не сказал, — ответила она. — Не думаю, что тебе будет так легко отделаться от мистера Джеймса Фэйна. Он хорошо целуется?

— Да.

Перонел потянулась, как кошка.

— Способный джентльмен, — бросила она, улыбаясь. — Он, должно быть, наслаждался шуткой. Нет, Сара, дорогая, боюсь, что ты уже погибла и единственное, что ты можешь сделать, — придать всему достойный вид. Похоже, ты заинтересовала его.