— Как зовут парня, который возглавляет конкурирующую фирму?

— Ричард Креспин, — ответила она быстро. — А название компании — «Харрис консалтинг».

— Пакет с фотографиями все еще у тебя?

Она поморщилась:

— Я обещала вдове Брюса уничтожить их в двадцать четыре часа.

— Это значит, что они все еще у тебя?

— Да! — Ее губы дрожали. — Но я не ношу их с собой.

— В таком платье их просто некуда спрятать, — согласился я. — Я только хотел убедиться, что они под рукой, если вдруг нам понадобятся.

— Они под рукой, — подтвердила она. — И надежно спрятаны.

— Ты когда-нибудь слышала о девушке по имени Элеонора Долан?

— Как? — Она немного наклонилась вперед, словно у нее вдруг стало плохо со слухом.

— Элеонора Долан, — повторил я.

— Вроде бы нет, а что, она имеет какое-то отношение к делам Марко?

— Две недели назад она переехала в старую квартиру Голди Бейкер. Тело Голди обнаружили в ее ванной прошлой ночью. Она утверждает, что понятия не имеет, как оно попало туда.

— Может, и так. — Хелен нетерпеливо пожала плечами. — Кто знает.

— А что тебе известно о помощнике Марко, которого ты упоминала, — о Кендрике?

— Наверное, он кто-то вроде компаньона, — с сомнением проговорила Хелен. — В конторе он появляется редко, за что я ему очень признательна. Марко просто омерзителен, а Кендрика я почему-то ужасно боюсь! У меня такое чувство, что, если кто-нибудь встанет на его пути, он его раздавит как клопа.

— Замечательная компания — и Голди была в ней третьей. — С минуту я обдумывал ситуацию, но это мне ничего не дало. — Сколько у Марко сейчас клиентов, записанных в книгах?

— Никого. По-моему, Марко слишком осторожен, чтобы вести какие-то записи о своих нынешних клиентах. Он только подводит итоги, когда дело окончено.

— Хелен, я думаю, ты заслужила еще один стакан. — Я ухмыльнулся. — Большая редкость для полицейского — найти кого-нибудь, кто на его стороне.

— Нам нужно немного музыки. — Взгляд ее сапфировых глаз был кристально чистым. — Нежной и тихой. И еще виски. Тогда мы сможем расслабиться, Эл. — Ее улыбка ошеломляла. — Давай ты пойдешь и приготовишь что-нибудь выпить, а я поставлю подходящую пластинку.

Я с надеждой посмотрел на нее.

— Может быть, все и так встанет на свои места. Ты просто напридумывала себе черт-те чего, — сказал я.

— Займись делом, Эл, — хрипло пробормотала она. Ее грудь поднялась, и опять на мгновение показался тонкий ободок розового соска. — Приготовь что-то особенное, а?

— Виски, налитое в стаканы, капля за каплей, — серьезно проговорил я. — Каждый кусочек льда подобран по размеру и форме; химический анализ содовой, один шипучий пузырек за другим. Это займет всего минут пять.

— Иди, иди. — Она властно отослала меня прочь. — Позволь мне подготовить сцену.

Счастливый, я понесся в кухню с самыми радужными перспективами на ближайшее будущее. К тому времени, когда я поставил два стакана на стол, из-за закрытой двери уже доносились звуки веселых испанских гитар. Пока я смешивал напитки, в моей голове роились замечательные картины того, что сейчас произойдет, и от этих мыслей мой бдительный член начал опять подниматься. Когда выпивка была готова, я подумал, что прошло достаточно времени, и, взяв стаканы, вернулся в гостиную.

— Вот и мы, — весело заявил я, — готово?

Единственным ответом мне явилась вдохновенная игра испанского гитариста. В комнате никого не оказалось: никаких обещаний удивительного экстаза, никакой ожидающей богини любви; где угодно, но в моей квартире ее не было. Я постоял, потом сел — и, не найдя себе места, вышел. Выпить ее порцию после тоге, как выпил свою, было слабым утешением. Ледяной алкоголь не заменит горячащего кровь секса.

Потом я заметил записку на столе и взял ее. Торопливыми, неразборчивыми каракулями там было нацарапано: «Эл, прости. Я сейчас вспомнила об одном срочном деле; я приму приглашение в другой раз. В следующий раз будет лучше — обещаю. До скорого».

Жалюзи были опущены от утреннего солнца, и единственным звуком внутри огромной конторы было приглушенное гудение кондиционера. Я закурил, бросил потухшую спичку в направлении шестиугольной пепельницы на элегантном столе и почувствовал смутное удовлетворение, когда она пролетела мимо. Медленно протекла еще одна потерянная минута, потом дверь в стене позади стола открылась и в комнату быстро вошел мужчина.

Ему было за сорок, лицо его от загара стало темным, чуть ли не кирпичного цвета, а костюм заслужил бы одобрение даже Хелен Уолш. Усевшись в свое президентское кресло, он посмотрел прямо на меня. У него были слегка отекшие серые глаза, под которыми ясно очерчивались мешки.

— Я Ричард Креспин, — представился он. — Извините, что заставил вас ждать, лейтенант. — Он сделал паузу, чтобы поднять потухшую спичку и аккуратно положить ее в шестиугольную пепельницу. — Мне пришлось заниматься клиентом, который звонил издалека, ему нужен был срочный совет.

— У всех свои проблемы, — великодушно согласился я.

— Так какие же проблемы у вас, лейтенант? Я полагаю, одна из них касается меня?

— Вы не помните, сколько прошло времени с тех пор, как Брюс Вильямс покончил с собой? — Я сразу приступил к делу.

— Брюс Вильямс? — Креспин взял сгоревшую спичку и аккуратно переломил ее пополам, потом бросил кусочки назад в пепельницу. — Я не помню такого имени.

— Восходящая звезда фирмы «Элайд консептс», — сказал я. — Вы наняли Марко, чтобы избавиться от этой головной боли.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, лейтенант, — медленно проговорил он. — Но даже если я сделал так, вряд ли полагаете, что я в этом признаюсь, правда?

— Да, — просто сказал я.

Он тупо посмотрел на меня:

— Я не понимаю.

— А фотографии, которые толкнули Вильямса к тому, чтобы разнести себе голову, — сказал я. — Вы, конечно, не забыли его маленькой партнерши. Однажды увидев такую, особенно в ситуации подобного рода, уже не забудешь.

— Конечно нет!

— Ее убили позапрошлой ночью, — сказал я.

— Вы, конечно, не думаете, что наша фирма — или я лично! — имели к этому отношение?

— А почему нет?

— Почему нет? — Он пару раз открыл и закрыл рот в немом бессилии. — Вы осмеливаетесь сидеть здесь и обвинять «Харрис консалтинг», самую известную из консалтинговых фирм Калифорнии, в причастности к убийству!

— Как президент, вы представляете лицо фирмы, — холодно сказал я. — И вы запятнали грязью ее доброе имя, когда вы наняли убийцу Марко!

— Будь я проклят, я не стану больше сидеть здесь и слушать ваши оскорбления! — заорал он. — Я сейчас же позову наших адвокатов. Речь идет не только о личных конституционных правах, но также о правах корпорации.

— Конечно, приятель, — бросил я, — иди прямо сейчас и зови их. Милости прошу!

Мне показалось, что он сейчас схватит телефон и запустит им в меня.

— Слушай, лейтенант, или кто там еще, черт тебя возьми! Ты не должен так разговаривать!.. — рявкнул он.

— Конечно, — согласился я. — Но ты тоже послушай меня! Я хочу найти убийцу девушки, а единственная ниточка ведет от Марко. Но к нему трудно подкопаться… Помоги мне, и тогда, возможно, истинная история самоубийства Вильямса не попадет в газеты.

— Но… — он дико уставился на меня, — но это гнусный шантаж!

— А что же еще? — согласился я.

— Мне нужно время, чтобы обдумать это, — глухо пробормотал он.

— Разумеется. — Я понимающе кивнул. — Сколько угодно — целых тридцать секунд.

Я бросил окурок в его великолепную пепельницу и подождал, пока он думал: при этом его лицо стало белым под красно-кирпичным загаром.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Что вы хотите знать?

— Все о Марко, — заявил я, — все с самого начала.

— Если бы только Вильямс был посговорчивей, — раздраженно начал Креспин, — ничего бы не случилось. Мы по крайней мере четыре раза предлагали ему уйти из «Элайд консептс» и перейти к нам. Он мог бы иметь здесь все, что хотел, но из-за своих нелепых представлений о верности и тупого упрямства отказывался. — Креспин минуту колебался. — Мы уже пользовались услугами Марко два раза для решения мелких вопросов, и он справился весьма успешно. Поэтому я позвонил ему и назначил встречу.