— Откуда мне знать, — буркнула она.

— Вы не будете возражать, если я осмотрю вашу квартиру?

— Буду. — Она испытующе взглянула на меня. — Но не думаю, что это вас остановит.

Она открыла пошире входную дверь и отошла в сторону, пропустив меня в квартиру. Гостиная была обставлена по последнему писку моды. Длинные шторы так плотно закрывали окна, что вызывали скорее ощущение замкнутости, чем уюта. Элеонора Долан присела на спинку дивана и засунула руки в карманы блузки.

— Квартира небольшая. — Указательным пальцем она тыкала в двери. — Кухня, ванная, спальня. Посмотрите сами, лейтенант, и — пожалуйста — не очень прохлаждайтесь. Сейчас мне еще хуже, чем когда я в первый раз пошла спать.

В пустой кухне все находилось точно на своих местах, включая задвижку и цепочку на двери. Следующую остановку я сделал в спальне: смятые покрывала были отброшены в сторону, а отчетливое углубление, оставленное телом в постели, казалось все еще теплым на ощупь. Я опять вернулся в гостиную и направился в ванную.

— Вы проверили под кроватью, лейтенант? — Ее полная нижняя губка изогнулась в усмешке. — Я всегда прячу тела своих жертв там, чтобы горничная могла позаботиться о них утром.

Я вошел в ванную и включил свет. За закрытой стеклянной дверью душа отчетливо виднелась тень, и она не исчезла даже после того, как я на мгновение зажмурился. Полный самых мрачных предчувствий, я открыл стеклянную дверь.

Обнаженная девушка сидела на мокром полу лицом ко мне, привалившись к облицованной плиткой стене, ее длинные светлые волосы падали на лицо. Глаза ее были закрыты, а лицо выражало полное спокойствие, и, если бы на груди слева не зияла свежая пулевая рана, окруженная коркой засохшей крови, можно было бы подумать, что она просто спит. Я тронул ее за плечо — оно было холодным; и, глядя на это красивое тело, которое, наверное, оказалось бы таким сильным и манящим, если бы девушка была жива, пожалел о потере. Мои глаза невольно скользнули с ее груди вниз, к раздвинутым ногам, но я одернул себя: «Какого черта я стою здесь, разглядываю красивое тело, когда это просто работа, которую надо сделать». В тот же миг я услышал позади себя глубокий вздох и глухой удар. Когда я повернулся, Элеонора Долан лежала на полу ванной без сознания: она была из тех, кто падает в обморок.

Отнеся ее на диван, я занялся поисками на кухне и обнаружил почти полную бутылку виски. Сочтя, что мы с хозяйкой испытали равное потрясение, я налил два стакана, после чего вернулся в гостиную. Минуту спустя Элеонора слабо застонала, потом вдруг села и посмотрела на меня глазами, полными ужаса.

— Теперь, — сказал я, вложив стакан в ее руку, — выпейте.

Девушка сделала большой глоток и с трудом проглотила.

— Это невозможно! — Она энергично затрясла головой. — Какой-то ночной кошмар. Не могла Голди… — Она сделала еще глоток, на этот раз не поперхнувшись. — Ее не было здесь, когда я легла спать!

— Спокойно, — сказал я ей. Такое оригинальное утешение может придумать в стрессовой ситуации только полицейский. — Кто такая Голди?

— Голди Бейкер. Это была ее квартира. Я переехала сюда только две недели назад.

— Вы уверены, что у нее не оставалось ключей?

— Конечно уверена! — Элеонора прикусила нижнюю губу. — Это просто невозможно! Ее не было там — в ванной, я имею в виду, — когда я пошла спать. Я знаю точно, потому что последнее, что я сделала перед сном, — это приняла душ и почистила зубы.

— В котором часу? — спросил я.

— Около десяти. — Она посмотрела на меня с ужасом. — Я закрыла дверь черного хода на замок на цепочку… и дверь в холле тоже. Никто не мог попасть в квартиру, лейтенант, никто!

— А окна? — механически спросил я.

— Здесь четвертый этаж. — Девушка вдруг резко обернулась и посмотрела на плотно закрытые шторы. — Балкон!

Я подошел к шторам, раздвинул их и взялся за ручку балконной двери. Вдалеке темнела Лысая Гора, ее силуэт вырисовывался в первых лучах рассвета. Я вернулся в гостиную и взял свой стакан с маленького столика у дивана.

— Я всегда закрываю балконную дверь от дождя или грозы, — сказала она, словно оправдываясь. — Там есть замок, но чаще всего я забываю о нем. Вот уж не предполагала, что грабитель или кто-то еще попробует влезть через балконную дверь, ведь до земли тут футов пятьдесят!

— Особенно неся на плече обнаженное тело, — проворчал я.

— Вы не верите мне? — спросила она безнадежно.

— Я пытаюсь, но вы мне мешаете, — ответил я ей. — Даже если предположить, что убийца — этакий суперграбитель — сумел поднять тело на высоту в пятьдесят футов по отвесной стене, то не кажется ли вам дьявольски странным, что он умудрился спрятать тело в ванной, пока вы спали в спальне? — Я помолчал, потом добавил: — И еще кое-что смущает меня: с какой стати он так рисковал только ради того, чтобы принести тело Голди Бейкер в ее старую квартиру?

— Вы думаете, это я ее убила. — Голос Элеоноры дрожал. — Зачем, если мы друг друга не знали!

— Сначала я хочу сделать две вещи, — спокойно сказал я. — Воспользоваться вашим телефоном и обыскать вашу квартиру.

— Делайте что хотите. — На глаза девушки навернулись слезы и медленно потекли по щекам. — Меня это не волнует.

Я позвонил в управление и попросил прислать коронера Эда Сэнджера из лаборатории криминалистики и санитарную машину. Потом я прошел в спальню и обыскал ее, на что ушло минут пять. Когда я вернулся, Элеонора Долан по-прежнему сидела на диване, выглядела она так, будто ее только что ударили мешком по голове.

— В спальне я закончил, — сказал я. — Может, вам стоит что-нибудь надеть? Скоро сюда приедут.

Она встала с дивана и пошла в спальню, тщательно закрыв за собой дверь. Я осмотрел гостиную и кухню, но не нашел ничего, хоть отдаленно напоминающего огнестрельное оружие. Элеонора Долан появилась через пару минут, на ней был свитер лимонного цвета, не скрывавший, а скорее подчеркивающий колыхания ее обширного бюста, и широкие, свободные брюки. Она причесалась, но это, похоже, было единственное, что она сделала, чтобы выглядеть более официально.

— Как насчет кофе? — с надеждой спросил я. — Если нам повезет, мы успеем его выпить прежде, чем приедет вся компания.

— Почему бы и нет, — сказала она сдавленным голосом. — Все-таки какое-то занятие, авось я меньше буду думать о Голди, сидящей в ванной.

Я прошел за ней на кухню, прислонился к дверному косяку, закурил сигарету и осведомился:

— Вы хорошо знали Голди Бейкер?

— Я видела ее только один раз. Она позвонила и спросила, нельзя ли забрать кое-какие вещи, которые она оставила в квартире. Мне она показалась вполне приятной девушкой с хорошим чувством юмора.

— А она, случайно, не сообщила вам своего нового адреса?

— Случайно, сообщила, — бросила Элеонора. — На тот случай, если я найду что-то еще из ее вещей.

— Вы его где-нибудь записали?

— В этом не было необходимости. — Элеонора Долан налила готовый кофе в чашки. — У меня на такое просто фотографическая память. Морган-стрит, 35, квартира 73.

— Вы можете вспомнить еще что-нибудь?

Она медленно покачала головой:

— Я уже сказала, мне она понравилась, но она была здесь только десять минут. Сливки и сахар, лейтенант?

— Нет, спасибо. — Я взял чашку. — Расскажите мне об Элеоноре Долан.

— Что здесь рассказывать? — Она состроила раздраженную гримаску. — Двадцать пять лет, опытный секретарь с очень однообразной жизнью! Исключая сегодняшнюю ночь! — Она вдруг вздрогнула. — И поверьте мне, без таких развлечений я вполне могла бы обойтись!

— Вы не производите впечатления скучной старой девы, — честно признался я. — С такими-то лицом и фигурой.

— Внешность бывает обманчива, лейтенант. — Ее темные глаза сверкнули.

Звонок зазвенел с раздражающей настойчивостью. Я залпом проглотил остатки кофе и обжег горло.

— Может, вам лучше подождать в спальне, пока группа из отдела убийств не закончит свою работу? — предложил я.