— Я пришел сюда около четверти десятого.
— Вы даже мельком не видели этого человека… убийцу?
— Нет, — сдавленно произнес Уильямс. — Я только слышал его шаги.
— Тогда как же вы определили, что это был он, а не она?
— Не знаю. — Секунды две он смотрел на меня. — Но неужели вы думаете, лейтенант, что это могла быть женщина?
— Не хочу я ни о чем думать, — прорычал я. — Я лучше позвоню шерифу и организую следствие.
Уильямс начал скрести теперь уже затылок.
— Вы можете воспользоваться телефоном в приемной, лейтенант, я вас провожу. — Внезапно его пробрало красноречие. — Я согласился работать здесь, так как меня привлекли тишина и покой, — никакого шума, споров — атмосфера гармонии. А за последние двадцать четыре часа весь мир перевернулся. Не знаю, что теперь и думать!
— Я прекрасно вас понимаю, Уильямс, — утешал его я, пока мы шли к телефону в приемный зал, — если бы я работал здесь да вдобавок еще и размышлял о суетности жизни, меня бы вынесли в аккуратнейшем саване уже через часик в ближайший морг!
В конторе шерифа, как видно, сидели на телефоне, совершенно невозможно было дозвониться. Это секретарша — тепленькая штучка — блондинка Аннабел Джексон! Пришлось поехать туда. Лейверс сидел за столом, лицо его горело. Доктор Мэрфи прислонился к стене, держа руки в карманах, с ожидающим взглядом на мефистофельском лице.
Я сел в неудобное кресло для посетителей, стараясь не обращать внимания на Мэрфи, удивляясь в который раз про себя, почему я не выбрал себе какую-нибудь другую профессию, а предпочел копаться в моргах и лазить по кладбищам.
— Так, — наконец сказал Лейверс, — вернемся к первому убийству, этой девицы Бернис Кейнс. Перечислите все факты, оставив при себе ваши мотивировки, Уилер!
— Как прикажете, сэр, — вежливо согласился я.
— Начнем со времени убийства. — Он выжидательно посмотрел на дока.
— Что-то между десятью вечера и полуночью. — Мэрфи, как всегда, был лаконичен. — Девушка была застрелена пулей 32-го калибра, она вошла в левую…
— Да, да, — перебил Лейверс нетерпеливо. — Мы опустим медицинские подробности. Кто последний раз видел девушку живой?
— Торро. Он сказал, что Бернис ушла из конторы около четырех часов, — с готовностью доложил я.
— Я приказал сержанту Полнику произвести обыск в ее квартире, — озабоченно сказал шериф. — Она не возвращалась той ночью домой. Во всяком случае, никто из жильцов её не видел.
— Может быть, эта пай-девочка пошла на кладбище и села у могилы, чтобы подождать, пока ее пристрелят? — ласковым тоном проговорил Мэрфи.
— Это очень забавно, доктор, — сказал Лейверс убийственным тоном. — Наверное, этот ваш черный юмор — печальное следствие ваших бесконечных вскрытий и экспертиз…
— Юмор витает здесь, в этой конторе! Достаточно только послушать, что несут эти парни, расследующие случаи убийства, — сказал Мэрфи, четко произнося каждое слово.
— Я могу кое-что вам предложить, — сказал шериф, и лицо его стало багровым, а голос задрожал от еле сдерживаемых эмоций.
— Можете, — сказал Мэрфи, снисходительно улыбаясь.
— Убирайтесь вон из моего кабинета! — заорал на него Лейверс.
— Я как раз собирался это сделать, — холодно сказал доктор. — Кстати, сомневаюсь, что вас это заинтересует, но старый Джордан был убит не так уже давно, часа два назад, не больше.
— Значит, где-то около девяти часов вечера, — заключил я. — Все верно, ведь Уильямс говорил, что он пришел туда в четверть десятого и убийца был еще там.
— Утром я скажу вам точно калибр пули, — сказал Мэрфи, направляясь к дверям, — если вы меня очень попросите, — вот так! — Дверь за ним мягко закрылась.
Лейверс сердито смотрел на меня несколько секунд.
— Вернемся к фактам, лейтенант, если я вам еще не наскучил, — сказал он.
— Вы уже на грани этого, шериф, — уверил я его. — Мы остановились на том, что первое тело было найдено сегодня ночью, а теперь мы обнаружили второй труп, ровно через двадцать четыре часа. У нас просто не было времени, чтобы собрать достаточно фактов!
— Именно! — гаркнул вдруг Лейверс. — Вот те слова, которые я хотел сказать Мэрфи.
— Шериф, — осторожно сказал я, — сейчас уже поздний час, и у меня был тяжелый день. Я искал улики. У нас есть кое-какие мотивировки. У нас есть второе убийство, правильно?
— Ну! — рявкнул он. — Дальше что?
— Итак, нам нужно отработать факты относительно наших подозрений, — сказал я нетерпеливо, — мы можем уточнить алиби, мы можем уточнить, кого и в чем подозревает каждый подозреваемый…
— Что? — прервал он меня. — Повторите свои слова еще раз, только медленнее, может быть, там появится больше смысла.
— Мы можем перечитать отчет о происшествии с Мартой Торро и уточнить, был ли это несчастный случай, ибо Таня Строуд так не думает. — Я начал повышать голос. — Мы можем проверить, мог ли Корбан взбеситься в тот момент, когда Бернис Кейнс была убита, как полагает доктор Торро. Мы можем проверить миссис Строуд и этого плейбоя Бейкера. У нас забот по горло, шериф, — я встал из кресла и быстро пошел к двери, — поэтому я и направляюсь домой, чтобы хорошо отдохнуть!
— Эй! — Его могучий бас остановил меня на выходе. — Я еще не закончил. Вернитесь!
— Шериф! — Я взглянул на него через плечо с упреком. — Вы же не хотите сказать, что извлекли из рукава новые факты?
— Я хочу сказать, что теперь самое время позвонить в отдел расследования убийств, — сказал он и рявкнул: — А теперь можете идти спать, Уилер!
Я вышел из конторы в темноту, которая окутала все кругом, сел в машину и поехал домой, где меня ждали. Но об этом я уже успел забыть.
Она удобно расположилась на кушетке, голова ее лежала на подушке, белый шелк юбки задран почти до невозможных пределов. Один взгляд на длинные стройные ноги, и я понял, что отдых уже начался.
— А, это вы! — сказала Бетти, садясь на кушетке, зевая и потягиваясь. — Который час?
— Четверть второго, — сказал я. — Не ожидал, что застану вас еще здесь.
— Очень мило, очень галантно. — Она подавила зевок. — Хотите кофе?
— Нет, спасибо. — Я растянулся в кресле, закурил и начал рассматривать ее ноги.
— Что же так срочно потребовало вашего выезда? — спросила она с любопытством.
— Старичок, по имени Джордан, был убит. Это тот самый, который обнаружил Бернис Кейнс утром.
— Убит? — Она вдруг побледнела. — Это ужасно! Кто это сделал?
— Скорее всего, тот же, кто убил девушку, — сказал я. — И не спрашивайте, кто это, я все равно не знаю.
Бетти вздрогнула и натянула юбку на ноги.
— У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю об этом!
— А у меня все болит, — сказал я со стоном, — поэтому давайте не будем говорить об этом, а? Как насчет того, чтобы выпить?
— Я лично не против, — разрешила она, — только не добавляйте содовой, Эл.
Я пошел к столу, налил себе и ей, затем взял стаканы и сел на кушетку.
— Смешно смотреть на вас, Эл, — сказала она и хихикнула.
— Я бы тоже посмеялся. В чем дело? Поделитесь со мной.
— Я просто подумала, что это очень забавно — мне никогда в жизни не было так легко с полицейским.
— С полицейскими очень часто бывает легко. Как вы думаете, для чего мы носим с собой наручники?
— Не знаю. — Она пристально посмотрела на меня, затем мягко вздохнула. — Вы хотите, чтобы я ушла?
— Бетти, я волнуюсь. Может быть, даже слегка возбужден, — сказал я, — но от вашего голоса можно сойти с ума.
Бетти снова вздохнула. Когда она допила свое виски, я взял стакан из ее рук, поставил на маленький столик у кушетки. Еще секунда… и она в моих объятиях.
Вдруг она вырвалась и отодвинулась на краешек кушетки. Волосы ее растрепались, а помада на губах размазалась. Она сняла свое черно-белое одеяние и обнажила белизну кожи, которая резко оттенялась черным бельем.
Освобождение — вот как можно было это назвать, но глаза, ее оставались холодными, и пристальный взгляд не отпускал меня ни на секунду.
