Одна из основных неофициальных поговорок в ИКЕА звучит так: «Важно не то, что Ингвар говорит. Важно то, что он подразумевает».

Это выражение означает, что нужно истолковывать каждое слово, каждое высказывание и каждый нюанс, исходящие от Ингвара. В компании действительно существует его культ, культ, который не так далеко ушел от того, которому следовали старые советских ученые – кремленологи. По одному придаточному предложению, по одному слову, слогу и даже знаку препинания они пытались судить о намерениях кремлевских вождей. А Ингвар в самом деле умеет использовать силу слова в факсах, которыми он закидывает своих подчиненных. Вот несколько примеров.

Если он обращается к вам со словом «уважаемый», он относится к вам нейтрально. Если называет только по имени, это настоятельный призыв. Если факс начинается с «дорогой», у вас все хорошо. То же самое в конце послания. «С наилучшими пожеланиями» – нейтрально, но настораживает своей отстраненностью. Простое «обнимаю» успокаивает беспокойного. Иногда он меняет местами начало и конец, чтобы просигнализировать адресату, доволен он или нет. И поверьте мне, даже такой спокойный и уравновешенный человек, как Андерс Дальвиг, проработавший в компании более двадцати лет и десять из них возглавлявший ее, мог испытать настоящий стресс от ковровой бомбардировки Ингвара, использовавшего кремленологические ходы.

Свои факсы и письма он приправляет намеками на то, кто молодец, а кто нет, и почему, возводя способ обращения с изгоями и фаворитами в ранг искусства. То же самое происходит, когда Ингвар здоровается. Особенно с мужчинами. Рукопожатие – вещь совершенно нейтральная, практически ничего не значащая. Но! Если вас обнимают, с вами все в порядке. Если вас обнимают и целуют в щеку, вы из числа доверенных лиц. А если в следующий раз вас не поцелуют, вы, естественно, станете гадать, почему. Но Ингвар знает почему, уж будьте уверены.

Точно так же Ингвар пишет свои речи. Он пишет рождественские и осенние обращения от руки тонким фломастером, характерными, совершенно прямыми прописными буквами, аккуратно выстраивая ряд за рядом. Безусловно, он владеет пером. Он сознательно затрагивает темы, которые считает актуальными. Осеннюю речь, которую он произносит каждый год в конце августа, он вынашивает несколько дней и чаще всего за обеденным столом в Бёльсё. Лето уже на исходе, но еще тепло. Одетый в одни кальсоны, в полном одиночестве он корпит над своей речью. Естественно, все быстро понимают, кому должно стать стыдно, а кто может чувствовать себя героем дня. Слегка завуалированные нападки на персонал – обычное дело в ИКЕА.

Среди тех жителей Эльмхульта, которые работают на различных позициях в ИКЕА, царит настоящий культ Кампрада. Самая заядлая группа состоит из состарившихся мужчин с давно просроченным сроком годности. Они изучают каждое слово и каждый слог в различных речах Ингвара и потом обмениваются своими предсказаниями о том, что произойдет в компании в целом и в частности.

Почему Ингвар такое внимание уделяет своим посланиям и обращениям, довольно ясно. Постоянно меняя тон и резко чередуя хулу и похвалу, он заставляет своих сотрудников все время лебезить перед ним и напряженно вслушиваться в каждое его слово. Если вы не в состоянии истолковывать сигналы Ингвара на заседаниях или в факсах, ваша карьера в ИКЕА скоро покатится под откос, причем независимо от ваших способностей. Чтобы выжить на фирме, надо уметь расшифровывать и истолковывать Ингвара, это существенно необходимо.

За обаянием постаревшего Ингвара скрывается человек, который не доверял всем и вся на протяжении всей своей карьеры. Он и ИКЕА создал с недоверием. Поскольку Ингвар никому не доверяет и не верит в то, что дело будет сделано, уже много лет у него существует обширная сеть шпионов. Опытные, лояльные сотрудники на всех уровнях, которые по факсу, телефону или при личном общении передают ему каждое свое наблюдение.

Я довольно хорошо помню, как под пристальным вниманием Ингвара находился Микаэль Ольссон, который был главой IKEA of Sweden в конце 1990-х, а 1 сентября 2009 г. заступил на пост президента Группы компаний. Микки был необычайно знающим генеральным директором IOS, может быть, даже самым компетентным из всех, кто был до него. Вместе с тем у него очень развито чувство собственного достоинства. Когда он попытался провести в организации свои идеи, которые, возможно, не до конца совпадали с идеями Кампрада, Ингвар узнал об этом раньше многих сотрудников. В факсах и телефонных разговорах он пытался заставить Ольссона поменять свою точку зрения. Шпионы вели активную работу, чтобы заставить сотрудников перейти на сторону верных Кампраду людей. Конфликт зашел так далеко, что стало казаться, будто все подразделение раскололось на фракции «за» и «против» Ингвара.

Посвященные коллеги считают, что Ингвар на самом деле презирает членов своей пятой колонны и использует их самым бесцеремонным образом. В глубине души он уважает только сотрудников с чувством собственного достоинства и умением держать язык за зубами.

Другую поразительную черту характера Ингвара на первый взгляд можно принять за неуверенность или нерешительность, хотя на самом деле это скорее его способ воспринимать явления и людей. Он часто видит две стороны – ту, которая ему нравится, и ту, которая нравится ему меньше, может быть, даже совсем не нравится. Конечно, иногда что-то вызывает у него один сплошной энтузиазм, но чаще всего он видит именно эти две разные стороны.

Например, Ингвар часто терзался перед принятием решения об освоении той или иной страны. Он был категорически против Японии, но предпочел не накладывать своего вето. Он считал, что массированное освоение Китая было бы более разумным вложением денег. Да, японский рынок обладает огромным потенциалом, но ИКЕА как бренд там совершенно неизвестна, и потребуются огромные средства, чтобы привлечь посетителей в магазины.

Ингвар без конца выслушивает разные мнения. Спрашивает тех, кому доверяет. Обсуждает, оставляет в покое и снова обсуждает. Затем, после долгих и наверняка напряженных раздумий, принимает решение.

Усадьба Бёльсё под Эльмхультом, начало сентября 1997 г.

Рабочий день, как всегда, выдался длинным. Если для меня он тянулся невыносимо медленно, то для неутомимого Ингвара пролетел как один миг. Во время ежегодной Недели ассортимента мы с Ингваром ходили с одной встречи на другую по третьему этажу безликого офисного центра «Блосиппан». Ингвар предпочитал называть этот недавно пристроенный этаж «третьим чердаком». Как всегда сомневаясь во всем новом, он все еще испытывал любовь-ненависть к огромным площадям, на которых демонстрировался весь ассортимент компании с ценниками и всем остальным.

ИК-дни проходили согласно неписаным традициям. Помощник должен был жить вместе с Ингваром в Бёльсё и днем следовать за ним по пятам. До того как стать помощниками, ни я, ни все мои предшественники никогда не занимались закупками, разработкой ассортимента или вопросами картонных упаковок. Поэтому долгие дискуссии на эти темы были не только непонятными, но и невыносимо скучными. А если надо было вести важный протокол, возникали проблемы. Процесс засыпания выглядел у меня следующим образом: первые пять минут я был бодр, а через двадцать впадал в апатию. Через полчаса садился где-нибудь в углу так, чтобы было слышно. Через сорок пять минут засыпал спасительным сном.

– Не спи, пиши протокол! Во время дискуссий об отдаленном будущем, например, когда Ингвару обещали что-то усовершенствовать, я обычно периодически колол себя карандашом в бок, чтобы не заснуть.

Старшие коллеги заверили меня, что спящий помощник тоже одна из традиций. Когда в 1980-х гг. Андерс Дальвиг работал помощником, он тоже якобы несколько раз засыпал на днях ИК. Слабое утешение, но тем не менее.