Однако не надо забывать, что север дал немало первоклассных оружейных мастеров, таких, например, как «кузнецы ствольного дела» вологжане Яков Львов, Иван Москвитин, Карп Прокопцев, Гурей и Потап Федоровы, Исак и Кузьма Ивановы, Константин Зиновьев.
Укрепление северных рубежей, возведение военно-оборонительных сооружений привело к сосредоточению на Русском Севере значительного военного потенциала.
Рассмотрим вооружение некоторых северных городов в первой половине XVII в.
Из 35 орудийных стволов, имеющихся в Архангельском «городе» в 1622—1624 гг., боеспособными были 32, из них 6 медных, остальные железные. Из общего количества орудий 6 записаны как «немецкие», что свидетельствует о том, что закупка иноземного вооружения уже шла полным ходом. Характеризуя калибр пушек, следует отметить, что большинство из них было средних: от 3 до 12 гривенок ядро, а две пушечки дробовые. В Холмогорском остроге по переписи 1622—1624 гг. также преобладали средние калибры (3—6 гривенок ядро). Две пушечки были дробовые, скорострельные, 5 пищалей затонных железных, из остальных 5 медных пищалей и 9 железных. К сожалению, документы не дают сведений, какие орудия «немецкие», а какие отечественного производства.
Писцовая книга 1622—1624 гг. указывает в Архангельске пушкарских дворов 6, дворов затонщиков 12. В Холмогорах в это время упоминается лишь один пушкарский двор. Пожалуй, это можно объяснить лишь тем, что комплектование артиллерийской прислуги к моменту «письма» во вновь построенном остроге еще не было завершено.
По данным П. Смирнова, в 1628 г. в Архангельске было уже 10 пушкарей и 20 затинщиков, а в 1650 г. 11 пушкарей. Правда, М. Богословский называет несколько иное число для Архангельска 1620 г. — 34 пушкаря48. Число это для первой четверти XVII в. несколько завышено. Челобитная архангельских и холмогорских пушкарей и затинщиков осенью 1682 г. дает точную цифру: «...бьют челом холопы ваши Архангельского города и Холмогорские пушкари и затинщики Алешка Пругавин с товарищи, тридцать один человек...»49. Почти десятилетняя осада Соловецкого монастыря, кстати малоуспешная, привела в движение северную артиллерию. В той же челобитной 1682 г. пушкари и затинщики жалуются, что «... были в прошлых годех на службе с воеводою с Иваном Мещериковым по Соловецким монастырем с пушками». Были забраны пушки даже из Онежского крестного монастыря (5 стволов). Как распределялась впоследствии северная артиллерия, одно время сконцентрированная под стенами Соловецкого Кремля?
Некоторые данные дает Опись военным снарядам в Архангельске и Холмогорах в 1683 г. В описи указывается. незначительное число орудийных стволов — 3 в Холмогорах и 10 в Архангельске, что, безусловно, связано с «соловецким сидением». Об этом же говорит и состав орудий в Холмогорах: оставлены громоздкие, неудобные в транспортировке орудия XVI и начала XVII вв. (вес 19 и 30 пудов). В Архангельском «городе», наряду с вполне современными пищалями (покупки 1675 г.), находились орудия 1567, 1615, 1636 гг., все очень громоздкие. Особенно примечательны орудия с подписью мастера Богдана. Богдан — видный русский «пушечный литец», который отлил 16 орудий, причем 9 из них находились на Севере (Архангельск, Холмогоры, Соловки). В Соловецкой крепости находилось в 1668—1676 гг. пять пушек с подписью мастера Богдана, одна из них называлась «Урывок Богдана». Известны орудия Богдана в Смоленске и пищаль 1563 г., откопанная в б. Виленской губернии.
К XVI в. относится еще одна пищаль — сделана она в 1566 г. мастером Кашпиром. Мастер Кашпир Ганусов — иноземец на русской службе, который прибыл в Россию в начале XVI в. и изготовил довольно значительное число орудий — известно 10 стволов, подписанных этим именем (3 в XVII в. были в Холмогорах, 1—в Архангельске в XVIII в.). Одно орудие Кашпира было в составе артиллерии крепости КяриллоБелозерского монастыря в XVII в.
Наличие незначительного количества орудий, сделанных в
XVI в., позволяет рассматривать их как первые партии огнестрельного «наряда», которым снабжался Север в конце XVI— начале XVII вв. Стремление усилить обороноспособность южных и западных границ Московского государства привело к тому, что на северные рубежи в 1626 —1647 гг. Пушечный двор не поставил ни одного ствола из вновь выпускаемых. Именно поэтому в арсенале Архангельска и Холмогор встречаются орудия начала XVII в. (мастера Кондрата Михайлова), а также инозехМные орудия с русскими приписями (иногда и по-латыни). Наличие на севере отечественных орудий выпуска XVI — начала
XVII в. и иноземных — «немецких» привело к большой разнокалиберности. Между тем, для русского пушечного производства второй половины XVII в. характерно стремление к производству типового вооружения, уменьшению количества калибров.
Исчерпывающие сведения о пушечном наряде Архангельска, Холмогор и Новодвинской крепости дает Росписный список двинского стольника и воеводы Василия Ржевского, датированный 2 февраля 1702 г.50.
Согласно этим данным, «всего в Архангельском городе наряду 22 пушки, в том числе 7 пушек медных, да 12 железных, да 3 пушки скорострельных железных», 15 пищалей железных и 2 медных (обе негодные). К этому числу следует прибавить присланные из Холмогор 7 пушек медных и железных. Таким образом, Архангельск располагал зимой 1702 г. 44 стволами орудий, способных вести активный огонь. Однако это еще не все. На Малой Двине, в Новодвинской крепости находилось 26 пушек (24 железных и 2 медных) и один медный манжер (мортира). Кроме того, на яхте, которая была построена для Петра I у Архангельского «города», имелось 8 медных пушек.
В оружейную казну поступили и те 10 железных пушек, которые были сняты с захваченных на Двине шведских фрегата и галлета в 1701 г. Еще ранее из Новгородского Приказа было «взято для опасения неприятельских шведских людей торговых аглицких и голланских кораблей 3 пушки железных...».
Таким образом, у Архангельского «города», в Новодвинской крепости, на государевой яхте пушек, снятых с завоеванных «свейских» (шведских), а также и торговых кораблей, было 100 «да манжер медный». В эту цифру не входят затинные пищали. Можно считать, что в низовьях Двины было сконцентрировано около 125 орудийных стволов (пушек и пищалей). Даже для XVIII в. эта цифра была более чем солидной, однако реальная огневая мощь северной артиллерии была значительно ослаблена из-за отсутствия ядер нужных калибров.
ПОМОРСКИЕ ГЕФЕСТЫ
бработка металлов в средневековой Руси составляла основу городской и посадской экономики. Среди железоделательных районов русского государства в XVI в., наряду с Великим Устюгом, видное место занимали Холмогоры. Развитие обработки железа на севере Руси было связано с развитием судоходства и соляными промыслами. Уже в середине XVI в. Холмогоры превратились в крупный рынок изделий железоделательного ремесла, там продавались и покупались значительные партии железа-сырья и изделия из него — различных сортов гвозди, скобы, ральники, сошники, бытовые вещи. С попыткой получить достаточно прочную местную сырьевую базу связана деятельность Строгановых на притоке Ваги р. Судроме, где в 1577 г. Яков Строганов получил право «дуть железо и домницы делать и лес сечи около тех болот» 51.
В конце XVI—XVII вв. расширилось производство болотного железа в Белослудском стане. Белослудское железо стало
Железный топор XIV в., рыболовные крючки, ключи и светцы — XVII в.
основным сырьем для ремесленного Устюга Великого, Соли Вычегодской и Тотьмы. Местного железа все-таки не хватало, поэтому на протяжении второй половины XVI—XVII вв. ввозилось значительное количество иностранного железа.
Множество железных предметов, обнаруженных на Холмогорских посадах, свидетельствует о больших масштабах обработки металла. Несомненно, для этого, наряду с привозом железа, нужна была пусть небольшая, но местная сырьевая база. На Падракурье было найдено несколько десятков железных криц (весом от 2,5 до 9 кг). Форма некоторых из них указывала на то, что они выплавлялись в глиняных сосудах. Выплавка железа в глиняных горшках не являлась редкостью в средневековом городе. Известно, что московские кузнецы тоже часто выплавляли железо в глиняных сосудах. Однако кричное железо на Холмогорах производилось в таком количестве, что удовлетворяло не только местные нужды, но и вывозилось в другие местности. В 1679—1680 гг. на рынок Устюга привозили кричное железо «холмогорцы Михайло да Таврило Стефановых дети Москвина» (35 пудов) и Иван Гусев (70 пудов)52.
