Крепостные сооружения Каргополя существовали до начала XIX в. в виде четырехугольного редута 440 сажен в окружности, обнесенного с трех сторон валом и рвом, с четвертой защищенного Онегой. У местного населения он был известен под названием Городок.
Городище Каргополя сохранилось и до наших дней под именем «Вал-ушки». В 1959 г. оно было нами осмотрено и обмеряно. «Валушки» находятся в северной части города. В плане они представляют собой почти правильный четырехугольник. Восточная и западная сторона 210 и 215 м, южная имеет протяженность 250 м. На северо-восточной стороне, обращенной к
р. Онеге, вала и рва не прослеживается. Возможно, он был смыт водами реки или подвергся разрушению во время какихлибо землеустроительных работ.
СЕВЕРНЫЙ АРСЕНАЛ
начале XVII в. над городами, посадами и селениями Русского Севера бушевали военные грозы. Сопротивление отрядам польско-литовских интервентов и русских «воров» оказывали не только крупные северные центры — вся территория Поморья покрылась сетью острожков и засек. Для северян было единодушным стремление выступить «заодно» против насильников. На крупнейших водных магистралях возрождались укрепления — городки, заброшенные в XV в. Укрепления возникали не только по грамотам воевод, но строились стихийно, по местной инициативе — «миром», и защищали их «мужики» с копьями, рогатинами и «со всяким боем». Военная гроза начала XVII в. и тревожная обстановка на протяжении всего столетия привели к большой концентрации тяжелого вооружения на Севере. Однако создание северного «арсенала» произошло не сразу.
Укрепление северных рубежей и постройка ряда крепостей на беломорском побережье повлекли за собой присылку огнестрельного «наряда» из центральных областей. До 1593 г. Москва направила только в Соловецкий «город» 25 пушек, 110 ручниц, 1590 ядер, 199 пудов пороха и 92 пуда свинца43.
Производство огнестрельного оружия на месте, на Севере, не получило широкого распространения, хотя известно, что в 1611 г. в Сумском остроге «кузнец самопальник» Сава сковал 5 самопалов с замками и с трезубцами в казну Соловецкого монастыря, а кроме того, 5 станков к самопалам. В 1603—1613 гг. в Соловецком монастыре ковались такие виды огнестрельных орудий, стреляющих «дробом», как тюфяки.
Развитие беломорской торговли способствовало превращению северных морских «ворот» страны в крупного поставщика военного снаряжения не только для нужд северных крепостей, но и для государства.
При этом следует отметить, что правительство участвовало не только в единичных сделках с иноземными купцами, а стре-
милось установить постоянную связь со своими иностранными торговыми агентами 44.
В 1660—1661 гг. велись переговоры с гостем города Любека (Любека) Яганом фон Горном о поставке меди и пушек, которые «ему (Горну) поставить все у Архангельского города». В эти же годы осуществлялись переговоры с иностранным гостем Иваном Гебдоном, который не только поставлял к Архангельску пушки, зелье и принадлежности ручного огнестрельного оружия, но и уговорился вербовать за границей иноземных специалистов—«полковников и иных
начальных людей, инженеров, и огнестрельного, и гранатных и серебряных и золотого и резного и иных всяких дел мастеров». ['\^J Все доставляемые в Архангельск «припасы»
v в обязательном порядке через Вологду и
Ярославль поступали в Москву.
Правительство стремилось познакомиться с новейшими достижениями европейской военной техники, расширить собственное производство. В 1667 г. в «наказной памяти» гостю Аверкию Кирилову, назначенному на Двину для взимания таможенных и кабацких сборов, указывалось: «А пушечные всякие запасы, зелье и свинец и серу и селитру веле великой государь русским людям у немец покупать повольно, а заказу о пушечных запасех торговым людям не чинить, и привозить те пушечные запасы к Москве». Во второй половине XVII в. (1672 г.) к услугам иностранных агентов прибегает Соловецкий монастырь: «...да они же де строят три города, Соловецкий город, Сумской острог, Кемский городок, и покупают пушки, и пищали и всякие пушечные наряды». Тревожная обстановка на Беломорье заставляла местные власти постоянно заботиться об усилении пушечного «наряда» северных крепостей.
В 1680 г. двинской воевода Богдан Ордин-Нащокин отписывал царю о покупке у голландского купца Гартмана 1000 пудов в 330 бочках пороху для Архангельска и Холмогор, так как«... у Архангельского города и на Холмогорах наличного пороху пуд», и «без пороху, государь, у Архангельского города и на Холмогорах быть опасно».
Крупные поставки иностранного оружия для русской армии у Архангельского города зафиксированы на протяжении последних десятилетий XVII в. В 1681 г. царская грамота предписывала двинскому воеводе князю Никите Урусову принять у датского фактора Андрея Бутенанта фон Розентота по подряду «...2611 служб рейтарского ружья, карабины с крюки и с перевязьми, а пистоли с ольстры половина с медного, другая с железного оправами». Полученное оружие в сопровождении выборных целовальников надлежало сразу же отправить в Вологду. В данном случае речь идет о поставке полных комплектов стрелкового оружия, что можно связать с происходящей реорганизацией русской армии, с появлением полков иноземного строя. Крупный контракт на поставку свинца у Архангельского города был заключен в 1685 г. с «торговым иноземцем» Ильей Табертом. Деньги Таберт должен был получить в то время, как он тот свинец «поставит сполна». Покупая крупные партии свинца у иноземцев во время Архангельской ярмарки, правительство получало крупную экономическую выгоду. На Московском рынке пуд свинца стоил 26 алтын 4 деньги за пуд и 8 руб. за берковец, а в Архангельске 17 алтын 2 деньги и 5 руб. с полтиной за берковец. Учитывая стоимость длительной транспортировки товара, он обходился лишь по 24 алтына 4 деньги за пуд и 6 руб. 6 алтын 4 деньги за берковец. Экономическая выгода была налицо.
В 1690 г. была сделана попытка заключить торговую сделку с «Республикой соединенных голландских земель» о покупке и вывозе беспошлинно в Россию к Архангельскому городу 2000 карабинов и пистолей.
Упоминаемый уже голландский купец Даниил Гартман подрядился к 1695 г. поставить к Архангельску 3000 мушкетов, «немецких добрых с оправою и с шкоцкими (шотландскими) замками»45.
Поступало оружие с севера и в начале XVIII в., когда русская архмия, в связи с военными действиями против северных соседей, испытывала в нем особенно острую необходимость.
Пушка со свейского (шведского) корабля.
Так, царская грамота 1705 г. строго предписывала «свинец, который остался у города Архангельского у иноземцев и у русских людей от прошлогодней ярмарки, и который будет в привозе, вновь взять на великого государя по настоящей цене» (куплено было 6136 пудо® 36 фунтов)46.
В XVII в. для расширения производства огнестрельного оружия была сделана попытка использовать местных ремесленников в различных районах страны. В эти центры рассылались образцы, по которым следовало ковать замки для стрелкового оружия. Заказ распределялся обычно среди замочных мастеров, знакомых с тонкостями слесарной работы. Был такой заказ размещен и среди двинских замочников. Работа оружейников требовала от «замочников» более высокой специализации. В грамоте 1680 г., посланной на Двину, писалось, что было «велено делать в Москве... и на тульских железных заводах завесные стволы, а замков к тем стволам московские замочные мастера делать не успевают», но замки, сделанные по заказу на Двине и в Новгороде, «деланы худо, не против нашего великого государя указа и образцовых замков»47. Выход был найден: в той же грамоте велено было послать двинских «замочных мастеров» в Москву для освоения тонкого ремесла оружейника.
