Тропинка вышла на круглую полянку метров десять в ширину. И здесь Евгения Карповна вдруг испуганно остановилась и даже попятилась — навстречу ей с лужайки полз огромный широколапый крокодил. Интуитивно Евгения Карповна почувствовала, что тут что-то не так, немного успокоилась, внимательно присмотрелась к чудовищу, непостижимым образом забравшемуся в русский лес. Во-первых, она поняла, что крокодил никуда не ползет, а во-вторых, убедилась, что он неживой: уж очень долго и неестественно держит высоко поднятую правую лапу и алчно раскрытую пасть.

Но все же, даже когда подошла близко, впечатление, что крокодил ползет, оставалось. Обойдя корягу и осмотрев со всех сторон, воспитательница поняла, что́ в этом изваянии совершено самой природой, а что́ доделал человек. Мастера, видимо, хорошо понимали друг друга, и потому их произведение получилось таким живым и выразительным.

«Неужели наши? — с тихим восхищением подумала Евгения Карповна о детях. — Кто же?»

Треснул сучок в лесной чащобе. Евгения Карповна обернулась. Там, где она только что прошла, качнулась ветка бузины.

«А-а, ясно. За мной следят, — догадалась Евгения Карповна. — Этот Берендей, оказывается, охраняет свое царство».

И Евгения Карповна направилась к бузине, зная, что сам Берендей к ней не выйдет. За кустом, виновато тараща глаза, сидели Атнер, Ксанка и Валерка.

— Ну вы что, — с доброй улыбкой заговорила Евгения Карповна, — испугались, что я испорчу вашу скульптуру?

— Евгения Карповна, — растерянно заговорил Атнер. — Я, мы…

— Ладно, идемте вместе смотреть крокодила.

— А похож? — сразу воспрянув, спросил Атнер.

— Очень похож. Очень, — искренне ответила воспитательница и спросила, кто нашел эту корягу.

— Атнер и нашел и доделал, — сказала Ксанка таким тоном, словно во всем тут была ее заслуга. — А тут не только крокодил. Тут еще кое-что…

Ребята подвели воспитательницу к хвостовой части изваяния и вытащили из-под него корягу величиной с кресло. Поставили на попа, и Евгения Карповна ахнула — перед ней дрались два лохматых, взъерошенных петуха. Скульптор, довершивший работу природы, здесь только пообрезал лишнее, да разве еще клюв одного из драчунов укоротил до естественной величины. А ребята вытаскивали еще и еще фигурки. Поляна ожила и превратилась в музейный зал.

— Но это же все могут здесь растащить, — с тревогой сказала Евгения Карповна.

— Побоятся, — убежденно сказала Ксанка и кивнула в сторону дуба, чуть вышедшего из чащи на полянку.

— О-о! — с восторгом воскликнула Евгения Карповна. — Это сторож! У такого, конечно, не посмеешь что-то красть. — И тут же поправилась: — Красть, может, никто и не станет, а попортить могут. Сжечь, изрубить…

— Евгения Карповна, а можно мы все перенесем во двор? — осмелела Ксанка.

— И сторожа? — удивилась воспитательница.

— Да нет, его не перенесешь, — с сожалением заметил Атнер.

— А одному ему скучно будет стоять тут без дела, — совершенно серьезно сказала Евгения Карповна. — Лучше огородить всю полянку, сделать здесь заповедник.

— Вот здорово! — Ксанка даже хлопнула в ладоши и сказала, что тогда можно будет все здесь расставить, а не прятать под крокодилом.

— Топорами да молотками работать вы умеете, — немного подумав, заметила Евгения Карповна и благодарно улыбнулась. — На своих дверях убедилась. Так что забор сможете сами соорудить.

— Лишь бы доски раздобыть! — с готовностью воскликнула Ксанка.

— Вот доски-то и не нужны, — отрицательно покачала головой Евгения Карповна. — Доски сразу нарушат всю гармонию. Здесь нужен частокол, как у Робинзона Крузо.

От восторга Ксанка готова была расцеловать воспитательницу. Она скороговоркой изложила свой план работы. Она считала, что все надо делать скрытно от других, а уж когда будет готово — привести сюда всю школу.

И вообще, здесь можно будет устраивать костры, что-нибудь интересное рассказывать.

— Только маловато вас троих на такое дело, — заметила Евгения Карповна.

Ребята переглянулись, как бы безмолвно сговариваясь, и Атнер заявил, что здесь не все, что в бригаде их семеро.

— Ну тогда другое дело, — кивнула Евгения Карповна. — Я разрешу вам ходить сюда после мертвого часа.

— А от мертвого часа нельзя кусочек отрезать для этого дела? — хитро прищурив глаза, спросила Ксанка.

— Пожалуй, можно, — немного подумав, ответила воспитательница. — Час работы в лесу полезнее всякого сна.

— Евгения Карповна, — густо краснея, так что весь нос затянулся конопушками, заговорила Ксанка, — а вы никому не расскажете?

— Ну что ты! — обиженно воскликнула воспитательница. — Я ведь тоже умею хранить тайну. А как же назвать эту бригаду? «С. 3.» тут не подходит.

— «Бригантинка»! — не задумываясь, предложила Ксанка.

— А что ж, пусть будет так, — ответила Евгения Карповна. — Пусть будет «Бригантинка».

Со стороны школы донеслись тревожные звуки горна. Так трубили, когда кто-нибудь уходил с территории школы-интерната и его начинали искать.

— Нас ищут! — с тревогой сказала Евгения Карповна. — Побежали!

Незаметно для самой себя Евгения Карповна взяла Ксанку за руку, и они побежали впереди мальчишек. В какое-то счастливое мгновение Евгении Карповне показалось, что это она держит руку Лоры. И она почувствовала в душе давно забытую теплоту. Словно какая-то последняя ледяшка растаяла в груди воспитательницы и к ней тоже пришла весна.

В эти минуты Евгения Карповна забыла, сколько ей лет. Она чувствовала себя равноправным членом только что зародившейся тайной бригады. И если бы не одышка, она подпевала бы Ксанке, бежавшей со своей любимой песенкой: