— Ух ты, классно! — искренне восхитился Коля. — То, что надо. Где покупали?

— Родители привезли, из отпуска по Латвии. Мне лет пять тогда было.

— Молодец, Диман! Свое пропитание в Совке ты уже заработал! — Герасименко взял книги и принялся листать.

— Жалко вообще-то, — посетовал Дима. — Хотел дочке подарить, передать, так сказать, по наследству семейную реликвию.

— Да брось ты! — Коля отложил книги в сторону. — Мы с тобой там другого барахла надыбаем. И для себя, и на продажу антикварам. Я вон Зениты туда потащу, так ты только представь, уж как я в детстве мечтал о таком!

Герасименко достал один фотоаппарат и протянул Диме. Дмитрий аккуратно его взял, покрутил объектив.

— Черт возьми, превосходная техника! Выдержка, экспозиция, не объектив, а телескоп, — с видом знатока протянул Кукарский. — Ты тоже в детстве фотографией занимался? (Я вот только один раз пробовал, а потом бросил.)

— Нашел чего спросить. Пять лет! Пять лет я снимал, проявлял и закреплял на самом беспонтовом оборудовании. Родаки купили мне все самое убогое. Я мечтал о навороченном «Зените», а довольствовался убогой «Сменой Символ». Я мечтал о чудесной «Упе» в чемоданчике с прибамбасами, а пользовался примитивным фотоувеличителем «Юность».

— Да-да, — улыбаясь, покивал Дима и вернул фотоаппарат. — Советские супергаджеты стоили нереальных денег… Для школьника.

— И для родителей тоже… Кстати, ты фотку на паспорт нашел? — спохватился Николай, засовывая «Зенит Е» обратно в пакет.

Кукарский достал из-за пазухи маленький глянцевый листок.

— Нет, в фотошопе накроил, сделал черно-белой и распечатал на фотобумаге. Так что не отличишь!

Коля взял снимок и удовлетворенно кивнул — на небольшом формате аккуратно расположились аж шесть маленьких портретиков Кукарского.

— Ну все, осталось раздобыть паспорта, — заключил Коля и положил снимок на книжки Дюма.

— И еще бы оружие не помешало, — заметил Димка, присаживаясь на диван. — А то всякие бандиты да менты.

— Насчет этого я уже позаботился, — Герасименко сделал самодовольный жест рукой, мол, будь спок.

— Вот как? — удивился Дима и тут же пошутил: — Ты раздобыл газовый балончик?

— Обижаешь!

Герасименко с загадочным видом удалился в туалет. Послышался бряк туалетного бачка. И когда Коля вернулся, в его руке уже чернел маленький самодельный револьвер. Димка осторожно взял протянутую игрушку и повертел в руках.

— Хм, что за фигня? Где откопал?

— Купил. У одного знакомого токаря-частника. Он как-то хвастался по пьяни, что сварганил из травматики револьвер. Правда, уговаривать пришлось долго, но… Короче, почти все воскресенье убил я на это дело.

— А патронов много? — деловито осведомился Кукарский.

— Нам хватит, — туманно заявил товарищ, отобрал револьвер и спрятал в ворох лежащей на стуле одежды.

— Ладно, будем надеяться, что те парни не появятся больше, — со вздохом сказал Дима. — Слишком мала вероятность.

Было у него в кармане еще кое-что для путешествия, и он теперь это щупал, и думал: показать — не показать, однако так и не решился.

— Как знать, как знать, — задумчиво протянул Коля, а секунду помолчав, вдруг спросил: — Кстати, что там с твоей Леркой? Ходил к ней, проверял?

Дмитрий обрадовался вопросу и красноречиво описал свою встречу с подругой детства.

В конце рассказа Герасименко причмокнул.

— Н-да, тенденция, однако.

— В каком смысле? — спросил Дима, вглядываясь в густо-серые глаза бывшего однокашника.

И тогда Коля сознался, как прошел его собственный эксперимент с телеграммой.

— Вон оно что, — протянул Дима, — а сам говорил, типа, я в таких играх не участвую.

— Да я в начале только попробовал немножко, и сразу бросил, — глупо сказал Коля и почему-то недовольно глянул на румяное лицо Кукарского.

— Ладно. Эти итоги еще ни о чем не говорят, — задумчиво произнес Димка. — Я попробую сделать кое-что покруче.

— Слушай, давай так, — Коля придвинулся к товарищу (теперь они оба сидели на диване), — прежде чем попадем туда, проработаем все детали. Ты делишься своими планами, я своими.

— Согласен, только давай перекусим. У тебя есть чего пожрать?

— Ах да, ты ж не ужинал, наверно. Да и я, в общем-то, — Колька стал оглядываться по углам, как будто что-то ища.

— На работе задержался, даже домой не заскакивал, — пояснил Димка.

И они удалились на кухню, где хозяин обратился за выручкой к доброму другу холодильнику. А Димка вдруг вспомнил их совместное прошлое и спросил, присев на табурет:

— Давно ты один живешь? У тебя вроде какая-то баба была, когда мы на заводе работали.

— Была да сплыла, — поморщившись, ответил Коля. — Никто тут долго не задерживался. Современные женщины меня не прельщают. У них слишком ужасные характеры, испорченные временем. Вот Люба — это да. Там я наконец нашел то, что искал.

Димка ухмыльнулся.

— Кстати, насчет Любы, — живее сказал Николай, подливая масло на шипящую сковороду. — Давай обсудим первый вопрос…

Так, за ужином они и обсудили все детали. А потом Кукарский уехал спать к себе, чтобы бодрым вернуться к семи утра.

В маленьком городке Кунгур посланники шамана нашли сдающую площадь бабку и сняли комнату в избушке, за деньги, добытые грабежом. Выяснилось, что комнату данную лелеют клопы, но ни Рустама, ни Ваню сей факт не огорчил.

Напарники в доме не торчали, а с утра до вечера наблюдали за объектом. Объект должен был находиться в бревенчатой избе с пирамидальной шиферной крышей, за высоким забором. Поначалу Ваня прикинулся инспектором пожнадзора и спросил хозяина. Калитку открыла пожилая супруга и сказала, что муж уехал в областной центр, вернется к вечеру, так что прийти лучше завтра.

Поскольку делать посланникам было нечего, а дело еще не шло к вечеру, они и стали наблюдать. Вдруг быстро вернется хозяин. Позицию ребята заняли удобную — заброшенный сарай наискосок от объекта.

Обзор из битого окошка лучше некуда. Знай себе картой лупи — бита или не бита, да в треснутый квадрат поглядывай — идет не идет. К тому же, седушки удобные — из раскуроченного на две части дивана раскладного. А недалеко и магазин есть с жигулевским, с аппетитными консервами и хлебушком пахучим деревенским.

Однако хозяин не появился даже к полуночи, и посланники отправились спать в клоповник. Выспались лучше некуда, и наутро вернулись снова к своему посту. Вот только пришлось там скучать еще целый день до вечера. Наконец показался хозяин — вылитый черноусый дед крепыш, как на старой фотке в руке у Ивана.

Рассыпались в стороны, затем Рустам подскочил сзади, а Иван сбоку. Как раз уже открылась калитка, куда, собственно, и втолкнули хозяина. Супруга взвизгнула, но Рустам тут же подхватил ее со спины и зажал рот.

Иван сбил старика с ног, пнул по животу. Жертва согнулась, застонала и сплюнула на землю.

— Ну, колись, старпер, куда монеты зарыл?! — рыкнул Иван.

Рустам тем временем уже оттаскивал женщину в дом, хотя та умудрялась взвизгивать сквозь его мощную ладонь.

— Какие монеты? — хрипел дед. — Откуда вы взялись, ребята? Не знаю я ни про какие монеты.

Тогда Иван поднял деда за грудки и поставил на ноги.

— Ах, ты не знаешь, — и припер его к сухой яблоне (под ногами сбивчиво зашуршали листья).

Один мощный удар прошел с хлопком, и беззубая челюсть тихонько хрустнула, голова старика качнулась, издав короткий крик боли.

— Сволочи, фашисты! — прошипел хозяин. — Видать, зря я таких гадов в сорок пятом под Берлином…

— Где монеты зарыл? — Иван угрожающе занес волосистый кулак.

Дед смело посмотрел ему в лицо. И что-то появилось такое в глазах старика, что даже пустой Иван почувствовал нечто и опустил руку.

В этот момент из дома вышел Рустам.