– Правильно я понял, Мастер, что у вас нет других доказательств: слова Мастера или других учеников?

– Нет, Великий Мастер. Но хочу обратить внимание капитула, что слова любезного брата ЧиИла – не просто слова ученика. Это официальное заявление внештатного сотрудника комиссариата внутренней безопасности.

– Разумеется, капитул учтет это, – заверил его председатель. – Есть ли еще обстоятельства, которые он должен учесть? – спросил он, обращаясь ко всем присутствующим.

– Такое обстоятельство есть, Великий Мастер, – со скамьи встал Мастер-ректор.

– Прошу вас, Великий Мастер.

– Высокий капитул, хочу обратить ваше внимание на следующее. Брат Крим молод, к моменту совершения своих проступков его стаж в Гильдии не составлял и трех недель. В таком случае Устав допускает помилование виновного – при условии, что кто-то из членов Гильдии поручится за него.

– Капитулу это известно, Великий Мастер, – согласился председатель. – Однако вы как ректор Гимназии, в которой совершены проступки, не вправе поручиться за брата Крима. Кроме этого, поручительство не может распространяться на общегражданские преступления.

– Разумеется, Великий Мастер. Будь даже такое дозволено, мое поручительство выглядело бы как минимум некорректным. То же самое касается поручительства любого другого члена Гильдии – по общегражданским преступлениям. Но в замке присутствует человек, желающий поручиться за брата Крима в части тех из предъявленных ему обвинений, которые полностью охватываются компетенцией Гильдии.

– Кто же это? Пусть его пригласят! – распорядился Мастер Корпорации.

– Стража, пригласите милую сестру СиннИ!

Крим полагал, что сегодня уже ничто более не заставит его удивиться, но слова ректора все же застали его врасплох. СиннИ! Они не виделись с того самого дня, точнее, вечера, когда он был у нее в гостях. Вегоидка, вероятно, считала себя в чем-то виноватой и не решалась подойти сама. Шторру же, занятому зубрежкой Устава, просто было не до нее. И теперь она здесь, в замке! И желает поручиться за него! Слишком много сюрпризов для одного дня.

Дверь распахнулась, и кастелян ввел в зал СиннИ. Она ничуть не изменилась – да и что могло произойти за месяц в Гимназии? Девушка шла твердо, глаза ее светились решительностью. Скользнув взглядом по Криму, она улыбнулась ему, как показалось Шторру, чуть виновато, словно хотела попросить прощения за свое вмешательство в его дела.

– Вы СиннИ? – спросил ее между тем председатель.

– Да, Великий Мастер.

– Откуда вы родом?

– С Веги, Великий Мастер.

– Вам знаком Крим с Реды?

– Да, Великий Мастер.

– Вам известно, в чем он обвиняется перед капитулом?

– Да, Великий Мастер.

– Вы можете говорить перед капитулом, милая сестра СиннИ! – разрешил Мастер Корпорации.

– Высокий капитул, в соответствии с правом, предоставленным мне Уставом Гильдии, я поручаюсь перед вами за любезного брата Крима, – скороговоркой произнесла девушка. – Я прошу проявить к нему милость и снисхождение.

– Милая сестра, вам известно, что в случае, если ваше поручительство будет принято капитулом и в будущем брат Крим вновь совершит проступок, вы разделите с ним наказание, которое будет на него наложено? – уточнил председатель.

– Известно, Великий Мастер.

– Тем не менее, вы не отказываетесь от своего намерения?

– Нет, Великий Мастер, не отказываюсь.

– Благодарю вас, милая сестра. Чем бы вы ни руководствовались в своих поступках, они вызывают уважение капитула. А сейчас оставьте нас.

СиннИ вышла. По дороге она пыталась вновь встретиться взглядом с Кримом, но тот отвел глаза. Шторр боялся, что она прочтет в них, что он собирается сделать.

– Высокий капитул, – проговорил он, когда двери зала закрылись за девушкой. – Я прошу вас не учитывать слов сестры СиннИ и назначить мне наказание, несмотря на них. Я не принимаю поручительство за себя.

– Но почему? – даже Мастер Корпорации на мгновение потерял хладнокровие от этих слов.

– Разве это не мое право? – переспросил Шторр.

Ответ был прост. Более ничто не удерживало Крима в Гильдии, и он совершенно не собирался соблюдать впредь ее правила. Новые проступки в этой связи были неизбежны, и он не хотел, чтобы отвечать за них пришлось бы еще и СиннИ.

СиннИ… Ради него она поставила на карту все. Зачем? Этого Крим не до конца понимал, но в любом случае подводить девушку он не желал.

– Брат Крим, это, безусловно, ваше право, – председатель пришел в себя и вновь демонстрировал спокойное величие. – И если более вам нечего сказать капитулу, покиньте зал. Стража!

Через час Крим вновь стоял перед капитулом. Рядом с ним был Пул, на полшага сзади остановился Карпс с Кеш-Улли.

– Капитул вынес свое решение, – торжественно провозгласил Мастер Корпорации. – Брат Карпс, капитул считает вас невиновным в покушении на устои Гильдии. – Лицо кешлянина разом просветлело, Крим заметил это даже несмотря на то, что тот стоял чуть позади. – Однако капитул считает, что в ваших поступках содержится злостное нарушение Устава Гильдии. Капитул определяет вам в качестве наказания перевод в замок по вашему выбору. Там вы получите необходимую школу соблюдения Устава. Брат Крим, капитул нашел вас виновным в подстрекательстве к покушению на устои Гильдии. С учетом отказа от выданного за вас поручительства, вы приговорены к исключению из Гильдии. По обвинению в подрывных действиях общегражданского характера капитул считает необходимым оправдать вас за недоказанностью. Таким образом, капитул не считает необходимым передачу вашего дела на рассмотрение гражданским властям. Дальнейшее ваше пребывание на Кеш-Улли регулируется миграционным законодательством Империи. Брат Пул, капитул нашел вас виновным в покушении на устои Гильдии. Вы приговорены к исключению из Гильдии. По обвинению в подрывных действиях общегражданского характера капитул считает необходимым оправдать вас за недоказанностью. Таким образом, капитул не считает необходимым передачу вашего дела на рассмотрение гражданским властям. Дальнейшее ваше пребывание на Кеш-Улли регулируется миграционным законодательством Империи.

– Что это для нас значит? – сквозь сомкнутые зубы спросил у Пула Шторр.

– Приграничье, – убитым голосом произнес тот. – Три дня на сборы – и в Приграничье. И волчий билет. Ни одна Гильдия не примет нас в свои ряды в ближайшие десять лет… Но хотя бы не тюрьма по обвинению в общегражданском преступлении! Эх, попадись мне этот ЧиИл…

Сзади еле сдерживал ликование оправданный капитулом кешлянин.

Люк лайнера Его Императорского Величества Космического флота плавно отошел в сторону, и в салон ворвался свежий, слегка пряный воздух чужой планеты.

– Вот он, запах свободы, – наклонившись к уху Пула, прошептал Крим, перекладывая из одной руки в другую небольшой саквояж – весь их багаж. – Наконец-то можно вздохнуть полной грудью!

– Перед смертью не надышишься, – пессимистично заметил гростианин.

Кивнув на приглашение молоденькой стюардессы в аккуратной черной с серебром форме, Крим первым шагнул в пространство люка. Металлический пол телетрапа встретил его слабым гулом. Это уже было Приграничье.

Приграничье. Санитарный кордон, кладовая следующего тысячелетия, сточная канава, тюрьма под открытым небом, царство свободы – как только не называли это скопление тысяч независимых планет и звездных систем, в большинстве своем полудиких или вовсе необитаемых, объединенных лишь одним общим признаком – это была еще или уже не Империя. Веками сюда стекались те, кто не смог или не захотел найти себя в цивилизованных мирах. Император не имел здесь власти, Патруль не поддерживал порядок, а для того, чтобы найти работу, не требовалось вступать в Гильдию. Попасть в Приграничье было легко: имперское законодательство поощряло эмиграцию, добиваясь тем самым как освоения новых перспективных территорий, так и удаления из центральных секторов разного рода нежелательных элементов. Лица, исключенные из Гильдий, либо вовсе не прошедшие отбор, принудительно высылались в эти районы. Те, кто мог оплатить свой проезд, путешествовали в относительном комфорте одним из трех пассажирских классов Его Императорского Величества Космического флота. Остальные – а таких, вероятно, было большинство – добирались на свою новую родину в тесном трюме.