Поинтересовался я как-то у него: «Ну как, Саш, зарплата?». Отвечает: «Да грех жаловаться – 250 за прошлый месяц, перед этим – тоже. Но приходится упираться». Для ориентации: оклад начальника цеха в это время был в пределах 210-220 рублей.

Александру очень нравилось зарабатывать деньги, причем – именно зарабатывать: он никогда не противился уговорам мастера остаться поработать на вторую смену или выйти в выходные дни. Более того, он, как правило, сам напрашивался на сверхурочную работу, чтобы заработать как можно больше. И это давало ощутимый результат: его заработки нередко доходили до 500-600 рублей, а однажды превысили 800 – в том месяце у него не было ни одного выходного, и почти каждый день были «прихватки» по 2-3 часа.

У «трудовиков» такие заработки вызывали изжогу, они несколько раз проверяли правильность начислений, но нашли единственное объяснение – сверхурочные. Саня несколько лет жил, соблюдая режим строгой экономии, встал в цехе в очередь на приобретение машины, построил гараж и купил «Жигуленка», став наглядным примером демонстрации экономических возможностей простого рабочего человека из советского времени.

Глава 61. Госплан СССР

Что же это за организация такая – Госплан СССР, главный орган, захвативший все бразды правления экономикой Советского Союза? Организатор всех побед нашей державы или причина ее бесславного краха? Есть такие, кто считает, что в крушении империи виной всему является плановая система и ее оплот – Госплан СССР.

Существовал даже такой анекдот:

На Красной площади идет военный парад: свою мощь демонстрируют танкисты, десантники, ракетчики… На трибуне – наши вожди. Закрывает парад шеренга штатских лиц в шляпах, в серых плащах, спокойных и безучастных с виду, плетутся не в ногу. Брежнев обращается к Косыгину: «Алексей, это кто такие? Что они здесь делают?». Косыгин всматривается в процессию и радостно сообщает: «Так это же мои ребята из Госплана! Ты, Леонид, не обращай внимания на их неприглядную внешность. Это только с виду они такие невзрачные. А на самом деле они обладают страшной разрушительной силой!».

Придумано это было давно и небезосновательно, но из-за двоякого смысла не может считаться достаточно остроумным. Мне больше нравится такая шутка: на международных соревнованиях по прикладным видам спорта победу одержал представитель Советского Союза, который смог из обычного лимона выжать два стакана сока. Корреспонденты его спрашивают: «Как Вам это удалось, сэр?». В ответ прозвучало: «Я не сэр, я специалист из Госплана СССР!».

Обе распространенные в давние времена шутки про госплановцев с глубоким подтекстом, обе дают намек, что Госплан не только разрушал, но и созидал. Причем созидал весьма ощутимо – полезно ознакомиться с работой Комитета в годы войны (это был настоящий производственный штаб, проводивший гигантскую работу по управлению экономикой Союза), с его деятельностью в годы послевоенных пятилеток, и все сомнения относительно полезности Госплана отпадут.

Мне кажется, что в 90-х годах к руководству страной пришли люди, которые никогда серьезно не занимались экономикой. Они «попались на удочку» наших экономических соперников, рекомендовавших нам отойти от плановой системы, смогли изменить общественное мнение, и Госплан был уничтожен.

С плановой системой хозяйствования мне довелось впервые познакомиться еще в самом начале моей деятельности в должности главного инженера летом 1971 года на примере экономики Западной Германии. Звонит мне помощник первого заместителя министра: «Передаю указание Виктора Васильевича. Завтра встречай президента западногерманской фирмы «Крафтверкюнион» господина … (забыл уже фамилию, помню только, что она была с приставкой «фон») с тремя сопровождающими лицами. Виктор Васильевич месяц назад был у него в гостях в Германии. Принимали его очень здорово. Так что от тебя требуется быть тоже на уровне. Задача твоя – встретить, разместить в гостинице, предоставить минимум две новые «Волги» (микроавтобус не годится) и отправить на Нововоронежскую атомную станцию. Там их примут, все покажут, развлекут и к вечеру возвратят тебе. Следует организовать им хороший ужин и отправить в Москву вечерним поездом в вагоне типа СВ. Виктор Васильевич обо всем необходимом договорился и с атомщиками, и с вашим генералом КГБ».

Пришлось немного похлопотать: и вторую машину взять на день взаймы (в 71-м году на заводе была только одна новая «Волга»), и оформить в пожарном порядке программу пребывания западных немцев в Воронеже, городе усиленного режима (ФРГ считалась вражеской страной), и приобрести четыре билета в вагон СВ, когда в кассах уже неделю назад даже обычных купейных невозможно было достать без соответствующей протекции. В конце концов, все утряслось.

Встретил, разместил, отправил на атомную станцию. Возвращаются гости к вечеру уставшие, но довольные – все им показали, рассказали, все они видели. Объявляю им дальнейшую программу:

- Час на отдых и сборы, а в 19-30 идем в ресторан «Славянский» на ужин.

А кто будет платить? - поинтересовался «фон».

Кротов, конечно! А кто же еще?

О, Кротов! Гут! Зеер гут!

«Славянский» только недавно открылся в Воронеже

и был одним из немногих мест, куда можно было вести гостей без особого стеснения и даже с некоторой гордостью: хорошая кухня, быстрое обслуживание, национальные одежды у официанток, профессиональный оркестр. Банкетный зал был занят кем-то заранее, и нам пришлось довольствоваться общим залом. Заказали все по полной программе (платит-то Кротов!) и начали трапезу.

Я стал расспрашивать президента о фирме: сколько рабочих, какие заводы, чем занимаются? Гость с удовольствием стал рассказывать:

В Западной Германии несколько предприятий машиностроения заняты производством оборудования для атомных станций (из названий и имен я запомнил лишь Круппа, Мана и Сименса). До недавнего времени между ними существовала конкуренция, которая не приносила много пользы германской экономике. Мы решили, что конкурировать нужно не между собой, а с предприятиями США, СССР, Японии, то есть с внешним рынком. В этих целях для координации усилий германских предприятий и была организована наша фирма численностью примерно 30 человек. В нее вошли высококлассные специалисты по мониторингу новинок, проектированию оборудования, изучению мировой потребности в атомных станциях, а также в области передовой технологии машиностроения и капитального строительства.

Фирма занимается разработкой проектов планов выпуска атомного оборудования для практически всех германских предприятий, причастных к этой теме. Проект составляется на будущий год и на несколько лет вперед и включает предложения по номенклатуре и срокам изготовления продукции, а также в необходимых случаях по совершенствованию специализации предприятий и их развитию.

Проект направляется всем заинтересованным предприятиям для конфиденциального рассмотрения, обсуждается на общей встрече и, только когда все скажут свое «гут», становится планом действий, нарушить который не смеет никто из участников.

Спустя более 10 лет, когда я уже работал в Москве, я неожиданно для себя обнаружил, что функции «Крафтверкюниона» практически полностью совпадали с функциями Отдела энергетического и атомного машиностроения Госплана СССР: тот же план производства, планы новой техники, капитального строительства, отраслевого развития. Принципиальное отличие заключалось в том, что проект плана фирмы утверждался «снизу» (предприятиями), а у нас проект отдела проходил долгую процедуру согласований с другими подразделениями Госплана и становился планом после его утверждения государственными органами власти, то есть Совмином и ЦК партии.

По сути дела, фирма организационно объединила германские заводы в части атомного машиностроения, осуществляя мониторинг рынков продукции, разрабатывая проекты планов развития каждого предприятия в отдельности и отрасли в целом – это и была та самая плановая система хозяйствования, с которой я невольно ознакомился, соприкоснувшись с «Крафтверкюнионом», а потом узнал ее во всех подробностях в Госплане СССР. (Следует признать, что у фирмы система эта была более совершенна за счет эффективности схемы «утверждения снизу»).