Отчитался ВН, как и положено, красиво. Конференция переходит к выборам, к выдвижению кандидатур в состав областного комитета. Составили список (человек 150, в него в том числе был включен и я), приступили к персональному обсуждению - процедуре абсолютно формальной, но принципиально важной: после зачтения фамилии кандидата и обращения ведущего к залу с вопросом, следует ли оставить его в списках для тайного голосования, зал дружно гудел "Оставить!" и поднимал мандаты. После фамилии Игнатова попросил слова находившийся в президиуме инструктор ЦК КПСС (если правильно запомнил - Бабкин).

Бабкин вышел на трибуну и показал высший пилотаж чиновничьей изобретательности:

- Вы, очевидно, слышали уже об инциденте, который произошел на днях, и который, благодаря слухам, многие связывают с фамилией Игнатова. Сразу после того, как только нам стало известно о случившемся, в Воронеж был направлен следователь по особо важным уголовным делам. Он провел предварительное расследование, и я могу ознакомить вас с некоторыми подробностями этого дела.

Действительно, в новогоднюю ночь произошла пьяная драка, в которой участвовал бывший зять ВН (с дочерью ВН он официально в разводе с 25 декабря прошлого года). В пылу драки один из ее участников был убит ножом. Кто нанес смертельный удар, следствие еще не установило, да нас и не должно это волновать, поскольку ВН и подозреваемый в преступлении никаких родственных отношений между собой не имеют. В этой связи Аппарат ЦК не видит причины для какого-либо беспокойства по поводу включения товарища Игнатова в списки для тайного голосования.

И сел.

На запрос ведущего зал опять дружно загудел "Оставить!" и поднял мандаты. Таким образом, Игнатов был избран Первым на следующий срок.

Вы можете спросить, а какова дальнейшая судьба действующих лиц этой истории? Рассказываю, пользуясь достоверными источниками.

История эта происходила в третьем или четвертом подъезде дома по улице Ленинградская, 126. В этом же доме, в шестом подъезде проживал я с женой и двумя детьми, а родители жены, Иван Семенович и Надежда Васильевна Романовы жили в первом подъезде.

Важно отметить, что в провинциальном городе, каким является Воронеж, жизнь в местных пятиэтажках в корне отличается от московской информированностью жильцов о всех соседях без исключения. Для распространения этой информации при каждом доме на дворовых скамейках стихийно самоорганизуется «штаб активисток», в основном из числа пенсионерок. Закончив нехитрые домашние дела, если позволяет погода, они собираются во дворе на любимой скамейке и делятся новостями: кто к кому приходил в гости, кто приобрел что-то заметное, кто кого поколотил, а уж если убил… Все подобные случаи обычно препарируются «до молекулярного уровня».

Подробности новогоднего происшествия стали быстро известны, но важно было знать, чем все закончится?

А закончилось все банально просто: только и успели похоронить потерпевшего, как к вдове пришел интеллигентного вида мужчина, представился адвокатом подозреваемого в убийстве. Адвокат выразил соболезнование, подчеркнул, что, к сожалению, мужа вернуть нельзя, показал подсчеты, сколько по закону может максимально получить семья погибшего за все время до наступления совершеннолетия сирот. Потом адвокат значительно увеличил сумму и предложил ее вдове в обмен на заявление об отсутствии у нее претензий к подозреваемому.

Вдова посоветовалась с соседями (одна из них оказалась "активисткой", поведавшей под большим секретом тайну на ближайшем заседании "штаба"), и соседи единодушно посоветовали взять деньги ("мужа-то не вернешь…"). Моя теща, Надежда Васильевна, была одной из активных участников «штаба», секретов в их среде не существовало ни при каких обстоятельствах, и поэтому история эта мне стала известна почти из первых уст.

Как соседи порекомендовали, так и было сделано.

Что же касается якобы разведенных студентов, как позднее мне рассказывал проректор Воронежского мединститута Юрий Чернов, на занятиях они больше не присутствовали, а вскоре объявились в Ленинградском медицинском институте в качестве студентов-молодоженов.

Перед нами два случая из жизни, оба на классическую тему "отцы и дети". И в том, и в другом случаях родители имели одинаковую цель - сохранить незапятнанной честь администрации, честь партии. Но в случае с НА гипертрофированное сознание позволило ей отправить своего сына на гражданскую смерть, а ВН сделал все, чтобы дети не пострадали (благо возможность для этого была неограниченной).

Глава 21. Танцы как зеркало студенческой жизни

Но я забежал далеко вперед. Вернусь в студенческие годы.

Институт наш был сравнительно небольшой, число студентов не превышало 2 тысяч, но по популярности среди молодежи и студентов он находился впереди трех других ВУЗов города Орджоникидзе - педагогического, медицинского и сельскохозяйственного. Концерты самодеятельности и вечера проходили с неизменными аншлагами, и на танцах, которые устраивались по субботам под открытым небом, было трудно протолкнуться.

Думаю, будет интересным рассказать об этих танцах более подробно. Институт располагался на окраине города рядом с шоссе Орджоникидзе-Беслан, и представлял собой обнесенный забором обособленный городок, в котором находились учебные корпуса, студенческие общежития, медицинский пункт, столовая, жилье для преподавателей, стадион и небольшой парк. В дореволюционные времена здесь располагалось, по слухам, военное училище.

Заасфальтированная площадь между учебными корпусами и общежитием была отдана под танцы (термин "дискотека" был еще неизвестен). Одна из комнат в общежитии была обустроена под музыкальную студию и называлась радиорубкой. В студии был установлен мощный усилитель, проигрыватель грампластинок и последнее чудо техники - пленочный магнитофон.

Хочется отметить, что в мои школьные и студенческие годы в наш быт как-то незаметно вошло огромное количество новинок, являвшихся следствием достижений научно-технического прогресса. У современной молодежи они могут вызвать лишь снисходительную усмешку, но тогда…

Примерно в 50-м году на нашей улице провели электричество, и на смену керосиновым лампам пришли электрические. Это был качественный скачок в уровне жизни! Уверен, сегодня редко кто сможет себе представить жизнь без электричества.

Возьмем простейшую проблему: нужно погладить брюки. С электроутюгом это займет несколько минут. А раньше эта процедура требовала уйму времени: нужно было засыпать древесный уголь в утюг, разжечь его вне помещения, нагреть до нужной температуры за счет раскачивания в воздухе и т.д.

А каким чудом считалось появление в нашей жизни холодильников! А переносных радиоприемников! А искусственных спутников! А телевизоров!

Помню, как из поездки в Москву (за стеариновыми свечами для спекуляции, о чем взрослые говорили шепотом) возвратился наш сосед. Прибежал к нам (отец случайно оказался дома) и с порога начал, захлебываясь:

- Василь! Что я в Москве увидел! Иду я по главной улице, Горького называется, и вижу, стоит в витрине здоровенный радиоприемник. Вот такой (широко разводит руки). А спереди у него - небольшая фотокарточка. Вот такая (показывает на пальцах). А в фотокарточке люди и разговаривают и двигаются! Телевизор называется…

Припоминаю, отец подивился рассказу, да и я тоже.

Думаю, если сейчас моему старшему внуку Михаилу, компьютерному фанату, сообщить любую техническую новость (даже, к примеру, что люди высадились на солнце), максимум, что от него можно ожидать, так это сказанного многозначительно "Круто…" - и больше ничего.

А телевидение пришло в институт, когда я был уже на третьем курсе. До этого я успел побывать в Москве, и в гостях у Михаила Минаевича смотрел знаменитый КВН с увеличительным стеклом, заполненным водой. А для многих моих однокашников телевидение было в новинку. Первые передачи начинали транслироваться, мне кажется, в 6 часов вечера и продолжались часов до 11. И первое время красный уголок общежития, где стоял телевизор, был всегда заполнен до отказа. По нынешним меркам, смотреть было нечего, но счастливчики, успевшие своевременно занять места у экранов, смотрели, не отрываясь, все передачи от начала до конца.