– А как вы с мужем ладите? – поинтересовалась миссис Альт.

– Что? Замечательно.

Как это унизительно.

– А как же ваши… трения?

Вирджиния простонала.

– Вы не хотите обсуждать это со мной? – спросила миссис Альт.

– Да нет, ради бога. Просто не совсем понятно зачем.

Она немного подумала и продолжила:

– Так или иначе, я, кажется, писала вам о том, что занималась и сейчас немного занимаюсь танцевальной терапией – это помогает мне разбираться в психологических механизмах, в том числе моих собственных и мужа. И в семейной ситуации.

– Вы упоминали об этом, – неопределенно заметила миссис Альт.

Похоже, слова Вирджинии не произвели на нее никакого впечатления.

– Важно понимать, – продолжала Вирджиния, – что мы с Роджером совершенно по-разному формировались.

– Что вы хотите мне этим сказать? – резко перебила ее миссис Альт. – Меня это возмущает…

Она встала, походила по кабинету, похлопывая себя руками по плечам, и снова села.

– Вирджиния, сколько вам лет? Ведь вам нет еще и тридцати? Ну, скажем, тридцать. А говорите вы, как какой-нибудь престарелый психиатр эпохи… как бы это сказать-то… эпохи Народного фронта, например. Бросаетесь терминами. А нельзя сказать просто, без этих выкрутасов?

– Это, наверное, у учителей привычка такая – всех ставить на место, – разозлилась Вирджиния.

В то же время этот укор странным образом позабавил ее: она ведь сама составила похожее мнение о миссис Альт.

«Вот как вы это поняли», – подумала миссис Альт.

– Нет, – не согласилась она с Вирджинией. – Я просто хочу, чтобы вы спустились на землю. А давайте лучше уйдем отсюда, покинем этот душный кабинет. Пойдемте-ка на улицу, на солнце.

Направившись к выходу, она оглянулась. Вирджиния потушила сигарету, взяла пальто и сумочку и тоже вышла на жаркий воздух, под палящее солнце. Миссис Альт повела ее от здания вниз по длинной грунтовой дороге. Под их туфлями рассыпались комья засохшей грязи, Вирджиния даже споткнулась. Миссис Альт, конечно же, была в рабочих туфлях на низком каблуке. От горячего воздуха у Вирджинии совсем пересохло в горле, и она опять вспомнила о кофе. Но ее уводили от столовой и кухни в сторону каких-то деревянных построек, похожих на сараи.

– Можете помочь нам проветрить брезент, – предложила миссис Альт.

– Только не в этой одежде, – отказалась Вирджиния.

– Ну, тогда наблюдайте, – улыбаясь, сказала миссис Альт. Она замедлила шаг, чтобы Вирджиния догнала ее. – Вирджиния, это вам не повредит. А может быть, расстелить палатку на траве, на свежем воздухе, гораздо полезнее, чем заниматься танцевальной или какой-нибудь другой так называемой творческой психотерапией – что бы вы на это сказали?

– Не знаю, что мне сказать.

Вирджиния чувствовала себя раздавленной.

– Ладно, не буду вас больше мучить.

На ровной лужайке, сидя на корточках, расправляла брезентовые палатки компания детей, одетых в одни только короткие штанишки цвета хаки. Большинство из них были, пожалуй, старше Грегга. Его среди них не было.

– Молодцы, – похвалила их работу миссис Альт.

– Миссис Альт, а я в одной палатке жабу нашел, – сообщил ей мальчуган. – Можно я ее себе оставлю?

– Она живая?

– Да вроде шевелится. Наверно, если ее травой накормить, она отойдет.

Глядя, как возятся дети, Вирджиния не могла не отметить, что все девочки – их было трое, восьми-девяти лет – полуголые, на них, как и на мальчиках, были только короткие штанишки. Ну да, восемь лет, еще маленькие, размышляла она. Наверное, это неважно. И все-таки на это можно и по-другому посмотреть. Кожа у ребят лоснилась темно-коричневым загаром. Вид у них тут действительно здоровый. Трудно представить, что кто-то будет страдать здесь от астмы. Простуда, астма – вам не сюда. Дети были довольны, но как-то притихли.

– Приглядитесь-ка к вашей жабе повнимательнее, – сказала миссис Альт, – нет ли у нее в голове драгоценного камня?

Вирджиния недобро расхохоталась.

Драгоценного камня дети так и не обнаружили, и миссис Альт, вернувшись к Вирджинии, отвела ее в сторонку.

– Вирджиния, хотите, в двух словах скажу вам, каково мое первое впечатление о вас? Этакий словесный экспресс-портрет? Я думаю, вы умны, получили очень хорошее образование, в сущности, вы славная женщина, но довольно противная – а все из-за того, что я бы назвала неведением. Противная и к тому же высокомерная. Знаете, чем больше я с вами общаюсь, тем больше согласна, что Греггу следует остаться у нас. Вы меня убедили.

Миссис Альт обняла Вирджинию одной рукой и прижала к себе, до смерти перепугав ее.

Стараясь сохранять невозмутимость, Вирджиния произнесла:

– Ну что ж, миссис Альт, я все обдумаю и сообщу вам.

– Сообщите?

– Да. У нас ведь есть еще пара дней до начала семестра? Я позвоню или напишу.

Про себя она уже все отменила. С нее хватит.

– А вы способны ух как разозлиться, не правда ли? – заметила миссис Альт. – Я так и предполагала. Вирджиния, вы проделали весь этот путь к нам, чтобы отдать Грегга в школу. Послушайте, вы ведь взрослая, умная женщина – стоит ли менять решение только потому, что немного задеты ваши чувства?

– И так плохо, и этак нехорошо! – в отчаянии бросила Вирджиния. – Чего вы от меня хотите?

Миссис Альт взяла ее под руку и повела обратно по грунтовой дороге.

– Успокойтесь. Расскажите-ка мне лучше, как вы с мужем умудрились по-разному формироваться.

– Могу я где-нибудь выпить чашку кофе? – спросила Вирджиния.

– Мы с вами пообедаем. Уже ведь двенадцать? Дети поели – их тут сейчас немного, так что мы не открываем столовую, они у нас едят на кухне. Ничего, если я посажу вас за стол вместе с учителями? Они, наверное, сейчас как раз там.

– Мне все равно, – вздохнула Вирджиния.

На кухне за желтым деревянным столом ели и беседовали две женщины и мужчина. Необъятных размеров повариха-мексиканка, которой было на вид за шестьдесят, готовила обед на керосиновой плите, а другая ее соотечественница, помоложе и с виду миловидная, расставляла посуду. Вирджиния не ожидала увидеть такую большую кухню, размером с лекционный зал. Плита занимала всю стену. На полках стояли идеально чистые стаканы и тарелки. Миссис Альт представила Вирджинию учителям, но та пропустила их имена мимо ушей. Ее словно обухом по голове ударили, на душе было безрадостно, и все ее мысли были только о том, как бы сесть и выпить кофе.

– Давно вы живете в Калифорнии? – обратилась к ней миссис Альт, сев напротив, рядом с учителем.

– С сорок четвертого года, – ответила она. Кофе дымился на столе. Он оказался горячим и неплохим на вкус. – До того мы жили в Вашингтоне. Там мы и познакомились.

– Грегг маловат ростом, правда? Ему восемь?

– Семь с половиной.

– Вы знаете, что в течение первого месяца все дети проходят у нас медосмотр. Бывают, понятно, обычные недомогания – на территории школы постоянно дежурит дипломированная медсестра. Тем не менее у нас школа, а не больница. Если у Грегга вдруг наступит серьезное обострение, мы вынуждены будем расстаться с ним. Но я не думаю, что это случится.

– Спрей помогает, – сказала Вирджиния. – Грегг знает, как им пользоваться. На случай ухудшения у него есть ингалятор. Но тогда вам придется помочь ему – надо будет разогреть, смешать травы – или что туда входит. – Теперь ею овладело безразличие. – Он пока ни разу не понадобился. Не помню даже, куда я его положила. – Затем она подытожила: – В любом случае, в этом весь смысл. Если ему не станет здесь лучше, мы его заберем. Нам, правда, не хотелось никуда его отправлять. Но, как я уже начала объяснять, мы по многим важным вопросам расходимся во мнении – в смысле я и Роджер. У него обо всем свои представления, и они не совпадают с моими.

Она немного отпила из чашки.

– Вы оба родились в Вашингтоне?

– Я – в Бостоне, – ответила Вирджиния. – А Роджер – на Среднем Западе.