– Надо пойти раздобыть чашку кофе, – сказала она сыну.

Никто из школьного персонала так и не появился, чтобы встретить их. И что ей делать?

Справа, в части вестибюля, служившей библиотекой, из двух широких окон открывался вид на долину. Школа была построена на возвышенности, и, повернувшись к окнам, она поняла, что это было сделано намеренно. Сначала в поле зрения попадал городок Охай с его домами в испанском стиле, мимо которых они только что ехали. Даже было видно, что стены авторемонтной мастерской увиты плющом. Вдоль главной улицы, с западной стороны, раскинулся парк. Соединенные в галерею магазины на противоположной от парка стороне вполне можно было принять за католическую миссию. Или конюшни. У каждого была своя глинобитная арка. На углу стояла башня, первый этаж которой занимала почта, а наверху была, похоже, колокольня.

Виден был и весь парк, где друг за другом расположились несколько теннисных кортов. Там проходили теннисные матчи. И музыкальные фестивали. За городком долина простиралась до подножия гор и упиралась в них ровно под прямым углом. У Вирджинии было ощущение, как будто она стоит внизу, на дне, взирая вверх, на стены. И они не давят на нее, так обширна долина. Но горы окружили ее со всех сторон, и иного пути обратно, кроме как через перевалы, нет. Если верить карте, есть всего две дороги, одна другой опаснее и круче.

– Чудный вид, правда? – обратилась она к Греггу, который вместе с ней подошел к окнам.

– Да, – согласился он.

– Мы с тобой побывали в этих горах – мы через них ехали. Здорово, а?

– Да, – снова повторил он.

Забеспокоившись, Вирджиния принялась ходить туда и обратно, вышла из библиотеки, прошла по вестибюлю мимо конторки, снова вернулась. Дверь одного кабинета была открыта. Там на полу лежали стопки книг – множество экземпляров одной книги, какого-то учебника. Ей вспомнилось собственное детство, как она когда-то вот так же впервые заглядывала в незнакомые классные комнаты, пахнувшие лаком и бумагой, в такие же вот кладовые.

Через боковой вход вошла какая-то женщина средних лет в свободных брюках и холщовой блузке, заметила Вирджинию и спросила:

– Я могу вам чем-то помочь?

Лицо женщины немного портил крючковатый нос, очки без оправы придавали ей вид строгой солидности, а в походке отражались прямота, практичность и властность, которые Вирджиния так хорошо помнила: эта дама обладала открытой жизнестойкостью профессионального педагога, из тех, что блюдут порядок в среде молодежи со времен римских вилл. Разумеется, это была миссис Альт.

– Я Вирджиния Линдал, – представилась Вирджиния.

– Ах, да! – женщина протянула руку. – Я Эдна Альт.

Волосы у нее были зачесаны назад и схвачены – о, боже! – резинкой. А щеки, хоть и упругие, приобрели сероватый оттенок – вероятно, в походах и за время руководства кружком кожевенного ремесла.

– Воспользуюсь возможностью и буду называть вас Вирджинией, – заявила миссис Альт с улыбкой, заставившей Вирджинию подумать: «Вот так они тебе улыбаются, когда вступаешь в их боевую революционную партию». – Это Грегг?

– Да, – ответила она. – Знаете, миссис Альт, неплохо было бы заранее предупредить, какая тут у вас дорога – такие виражи в горах, что…

– Ну, если уж наш школьный автобус справляется с ними – а ему двадцать лет, то вы и подавно сдюжите, – отпарировала миссис Альт все с той же улыбкой, которой, очевидно, желала показать ей, как важно быть уверенной в себе и уметь полагаться на собственные силы.

Однако улыбка заключала в себе столько добродушия и жизнерадостности, что Вирджинии она не показалось обидной. Миссис Альт верила, что каждый человек от природы наделен большими задатками, и Вирджинии нравился такой подход. Тем же настроением были проникнуты и письма миссис Альт, и это стало одной из причин, по которой Вирджиния выбрала именно школу «Лос-Падрес».

– Я, кажется, видела ваш автобус, – сказала она.

Но миссис Альт уже переключила внимание на Грегга.

– Ага, – произнесла она, и это прозвучало совсем не глупо, а вполне естественно. – Значит, у нашего мальчика что-то не ладится с дыханием. Это у тебя адреналиновый спрей? – Она протянула руку. – Грегг, знаешь, что я могу обещать тебе? Эта штука тебе здесь точно не понадобится.

«Хорошо бы это оказалось правдой, – подумала Вирджиния. – Дай-то бог, миссис Альт. Ведь мне эта затея обойдется в двести пятьдесят долларов в месяц».

– Хочешь увидеть свою комнату? – спросила миссис Альт у Грегга, который молча смотрел на нее. – Можно сходить туда.

Забрав спрей, она взяла его за руку и уже было повела, точнее, потащила к лестнице. Но Грегг уперся.

– Хорошо, тогда можешь погулять. Джеймс сейчас, кажется, подковывает лошадь. Видел когда-нибудь, как лошадь подковывают?

Ее голос зазвучал мягко и загадочно, как будто она посвящала мальчика в какую-то особую тайну. Вирджинии вспомнились радиопередачи для детей: женщины, которые вели их, говорили так же. Может быть, это профессиональная манера. Но Грегг стал потихоньку оттаивать.

Она смотрела, как миссис Альт ведет ее сына на улицу, на каменную террасу, вниз по ступенькам. А теперь, молодой человек, пожалуйте в котел, тут мы варим новичков.

Впрочем, она, пожалуй, неплохой педагог. Неглупа. Они нашли бы общий язык с матерью Вирджинии. Хорошая получилась бы парочка.

Миссис Альт стремительно вошла обратно – таким шагом, будто возвращалась из многомильного похода.

– Мы посмотрели немного, как ставят палатки, – сообщила она Вирджинии. – Когда тепло, мы спим на улице. Воздух тут отличный.

– Астма его уже не так беспокоит, – сказала Вирджиния.

Она побаивалась миссис Альт.

– Да, по-моему, он нормально дышит. А когда у него начались затруднения с дыханием? Я думаю, их причиной могла стать эмоциональная атмосфера в семье, а вовсе не смог. Как вы считаете? Пойдемте ко мне в кабинет, я найду ваше письмо. – Она уже шла по коридору.

В кабинете пахло мылом. Вирджиния положила пальто на колени. Запах шел из туалетной комнаты. Ей представился педагогический коллектив: сплошь из дам в очках, каждая ободряюще улыбается, все регулярно моют руки, может быть, каждый час. Может быть, по звонку. Но в здешней атмосфере не чувствовалась дисциплинарная суровость, от школы веяло теплом. Тут царило воодушевление.

Вирджиния закурила и сказала:

– Две с половиной сотни, конечно, ударят по карману, но мы думаем, это окупится.

– Вот как? – Миссис Альт помолчала, глядя на нее искоса. – Понимаю.

И снова молчание. Наконец миссис Альт нашла письмо, перечитала его; закончив, отложила в сторону, откинулась на спинку кресла и принялась пристально разглядывать Вирджинию.

– Почему вы решили отправить его в школу?

Немало удивившись, Вирджиния ответила просто:

– Потому что так будет лучше для него.

– Почему?

Как бы показывая, что проблема письма Вирджинии исчерпана, миссис Альт отбросила его подальше от себя.

– Видите ли, – начала было объяснять Вирджиния, – дома у нас дела обстоят не очень, трения разные и…

– Я спрашиваю, – перебила миссис Альт, – потому что хочу быть уверена, что вы не пытаетесь просто увильнуть от родительской ответственности.

– Послушайте… – попыталась возразить Вирджиния.

– Греггу дома хорошо живется?

– Ну… – запнулась она, потеряв от стыда дар речи.

– Что он думает о переезде сюда? Он ведь всегда жил только дома? Вы постоянно были у него под боком.

– Я чувствую, что его может надломить разлад между нами, в котором он совсем не виноват.

Она уставилась в точку на полу. Во что она ввязалась?

– Понимаю, – сказала миссис Альт.

– Боже мой! Я вполне отдаю себе отчет в том, что делаю и почему.

Сложив руки на письменном столе, миссис Альт спросила:

– А что думает по этому поводу ваш муж?

– Должна признаться, он не в восторге от этого плана.

– Какие у него отношения с Греггом?

– Нормальные. В целом. То есть Роджер очень занят работой. – Она помолчала и продолжила: – Как я вам писала, у него свой магазин телевизоров. Это отнимает много времени. Домой он приходит, когда сын уже спит. Видятся они только по воскресеньям – вы же понимаете, что в субботу магазин открыт весь день. Да и в выходной день Роджер частенько убегает в магазин – и пропадает там.