Раздался сухой щелчок, свистнула пуля. Блэйк тонко вскрикнул и упал на землю, выронив ружье.

Еще минуту я стоял совершенно неподвижно, всем телом ощущая, что во мне росту не менее десяти футов, а в ширину — не меньше шести. Потом опустился на колени рядом с Блэйком. Он поднял ко мне искаженное болью лицо, глаза его пылали ненавистью.

— Бедро, — сказал он с отчаянием. — Задета кость, я не смогу идти. Сделайте что-нибудь, Уилер, вы должны вынести меня отсюда! — Он снял с шеи полотенце, стер струившийся по лицу пот и перетянул правую ногу. Красная струя крови сбегала прямо в начищенный сапог.

Вторая пуля ударилась о скалу прямо перед моим лицом, и осколки камня брызнули во все стороны.

— Уилер! — раздался сзади хриплый голос. — Я от тебя всего в пятидесяти ярдах, твоя голова у меня на мушке. Делай, что я велю, иначе получишь пулю меж глаз.

Я понял, что он не блефует.

— Чего ты хочешь? — крикнул я.

— Возьми его ружье и свой пистолет за стволы и иди прямо, пока я не велю тебе остановиться! — крикнул он.

— Не делайте этого! — крикнул Блэйк. — Он убьет вас, и тогда некому будет вытащить меня отсюда, я подохну как шакал! — Голос его прервали глухие рыдания, и он в бессильном отчаянии замолотил руками по земле.

Я подобрал его винчестер, взяв за ствол, в другой руке зажал ствол своего пистолета. Потом пошел вперед. Это были самые длинные пятьдесят ярдов в моей жизни.

— Хватит, Уилер, — сказал низкий голос прямо у меня под ногами. — Можешь остановиться.

Я остановился и посмотрел вниз. Вестник Джон стоял за невысокой каменной грядой, в руках у него было ружье. Лицо темно-красного цвета, казалось, так и пышет жаром, глаза превратились в узкие щелочки, спрятанные в складках раздутых щек. Сухие, растрескавшиеся губы были полураскрыты.

— Отбрось ружье Блэйка как можно дальше, — сказал он.

Ружье отлетело на добрых тридцать футов и исчезло в глубокой расщелине скалы.

— Вынь патроны из своего пистолета и сделай с ними то же самое. И смотри, без глупостей, я буду считать!

Я снова подчинился. Все это время ружье, нацеленное мне прямо в грудь, даже не дрогнуло.

— Так-то лучше, — сказал он. — Можешь убрать свой пистолет.

Я убрал бесполезное теперь оружие в кобуру.

— У тебя нет с собой воды? — спросил он и сам ответил: — Глупый вопрос. Откуда она у тебя может быть? Чертовски хочется пить, я ведь жарюсь здесь уже часа два, не меньше.

— Почему же ты не выбрался отсюда? — спросил я.

— Блэйк уже рассказал тебе, — ответил хрипло Вестник Джон. — Он заманил меня сюда и подстрелил. Никогда не выходи из себя, Уилер, это не приводит к добру. — Он закашлялся. — Блэйк пробил мне ногу, так что я не могу идти. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Он думал, что я подохну здесь, но я не могу себе этого позволить, пока не отплачу ему той же монетой. Я ведь мог бы влепить ему пулю прямо в лоб, но нарочно не сделал этого. Это ведь твоя идея — притащить его сюда?

— Моя.

— Ты, конечно, знал, что настоящий убийца — он, — медленно сказал Вестник Джон. — Но ты не хотел, чтобы я вышел сухим из воды. Поэтому ты разыграл целую комедию, как будто собираешься арестовать именно меня по обвинению в убийстве. Виноват только один Блэйк, но это уже не имеет значения. Хорошо придумано! — Он снова закашлялся. — Ты ведь не собираешься задерживать меня?

— Нет, — сказал я.

— И ты специально поставил пистолет на предохранитель, когда целился в меня, а ведь именно твой ложный выстрел убедил меня, что ты не шутишь. И насчет моей двойной жизни ты тоже правильно угадал. Только мой настоящий дом не в Хиллсайде, а в Коннектикуте. Не годится смешивать свою личную жизнь с бизнесом. Еще один вопрос, Уилер. Ты собираешься вытащить Блэйка отсюда?

Я молча посмотрел на него.

— Не делай этого, — сказал он. — Он ведь оставил меня подыхать, а сам уселся в тени. Но…

Ружье выпало из его рук, а голова упала на камень. Я наклонился и приподнял его, насколько мог. В углах его рта пузырилась кровавая пена, глаза почти вылезли из орбит.

— Со мной все… — с трудом прохрипел он. — Будь ты проклят, Уилер!

Тело его тяжело обвисло, остекленевшие глаза мертво уставились в небо.

Я с трудом выпрямился, опустил то, что осталось от Вестника Джона, на землю. Голова моя кружилась. Каньон превратился в настоящее пекло, в аду и то не могло быть жарче. Я чувствовал, как кровь закипает в жилах. Медленно-медленно я наклонился и подобрал ружье Вестника Джона. Неверными движениями открыл магазин — в нем оставалось три патрона. С минуту я тупо смотрел на то, что держал в руках. Потом достал два патрона и швырнул их в ту же расщелину, куда уже провалилось ружье Блэйка и мои патроны. Бросив последний взгляд на тело белокурого гиганта, я медленно побрел к выходу из каньона.

Проходя мимо Блэйка, я посмотрел на Великого Белого Охотника. Он лежал навзничь, глаза его были плотно прикрыты, лицо уже начинало наливаться багровой краснотой, как у Вестника Джона. Он был без сознания.

Задержавшись на мгновение, я осторожно опустил ружье Вестника Джона ярдом с ним, ярдах в пяти. И, едва передвигая ноги, направился к выходу из ущелья.

Пот градом стекал у меня по лбу. Рубашка прилипла к телу, во рту пересохло так, словно с самого рождения мне не давали ни глотка воды. Поднявшись наверх, я подошел к пикапу и опустился на бампер. Мне понадобилось несколько минут, чтобы немного прийти в себя.

Потом я сполз с бампера, добрел до своего «остина» и забрался на водительское сиденье. Мне казалось, что прошла целая вечность с той минуты, когда мы с Блэйком спустились в каньон Дьявола. А может быть, всего лишь несколько минут… Я ведь не проверял по часам. Мне было все равно.

Ждать пришлось долго, очень долго.

Но наконец я услышал его. Выстрел прозвучал словно отдаленный гром. Эхо разнеслось по всему ущелью. Одинокий выстрел из глубины каньона. А потом вокруг снова воцарилась тишина.

Я как раз сидел в баре, думая о своих делах, когда этот парень упал замертво к моим ногам.

Соседний табурет в том же ряду занимала блондинка с затуманенным взором, которая казалась подходящим объектом для непродолжительной интрижки, что меня всегда интересовало. Кому нужна бледненькая зеленая поросль? Однолетний ярко-зеленый стебелек меня больше устраивает.

Она наблюдала за телом на полу с любопытством, усиливающимся с каждой минутой.

— Что с этим парнем? — наконец спросила она_; не в силах дольше сдерживать любопытство. — Пьяный?

— Мертвый, как мне кажется, — ответил я извиняющимся тоном.

Ее глаза мгновенно остекленели, она сползла с табурета и через пару секунд уже лежала на полу рядом с трупом. Ситуация становилась в высшей степени пикантной.

Бармен глянул через стойку на них обоих, затем обратил хмурый взор в мою сторону.

— Если эта пьянь ваши приятели, — произнес он холодным тоном, — я буду вам очень благодарен, если вы не мешкая заберете их отсюда.

— Я сомневаюсь, что их доконало ваше спиртное, каким бы крепким оно ни было, — заверил я его. — Леди просто упала в обморок, я сам видел, как это случилось. Что касается парня, то полагаю, что десять секунд назад он отдал концы.

— Умер? — Его брови взметнулись вверх, едва не достигнув ныне не существующей линии волос. — Вы шутите?

— Если вы знаете хорошее похоронное бюро, вот ваш шанс заработать на халяву пять баксов. Не верите, посмотрите сами.

Он быстро вышел из-за стойки и наклонился над телом, стараясь услышать биение сердца. Когда же он поднялся, лицо его, белое как мел, сливалось с абсолютно лысым черепом.

— Вы правы, — прохрипел он. — Парень умер. Мне лучше пойти вызвать копов.