Я могу научить тебя безусловной любви — ведь мы, дети, не даем оценок, мы просто любим… Я могу научить тебя верить в чудеса — ведь дети это умеют, а взрослые для этого слишком серьезны. Я могу показать тебе, что это такое — доверять Миру.
— Малыш… Я… я не… — Мой голос прервался, потому что я сильно разволновалась. Сначала я хотела сказать, что да, конечно же, позволю. Но тут же поняла, что не могу и не хочу ему лгать, а мое «да» было бы неправдой. То, что он говорил, было для меня странным, непривычным и даже немного пугающим. Как это — «Я — центр Вселенной»? Почему это Мир должен что-то делать за меня? Какая может быть забава в скучных обязанностях? Да и жить «без оценок» так трудно… Пожалуй, я не готова была взять так много у своего будущего ребенка. ПОКА не могла! Мне сначала надо было самой много чего переосмыслить…
— Сдушай, Миома! давай мы пока прекратим эту игру, ладно? — попросила я. — Мне подумать надо.
— Ну, если только самую малость. Но сильно раздумывать не советую! Так как раз Большие Мамочки поступают. Думают, думают… За себя, за детей, за Мир…
— А как надо?
— А надо бы — играючи, — посоветовала Мама Миома. — Без свирепой серьезности. Чтобы твоя материнская сущность не разрасталась сверх всякой меры.
— Хочешь сказать, что я вечно беременна какой-нибудь идеей? — невесело усмехнулась я.
— Да если бы идеей! Ты если и беременна, то тревогой за судьбы мира. Много на себя берете, мамочка!
— Знаешь что? Мамочкой я буду — обязательно! И не какой-нибудь абстрактной Матерью Мира, а конкретной мамой своего ребенка! И жить вместо него я ни за что не буду — я к тому времени стану совсем другой. Я поняла все, что ты сказала, и, как видишь, даже не спорю. Доктор-то и вправду сказочный совет дал — приятно бывает поговорить со своей болезнью… Много нового и интересного о себе узнаешь.
— И что же ты такого о себе новенького узнала?
— Да вот ты смеяться будешь, а я вдруг поняла, что я действительно Мать Мира! Я даже собственной маме мамой пытаюсь быть. Она меня, как мне кажется, порою побаивается… И мужа, опять же, все время как ребенка опекать пытаюсь. Хотя он не дает, сопротивляется, а я еще и обижаюсь на него за это. Нет, честное слово, и смех и грех!
— Ну вот, и кто из нас после этого Мама Миома???
— Да ясное дело кто! Ты ж говорила, что ты — мое отражение, ну так я поняла, что так оно и есть. Еще бы вот понять, как нам с тобой расстаться.
— Ляжешь спать — положи меня под голову. Я тебе сны показывать буду. Глядишь, чего полезного и вынесешь.
…Когда я ложилась спать, я вместо обычной подушки взяла эту, меховую, улыбчатую. Она мне теперь казалась почти родной, буквально частью меня — как моя миома.
— Ты чего это? — удивился муж.
— Не мешай, я в детство впадаю, — отмахнулась я.
— А-а-а-а… Ну тогда ладно. Дело полезное!
Сны мне снились самые невероятные — как в детстве. Там было столько всякой веселой чепухи — как в мультиках, так что наутро муж мне сообщил, что я всю ночь мешала ему спать, потому что смеялась во сне. Но это он еще не знал, что его ждет после завтрака. Дело в том, что я во сне увидела очень веселое действо, которое мне сразу же захотелось воплотить в жизнь. Я решила… скормить свою миому птичкам! Скажете, с ума сошла? Ага, сошла! Время от времени с него надо сходить — а как иначе вернуться в детство???
Я взяла муку, завела тесто и закатала в него по горстке семечки и пшено — назначила теми мелочами жизни, которые постоянно меня тревожили и покоя не давали. Развела дрожжей — ведь моя миома до сих пор росла как на дрожжах, и меня это страшно пугало, а теперь вроде как даже на руку получилось. Дрожжи на молоке развела — на том, каким я миому вскармливала, а теперь для своего малыша приберегу! Размешала, замесила и испекла. Пока пекла — излагала мужу все свои идеи. Другой бы пальнем у виска покрутил, а мой ничего, все понял и согласился участвовать. Нет, все-таки у нас очень крепкий союз! В общем, вынули мы из печки пирог, остудили… Красота! Я его круглым сделала, вареньем на нем глаза и улыбку нарисовала — вылитая Миома!
А затем мы с мужем на пару обнесли этот пирог трижды вокруг нашего дома со словами:
Носилась миома мимо нашего дома,
В двери стучала, а в дом не попала,
Птички пролетали, миому склевали,
Ничего не осталось, вся рассосалась!
После этого покрошили мы пирог возле дома, чтобы птички доделали начатое! И птичкам хорошо, и нам приятно! А уж про миому я и не говорю — столько ей внимания еще никогда не уделяли!
Веселились мы в тот день, как дети. И так мне радостно было — ну просто словами не описать. Это потому что я на время забыла о судьбах мира, и о своей ответственности, и даже о том, что я ребенка очень хочу, а просто резвилась по полной программе, вот и все!
И потом я стала за мыслями следить. Как только мне хочется в роли Матери Мира побыть, я сразу свою Маму Миому вспоминаю и себя осаживаю. Даю, значит, другим право на самоопределение. На меня даже обижались некоторые — я ведь ответственность с себя сняла и им передала, а они-то уже привыкли, что «мамочка» не подведет. Но я твердо решила свою миому больше не подкармливать, а «малышам» давать расти самостоятельно.
А на следующей неделе я к доктору иду. К тому самому, сказочному. И почему-то я больше чем уверена, что результаты обследования его ой как удивят! Скажете, ерунда, чудес не бывает? А я теперь думаю совершенно иначе! Я верю в сказочных докторов, и в судьбоносные встречи, и в говорящие миомы, и в то, что дети начинают воспитывать своих родителей задолго до того, как родились. Ведь если подумать, то что такое рождение ребенка? Самое настоящее ЧУДО! И это чудо вот-вот придет в нашу жизнь. Не будет больше Мамы Миомы, а буду я просто — МАМА!
ЧУДО ВТОРОЕ
Вот и неделя пролетела — не успели оглянуться. Явилась я к Сказочному Доктору, прошла обследование — и была обескуражена. Миома моя не выросла, но и не уменьшилась — какой была, такой и осталась. Видимо, у меня на лице отразилось такое разочарование, что доктор даже встревожился:
— Что, что такое? Что вас так расстроило?
— Да понимаете, мы тут столько всяких телодвижений сделали для искоренения миомы, а результаты нулевые!
— А расскажите-ка, что именно вы предприняли? — заинтересовался доктор.
Я и рассказала ему все-все: и про диванную полушку, и про Маму Миому, и про пирог «со значением», и про то, как мы в «разговор с ребенком» играли.
— Ну, что сказать — молодец просто, хвалю! — обрадовался доктор. — Все вы поняли как надо, и выводы правильные сделали, верной дорогой идете! Только вот об одном забыли…
— О чем, доктор, о чем?
— О вере. Об истинной вере в чудеса!
— Да нет, доктор, я как раз только теперь в них и поверила! — горячо сказала я.
— Ой, сомневаюсь, — покачал головой Сказочный Доктор. — Вы бы выражение своего лица видели!
— А какое у меня выражение лица?
— Да такое… кисло-незрелое! Для чудес совершенно неподходящее!
— Ну конечно, я расстроилась. Я-то думала, хоть какое-то улучшение будет, а тут… Сидит Мама Миома на своем месте и рассасываться не хочет.
— Милая моя, да вы сами посудите: вы ее столько времени взращивали — годами! — а хотите, чтобы она за пару недель исчезла бесследно! Да она же уже в вас проросла, корни пустила! У вас, можно сказать, кровеносная система одна на двоих. Так что придется вам с ней разделяться неторопливо, постепенно… Корешок за корешком, ветка за веточкой, капилляр за капилляром. И с питания ее решительно снять! Так, глядишь, и засохнет со временем…
— Ой, хотелось бы поскорее!
— Когда «поскорее» — это оперативным путем производится, раз — и нету! А терапия — это лечение тонкое, мягкое, щадящее. Зато от него для организма никаких стрессов!
