— Вот-вот! А представьте, если она так же от своих домашних подпитывается?

— Ох, доктор, да разве со своими так можно?

— Иногда люди непроизвольно от близких подпитываются, когда собственной энергии им почему-то не хватает. И самый простой способ — это семейный скандал. Ведь во время скандала выброс адреналина происходит, организм в стрессе, а значит, собирается в кучу для отражения агрессии. И обязательно кто-то энергию потеряет, а кто-то подпитается.

— А сказка про это у вас в запасе есть?

— Есть, как не быть… Слушайте!

ВАМПИРЫ

тро началось как всегда: Вадик долго не хотел просыпаться, потом капризничал, ковырялся в тарелке с кашей, задумчиво замирал, натягивая колготки. Муж поминутно вопрошал: «А какой галстук лучше к этой рубашке?», «А почему сыр не порезала?», «А куда ты положила мою папку?». В общем, все как всегда. Я пыхтела, злилась, отвечала, подгоняла и посматривала на часы, потому как стрелки неумолимо приближались к критической отметке.

По дороге в детский сал Вадик донимал бесконечными «почему?», а я отвечала, хотя мои мысли уже переключились на работу и Вадькины вопросы очень отвлекали меня от насущных проблем.

— Мам, а вампиры где живут? — задал он очередной вопрос.

— В сказках, — ответила я, в который раз дивясь, как это Вадьке удается выдумывать вопросы, ставящие меня в тупик.

— А в сказки откуда приходят?

— Из кино, — сказала я.

— А в кино?

— Из головы! — нервно сказала я. — Их дяденьки сценаристы придумывают.

— А откуда они их видели? — не отставал Вадька, который уже сам казался мне маленьким вампиренышем.

— Да ниоткуда! Взяли и придумали! — рассердилась я.

— Так не бывает, — подумав, решил мой умный Вадик. — Если в голове есть, значит, где-то видели.

— Вспомнила. В Трансильвании они живут! — осенило меня. — Это очень далеко от нас. В горах. А в России вампиров нет, так что живи спокойно.

— Да? — с сомнением спросил Вадька. видно было, что у него имеется свое мнение, но высказать его он не успел, потому что я передала его с рук на руки воспитательнице (пусть теперь ее вампирит!) и помчалась на работу.

В трамвае по утреннему времени было людно и тесно. Когда освободилось местечко, я было подумала его занять, но меня опередила тетка с кошелкой. Она грузно брякнулась на сиденье и торжествующе посмотрела на меня. Я не возражала: кто не успел, тот опоздал, и нечего тут… Но тетке явно хотелось общения.

— Молодежь нынче — пальца в рот не клади! — трубно объявила она. — Таки норовят дорогу перебежать!

Поскольку я никак не отреагировала, тетка продолжила:

— Никакого уважения к старшим! Вот в наше время…

Какое-то время она вспоминала свое время, и выходило, что с тех пор мир укатился в тартарары и непонятно, как человечество вообще существует. Кое-кто уже подавал реплики, напряжение в трамвае ощутимо возросло. Но тетке явно не хватало меня — ну выбрала она меня жертвой в это утро, ничего не поделаешь!

— Вот будешь старая, милая моя, чтоб тебе твои дети так дорогу перебегали! — с азартом заявила она, глядя на меня в упор.

Тут уж я не выдержала.

— Детей-то зачем трогать? — возмутилась я.

— Ага!!!! — с воодушевлением вскричала тетка и выдала мою развернутую характеристику с анализом родословной — как прошлой, так и будущей.

Я выскочила из трамвая, как из преисподней, — вся мокрая, возмущенная и обиженная. Ну вот за что она меня так? Что я ей сделала? Ведь слова же не сказала! Пока она про детей не начала… Бывают же такие омерзительные тетки. Дома ей, что ли, поругаться не с кем???

На работу я влетела за пять минут позже, чем надо. И разумеется, тут же попалась на глаза начальнице. Еще минут пять она своим тихим шелестящим голосом распекала меня. Я стояла как загипнотизированная под немигающим взглядом ее стальных глаз и погружалась в пучину вины. В торговый зал (я продавец-консультант в отделе женской одежды) я вышла на ватных ногах, как будто уже целый день отстояла.

Покупательницы бывают разные, но сегодня мое «сказочное везение» привлекало очень неприятных особ. Нет ничего хуже, когда тебя битый час гоняют туда-сюда, перемерят кучу одежды, ничего не купят, да еще и пренебрежительно выскажутся по поводу ассортимента, цен и качества обслуживания. Вот такие сегодня и шли…

К вечеру я была выжата и высушена, как половая тряпка.

— Ты чего, подруга? — сочувственно спросила Алька из обувного отдела. — Заболела, что ль?

Алька была, как обычно, свежей, цветущей и энергичной.

— Ага, наверное, — вяло отозвалась я. — День какой-то… дурацкий.

— Рецепт счастливой женщины: шейпинг, бассейн, длительные прогулки, стр-р-растная любовь, всех кровопивцев — с хвоста, и ничего близко к сердцу не принимать! — мгновенно выдала рекомендации Алька.

— Хорошо тебе говорить. Ты одна, сама себе хозяйка, — попыталась отбиться я. — Времени вагон… А у меня муж, сын, то, се… на себя сил не остается.

— Ничего подобного, — тут же возразила она. — Просто я люблю себя, а ты нет.

— Я себя люблю, — уныло пробормотала я. — Чего это ты???

— Какая же это любовь, если у тебя для себя ни сил, ни времени нет? — задушевно ответила Алька, поправляя перед зеркалом макияж. — Ты того… подумай, пока не поздно!

А то выглядишь как вяленький цветочек… Отношение к жизни надо менять, подруга!

На обратном пути в магазине из последних сил поругалась с продавщицей, которая не хотела заменять пару дефектных (на мой взгляд) яблок. Это отняло у меня остатки энергии. Плетясь домой, я размышляла над Алькиными словами. Оно конечно, так долго не протянешь. Хорошо еще, не каждый день такой «насыщенный» бывает… Только вот почему он «насыщает» кого угодно, но не меня??? Я-то себя чувствовала, как будто меня выпили до дна… Хорошо еще, что Вадика по вечерам папа забирает. А то бы вообще…

Дома я бы с удовольствием рухнула на диван и выпала из реальности. Но ничего подобного я себе позволить не могла: предстоял обычный вечер работающей домохозяйки: ужин, стирка, уборка, приготовления на завтра.

Тут позвонила моя приятельница Олечка и битый час рассказывала мне о своем очередном романе, который, кажется, бесславно завершился, в чем была немалая заслуга самой Олечки. Но по ее рассказу выходило, что она вся белая и пушистая, а он — сволочь и мерзавец.

— Оль, я устала, давай потом, а? — попыталась остановить ее нытье я.

— Ну ты что? — безмерно удивилась Олечка. — Мне сейчас как ни когда, нужны участие и поддержка, я на грани самоубийства! Ты уж слушай!

И снова завела свою бодягу. Я отключила мозги, насколько возможно, и отделывалась междометиями. Олечке, собственно, собеседник не нужен: она слышит только себя. Поток самосознания!

После Ольги я сама была на грани самоубийства. Хотелось завыть на луну. Как голодному вампиру. Или это оборотни воют?

Наверное, эта мысль очень запала мне в душу, и поэтому, когда мой любимый муж спросил, куда подевались его тапочки, я взвыла. Сквозь вой я успевала высказывать все претензии к жизни, которые накопились. Наверное, это было страшно — суля по испуганным глазам мужа и сына. Но остановиться я уже не могла. Шлюзы открылись, и потоком хлынуло все, что я так тщательно давила в себе. В этом ассенизационном вихре крутились и уплывали трамвайная тетка, и вредные покупательницы, и продавщица-халда, и начальница-змея, и все, кто отнимал у меня жизненные силы.

А потом мне было очень стыдно. В доме — тишина, муж — у компьютера, сын — в детской, а я — в гордом одиночестве. Но, как ни странно, я чувствовала себя намного лучше, чем до этого «Большого Взрыва». Словно он придал мне силы. Но то, что при этом я обидела своих самых близких людей, меня угнетало.