Не ответив, Шаннон отпила глоток «Сотерне» из бокала, который только что наполнил ей официант.

— А вы знаете, что сотни тысяч лет назад наши предки в южной части Тихого океана могли быть любовниками?

— Что это вдруг вас надоумило сказать такое? — с недоверчивой улыбкой спросила Шаннон. Восхитительное вино, кажется, ударило ей в голову. — Кстати, я уверена, что вашими предками были конкистадоры.

— Некоторые да, но в моих жилах течет и кровь индейцев. Они пересекли Тихий океан, чтобы завоевать Южную Америку. Разве вы не видите? — Амадео сделал широкий жест. — Наши прапра — бог знает сколько раз пра — дедушки и бабушки на серебряном песке Полинезии, луна высвечивает их обнявшиеся силуэты, а под пальмами волны мягко бьют о берег…

— Как вы узнали, кто я и откуда? — пробормотала Шаннон. Он вырвал у нее еще один секрет. Шаннон не могла припомнить, что когда-нибудь говорила Амадео о своей матери, однако он со сверхъестественной точностью угадал ее происхождение.

— Вы только представьте себе, — продолжал Амадео. — Под бой барабанов они падают в объятия друг друга. Подумайте о том, как в свете костра в них просыпается желание… А знаете, мы с вами в моей квартире около Буа можем воссоздать эту сцену, — с лукавой улыбкой закончил он.

Услышав столь неожиданный конец этого романтического повествования, Шаннон рассмеялась. Брачный танец начался с очень оригинальной ноты.

— Нет. Думаю, что нет, — с загадочной улыбкой ответила она.

— Мы с вами, Шанита, — мягко сказал Амадео, уловив по тону, что Шаннон готова сдаться, — испытаем восхитительные приключения. Это будет как замечательное путешествие по Великому шелковому пути в далекий Самарканд.

Он властно протянул к ней руку, и Шаннон показалось, что золотые купола сказочного города поманили ее к себе.

Медоуз, ноябрь

Марк ван Бурен вел свой «мустанг» по темной проселочной дороге недалеко от Медоуз. В свете фар казалось, что они едут в длинном желтом туннеле, по сторонам которого стоят голые дубы и осины. Рядом с Марком на переднем сиденье томно развалилась Керри, слушая тихое пение Нейла Даймонда.

— Может быть, мы чуть подальше свернем с дороги и посмотрим на луну? — предложила она.

— Конечно. Как скажешь.

По тону Марка Керри поняла, что он ждет от нее подтверждения, что она хочет того же, что и он. Нужно было только его подбодрить. Протянув руку, она легко дотронулась до плеча Марка. Сегодня Керри пожинала плоды своего упорного труда. С тех пор, как его отец предоставил Чудотворца в ее распоряжение, Керри получила прекрасный предлог для того, чтобы все лето посылать Марку длинные письма и подробно сообщать о своих достижениях. Вообще же Керри до осени была слишком занята, чтобы думать о чем-либо, кроме завоевания первых розеток на соревнованиях, а Марк находился со своей матерью на Лонг-Айленде.

В первый же день, когда Марк вернулся домой из Хэмптонса, он пригласил ее прогуляться. Чтобы собраться с духом, ему потребовалось два года. Керри находилась в загоне и, как обычно, занималась с Чудотворцем. Марк смотрел на нее издали, и ему казалось, что это богиня верхом на лошади. Потом в кладовой для хранения упряжи он пригласил ее в кино, а когда в конце вечера Марк поцеловал ее в щеку, Керри обняла его за шею и просунула язык в его рот. Марк боялся, что она заметит эрекцию, которая пробудилась к жизни в тот же миг, когда Керри прижалась к нему, и задрожал от изумления, почувствовав прикосновение ее ладони к брюкам. Полузакрытые глаза Керри выражали удовольствие.

— Спасибо за чудесный вечер, Марк, — срывающимся голосом сказала она.

Весь семестр в Гарвардской школе бизнеса Марк мечтал о повторении их свидания на каникулах по случаю Дня благодарения. Веселая агрессивность однокурсниц приводила его в ужас, и на танцах Марк старался их избегать. Он думал, что их хихиканье нацелено на него, и подозревал, что девушки сравнивают его с братом, который производил на их старших сестер такое большое впечатление. Для них двоих мир был по-прежнему тесен, хотя красавчик Линди IV уже умер.

Сейчас Керри лежала рядом, на расстоянии вытянутой руки, размышляя о вечере, который они только что провели вместе в Балтиморе. По ее предложению они отправились выпить в реконструированный отель «Бельведер». Керри знала, что это место посещают самые сливки общества. Входя в холл отеля под руку с Марком, она была слишком довольна, чтобы обращать внимание на то, что «Бельведеру» явно недостает внешнего блеска, который Керри столь ценила в подобных заведениях. Располагавшийся в старом Балтиморе «Маркони», где они обедали, тоже отличался скромной, почти спартанской обстановкой, хотя готовили там превосходно. Было трудно поверить, что мужчины в скромных костюмах и женщины в простых платьях относятся к самым богатым, самым известным людям города.

Поставив машину так, чтобы между деревьями была видна луна, Марк заглушил мотор.

— «Унеси меня на луну» — как раз подходит, — со смехом заметила Керри, слушая тихо играющее радио.

Пододвинувшись к ней, Марк нервно вздохнул.

— Керри… Я не знаю, как сказать… Я так хотел… Ты не выходишь у меня из головы…

— Молчи, — прошептала она, придвигаясь ближе.

Его первое прикосновение было робким, но, когда Керри прикоснулась к его рту мягкими губами, Марк весь превратился в желание.

— Керри, о, Керри! — простонал он.

— Мне так не хватало тебя, Марк, — отодвигаясь, сказала Керри. Откинув назад голову, она посмотрела в его лицо. — Когда ты пригласил меня сегодня вечером, я так разволновалась. Я не могла в это поверить.

— Правда? — радостно воскликнул Марк. — Ты так отличаешься от девушек, которых мне доводилось встречать.

— Я? Чем же? — мягко сказала Керри.

— Не знаю. Не могу этого объяснить. Ты такая искренняя, такая… настоящая, — прошептал он, сгорая от страсти.

Когда Керри заговорила, ее рука оказалась в опасной близости от его бедра.

— И ты, Марк, ты тоже замечательный. Мне было так хорошо сегодня вечером. Правда. Ты такой джентльмен. Ты знаешь, как надо обращаться с девушкой. Мир конников — это мир мужчин, а так приятно почувствовать себя женщиной.

Она осторожно расстегнула пряжку его брюк и начала медленно, очень медленно, тянуть вниз молнию. Мягким движением она просунула руку внутрь. Марк издал судорожный вздох. От прикосновения ее пальцев он изошел страстью. Завершающий спазм наступил мгновенно.

— О Боже, Керри, мне так жаль! — чуть не рыдая от смущения, сказал Марк. Он откинулся назад, закрыв глаза руками. — Прости меня, Керри. Я просто не мог сдержаться.

— Марк, успокойся. Тебе не нужно стыдиться того, что совершенно естественно. Ты зрелый мужчина. Ты просто чудесный! — воскликнула Керри, обнимая его.

Дрожа от радости, он крепче прижал ее к себе.

— У нас все будет очень хорошо, я знаю, — стараясь его успокоить, продолжала Керри. — Я всегда это знала, с самого начала…

Марк с недоверием посмотрел на нее.

— Ты хочешь сказать…?

— Да, Марк. Я хочу отдаться тебе, да, — со счастливым видом сказала Керри. — Что случилось? — засмеявшись, спросила она, когда Марк не ответил.

— Просто не могу поверить, что ты меня хочешь. — Он крепко прижал ее и поцеловал с такой силой, что Керри стало больно.

— Когда мы сможем… Когда ты хочешь?.. — выдохнул он. — Завтра?

— Завтра День благодарения. Ты разве забыл?

— Точно. Тебя там не будет, но, может быть, позже…

— Но ведь я могу прийти, разве нет? — прервала его Керри.

Едва дыша, она следила за тем, как Марк пытается обдумать ситуацию. Он никак не мог собраться с мыслями. Меньше чем за двадцать четыре часа до того, как клан ван Буренов соберется на обед, Марк должен просить у Линди разрешения. И Керри не имела представления, одобрит тот или не одобрит ее присутствие. Она прикинула, что даже в случае отказа ее тело будет вдохновлять Марка на возражения отцу. В прошлом году Керри сказалась больной — лишь бы не обедать в комнате для слуг.