ХЕФЕЦ. Но мне это необходимо.
ФОГРА. Если тебе мало мучений… положи себе на голову стол.
ХЕФЕЦ (после некоторого размышления). Ладно. (Залезает под стол и, привстав, приподнимает его головой.)
ФОГРА. Это вы к свадьбе так принарядились? А что? Тебе, папочка, эта ночная рубашка очень к лицу. А ты, мамочка, в этих штанах просто очаровательна. Не будь я вашей дочерью, в жизни бы не догадалась, кто из вас мужчина, а кто женщина. Теперь вас можно называть Кламантэгалах и Тэгаласэа. Продолжайте, продолжайте.
КЛАМАНСЭА. Ты на себя посмотри — в этих трусах и лифчике. Сейчас тебе, конечно, кажется, что у меня никогда не было таких же белых и упругих бедер, а твой отец всю жизнь ходил в ночной рубашке… Ты не в состоянии представить, что он когда-то носил белые сорочки и черные облегающие брюки. Что у нас тоже были темные ночи и жаркие объятья. Ты не изобретаешь ничего нового, дорогая моя. Сейчас ты упиваешься собственной молодостью. Да, сейчас твое время. Но потом… Потом придут другие «Фогры», искромсают ножами и вывернут наизнанку твое нутро, и будут терзать тебя точно так же, как ты сейчас терзаешь меня.
ФОГРА. Даже не знаю, что и сказать, мама. Ты ничего не понимаешь. Разве ты не видишь, что мне хорошо? Просто ха-ра-шо.
ТЭГАЛАХ (закрывает глаза). Мне тоже хорошо. Я ни на что не жалуюсь. Мне хорошо.
КЛАМАНСЭА (плача). Давай, прыгай тут, скачи, радуйся… Я знаю, кто я теперь. Я — курица. Я пытаюсь отыскать на земле маленькие крошки счастья. Цып-цып-цып! Цып-цып-цып! А если вам так нужно, я готова и умереть. Может быть, тогда меня кто-нибудь пожалеет. И когда я буду лежать в могиле, можешь сколько угодно кричать «мама»! Мама тебе уже не ответит… (Горько плачет.)
ТЭГАЛАХ (продолжая заниматься самовнушением). Это плачу не я. Я даже и не собираюсь плакать. У меня все хорошо. Настолько хорошо, насколько может быть хорошо. (К нему подходит Фогра.) Что, ударить меня хочешь, да? (Фогра дает ему пощечину. Пауза.) Меня ударила собственная дочь. На глазах у моей собственной жены. А жена — в моих штанах. Это просто неслыханно! (Рыдает.)
ФОГРА. Ну вот, теперь и ты плачешь. Хватит вам всем тут рыдать. Вытрите слезы и послушайте, что я вам скажу. Я достаточно насмотрелась на ваши синие от натуги лица. И сыта по горло вашими попытками подлизаться ко мне. Но вы должны наконец признать горькую правду. Ваши игры с Хефецем ни к чему не привели. Вот он, перед вами, со столом на голове. Он совершенно в вас разочаровался. Чтобы этого добиться, не стоило такой огород городить. Я хочу, чтобы вы раз и навсегда поняли, что вы из себя представляете. Дорогие мои родители, ваше время ушло. Сейчас на повестке дня ваша дочь. Откажитесь от своих притязаний, забудьте, что вы мужчина и женщина, и остаток своих дней сможете провести под моим покровительством.
ТЭГАЛАХ. Нет, нет и нет. Я чувствую себя отлично. Я еще на многое способен.
ФОГРА. Насмешить меня — вот на что ты способен. Не упрямься, признай мою правоту.
ТЭГАЛАХ. Нет, я еще не готов. Завтра.
ФОГРА. Нет, сейчас. Признайте, что я права. (Обращаясь к Кламансэа.) Признавайся.
КЛАМАНСЭА. Но я уже и так это признала. Если бы ты была со мной чуть-чуть поласковее…
ТЭГАЛАХ. Завтра… Я — завтра…
ФОГРА (матери). Сука! Корова! Свинья! Ты не дождешься от меня никаких уступок! Признавай, что я права. Признавай немедленно!
КЛАМАНСЭА. Признаю, Фогрочка, все признаю. Бери меня и делай со мной, что хочешь.
ФОГРА. Сделаю, мамочка, сделаю, можешь не сомневаться. (Тэгалаху.) А теперь ты. Признавай!
ТЭГАЛАХ. Если бы ты немного смягчила формулировку… (Фогра бьет его по лицу. Пауза.) Меня опять ударили. Ну и отлично. Второй удар — решающий. Теперь я могу все признать и от всего отказаться. Признаю, Фогра, и уступаю! Я больше не должен нести бремя своего «Я». Какое счастье!
ФОГРА. Ну вот, вы и обрели покой. Потому что нашли в себе смелость признать, кто вы на самом деле. А теперь, чтобы внести окончательную ясность в наши отношения, повторяйте за мной слово в слово: Мы, родители Фогры, Кламантэгалах и Тэгаласэа…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. Мы, родители Фогры, Кламантэгалах и Тэгаласэа…
ФОГРА. …торжественно клянемся…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …торжественно клянемся…
ФОГРА. …провести остаток жизни…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …провести остаток жизни…
ФОГРА. …в кресле-качалке, грызя сухари и нянчя внуков…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …в кресле-качалке, грызя сухари и нянчя внуков…
ФОГРА. …и изо всех сил заботиться о счастье тех…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …и изо всех сил заботиться о счастье тех…
ФОГРА. …кто находится в расцвете сил…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …кто находится в расцвете сил…
ФОГРА. …то есть о счастье Фогры…
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …то есть о счастье Фогры…
ФОГРА. …о счастье Фогры.
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. …о счастье Фогры.
ФОГРА. Фогры!
ТЭГАЛАХ и КЛАМАНСЭА. Фогры! Фогры! Фогры!
ФОГРА. Я вижу, вы все поняли.
КЛАМАНСЭА. Браво, Фогра! С точки зрения родительской и с точки зрения общечеловеческой.
ТЭГАЛАХ. Браво, Фогра! В научном аспекте и в спортивном!
ФОГРА. Ладно, на сегодня лести хватит. Пойду домой. Там меня ждет мое свадебное платье. Хефец пойдет со мной и подаст его мне.
Хефец поражен. Входит ШУКРА.
ШУКРА. Дверь была открыта, и я не стал стучать, потому что это не в моих правилах. (Фогре.) Меня зовут Шукра. (Фогра внимательно его разглядывает.) А ты, если не ошибаюсь, Фогра?
ФОГРА. Если хочешь что-то сказать, говори, но только покороче. Твой вид вызывает у меня скуку.
ШУКРА. Я видел, как ты бежала сюда по улице в трусах и лифчике, и, к моему удивлению, никто над тобой не смеялся. Наоборот, несколько человек даже плакали от зависти.
ФОГРА. Тоже мне, новость.
ШУКРА. Верно, про такое я уже слышал. (Подходит ближе к Фогре. Пауза.) Но мне не дает покоя один вопрос. Скажи, ты действительно счастлива?
ФОГРА (развеселившись). Если пойдешь со мной и подашь мне свадебное платье, узнаешь о моем счастье еще кое-что.
ХЕФЕЦ. Но ты же сказала…
ФОГРА (Шукре.) Добавь-ка ему еще стул. (Шукра с видимым удовольствием ставит стул на стол, под которым сидит Хефец.)
ШУКРА. Я готов. (Фогра уходит. Шукра за ней.)
ХЕФЕЦ. А как же я?
КАРТИНА 6
В тот же день, после полудня. Комната в доме Тэгалаха. ХЕФЕЦ сидит и наблюдает за ХАНОЙ ЧАРЛИЧ, которая в поварском колпаке проходит по сцене с подносом, уставленным бутылками, демонстративно виляя задом.
ХЕФЕЦ. Хватит тут у меня перед самым носом задницей вертеть. Я не могу умирать, когда у меня перед глазами ягодицы пляшут.
ХАНА. Ты неисправим. Всю жизнь был жалким и мелким. Таким и умрешь. (Уходит.)
ХЕФЕЦ. И когда все это кончится?
Входит АДАШ. Хефец быстро встает ему навстречу.
Ты пришел слишком рано. Еще даже стол не накрыли.
АДАШ. А я не голоден.
ХЕФЕЦ. Еще целых полтора часа. Подождать, что ли, не мог? Не терпится мой бездыханный труп увидеть? Чего ты притащился в такую рань?
АДАШ. Ты же меня сам пригласил.
ХЕФЕЦ. Сегодня утром ты даже слушать меня не хотел. Только и делал, что плюхался на стул и орал: «Меня, меня, меня!»
