Экономическая особенность описанным образом подвергавшихся межеванию полей заключается, с одной стороны, в гарантируемой государством сети дорог, с другой — в принципиально замкнутом характере предоставляемого наделением владельцу участка (continuae possessiones). Этим обеспечивается индивидуальная свобода его обработки. Впрочем, источники различают колониальную ассигнацию и assignatio viritana в зависимости от того, шла ли речь об основании общины или о простом наделении землей ветеранов или других, получавших ее. В последнем случае наделы (die Lose) образовывали просто тем, что разбивали центурии на равные участки и давали их заявлявшим желание взять их или тем, кого нужно было обеспечить ими в силу закона; для колониальных ассигнаций было, напротив, необходимо, уравнение колонистов, и оно могло быть достигнуто — как это, по-моему, может быть установлено против высказанного Моммзеном сомнения — только, хотя и очень простой, оценкой земли (Bodenbonitierung) и, следовательно, неравной (может быть, просто различное число раз содержащей 2 югера) величиной поверхностей наделов (Anteile), которые при этом всегда раздавались путем жребия. (В эллинских колониях в Крыму по внешности соответствующие «центуриям» («centuriae») квадратные έκατώριγοι, по-видимому, были различны по величине; если это, как допускает Б. Кейль, было в начале, то тогда это было ведь из-за различия в качестве земли). То же было, согласно определенным указаниям источников, и тогда, когда происходило перемещение наличного владения, следовательно, происходила новая ассигнация поля при соучастии (ли, если это бывает, и единственном участии) прежних владельцев. Тогда наделяемый получал «modus pro modo secundum bonitatem». Таким образом превращение в колонию римского права (col. civium Romanorum), если впоследствии и не было больше необходимо там, где оно стало иметь чисто титулярное значение, соответственно первоначальной мысли являлось в то же время одним из способов установления связи между колонистами (eine Art von Verkoppelung). Конечно, кое-что остается при этом гипотетическим. Но если (на что недавно опять справедливо указал Toutin), согласно совершенно неосновательно заподозренному свидетельству, еще при Адриане[468] существовало различие между частным правом в колониях римских граждан, с одной стороны, в муниципиях (включая древние общие колонии латинского союза, у которых не было римского наделения и колонисты которых, даже вышедшие из Рима, становились латинянами, а не римлянами), с другой (муниципии живут «suis legibus» [по своим законам]), то это различие может быть найдено просто в земельном праве. При этом, для настоящего времени (см. ст. «Колонат») может оставаться нерешенным, как позднейшее понятие «jus italicum» [италийское право] относится к различениям республиканской эпохи, когда «censui censendo esse» [занесение в ценз] со своим последствием — возможностью служить в качестве залога при государственном откупе — приобрело до того важное значение, что даже в законах было определенно поставлено наряду с «optimo jure privatus esto» [лишением важнейшего права] (это могло бы быть очень необходимым ввиду того, что производившаяся цензором кадастрация, а также, следовательно, и субсигнация основывались на присущей древнеримскому полю ассигнации и картрировании) (но и это, конечно, только гипотеза.)
Рядом с формой, которая употреблялась при нормальном межевании римского ager privatus, стоят агрименсорные формы, которые по своему смыслу первоначально были назначены для межевания земли, которой владели на основе меньшего права 1) ager publicus р. R., поскольку он не был открыт для оккупации, но планомерно сдавался в аренду, следовательно, был предметом административной деятельности цензора, должен был нормально картрироваться, и это было во многих случаях. И наделение с правом наследования или с обязанностью нести натуральные повинности (дорожные повинности) и надельные (aufgeteilte), обязанные платить подать провинциальные земли нормально должны были заноситься на полевые карты, которые, гарантируя лежащие на участке (Parzelle) как таковом повинности, должны были давать сведения о его положении и форме. Очевидно, для этих случаев применяли межевание «per scamma et strigas», которое вовсе (согласно — моими критиками охотно игнорируемому — ясному свидетельству источников) не только внешним образом, удлиненной формой образовываемых участков, отличается от центуриации (при которой эта удлиненная форма также встречается), но по своему реальному значению тем, что оно есть межевание «per proximos possessorum rigores»[469] [по границам ближайших владельцев], т. е. такое межевание и картрирование, при котором на полевой карте воспроизводятся границы владения. Оно необходимо должно было иметь место, когда речь шла об обязанной платить подать земле, там, где государство заинтересовано было в возможности различать отдельные участки, где, следовательно, повинность лежала на каждом отдельном, имеющем определенные границы участке. Без него везде можно было обойтись там, где или 1) вовсе не лежала на земле подать, или 2) также, для более позднего времени, которое (с Гая Гракха) знало обязанное нести оброки владение колонистов, там, где modus agri как таковой, а не участок (Parzelle), составлял объект обложения; так, в Arausio, где, так как чинш (в до нас сохранившейся centuria) измерялся просто в 1/2 динария с югера, было, конечно, совершенно достаточно, если, как это и делали, в каждую центурию на карте вписывали число изъятых от налога и обязанных платить налог югеров и в конце налоговую ставку для этих последних. (В таких случаях — древнейшими являются «trientabula» [«возмещение за одну треть»] и «agerquaestarius» [«продажное поле»], и в том, и в другом случае земля, которую неплатежеспособное или нуждающееся в деньгах государство давало обремененную формальным чиншом (Recognitionszins) в качестве подлежащего выкупу залога кредиторам или вносящим деньги людям — применяли прежде всего не нормальную лимитацию на «centuriae», но межевание на квадраты другой величины — явное доказательство параллелизма правовых и грамматических форм. К «ager privatus vectigalisque» [«поле частное и облагаемое налогом»] применялась тогда нормальная форма). Совсем иначе, и в соответствии с принципами «scamnatio», должны были поступать тогда, когда в конкретном случае отдельные участки должны были трактоваться как несущие повинности. Разница та же, что между двумя известными из папирусов формами не парциарной (из части продуктов) аренды земли: fixum с арендуемого участка есть fixum с каждой arura (пашни). Применение обеих форм межевания в более позднее время могло не проводиться строго, применение одной, как и другой могло тогда, после того, как и без того старые полевые отношения были подорваны признанием оккупаций в качестве ager privatus и, наконец, принятием всей италийской земли в полевой союз триб (Flurverband der Tribus), определяться и чисто техническими моментами, — древний первоначальный смысл различия для меня ни после, ни прежде не составляет вопроса.
B) Последняя, наконец, форма межевания и картрирования «ager per extremitatem mensuracomprehensus» [«поле, определяемое пределами протяженности»], т. е. установление и занесение на карту только внешних границ поля, относится лишь к более позднему периоду территориального расширения Рима и применяется там, где при межевании не частной земли не существует интереса государства к содержанию в ясности положения отдельных участков, но его интересует лишь объем всего поля, как при храмовых поместьях, при межевании земли, которая была оставлена или отдана «стипендиарным» общинам или землевладельцам (Grundherren) за уплату контрибуции («Stipendium» — в противоположность подати, tributum).
