Зажглись звёзды. Вместе с желтой Луной они смотрели, всё ли хорошо на земле.

— Как я хочу домой! — тихо сказал Серёжик. — как я по всему там соскучился!

— И я соскучилась. – вздохнула мама и покрепче прижала ёжика к себе. - И по дому, и по лесу. Без власти Крота, Серёжик, всё-всё-всё там станет по-другому.

— Что всё-всё-всё?

— Ежи смогут называться, как захотят.

— И носить разноцветные футболки?

— Конечно. Если хочешь, все будут звать тебя Борей.

— Нет, мамочка! Боря — это маленькая звёздочка. Хочешь на нее посмотреть?

Серёжик вышел на уступ и взмахнул лапой. Тут же далеко-далеко мигнула малиновым, белым и голубым серебряная искорка.

Серёжик помахал ещё. Боря переливалась всё ярче и ярче.

— Она нас видит! И радуется, что нам хорошо!

Он хотел показать маме ключ, но тот пропал. Серёжик немножко поискал, а потом вспомнил, что ключ просто так не пропадает и не находится. Да и зачем он, когда рядом мама?

Серёжик смотрел, как носится в небе радостный Ноэль, держал маму за лапу и не верил, что так будет завтра и послезавтра — всегда!

Птеродактиль влетел, запыхавшись, и с разгона ударился клювом о старое зеркало. Оно разлетелось на тысячу осколков.

— Вот и нет зеркала плохих воспоминаний! — рассмеялась мама. — Крот вчера купил его у гномов и хвастался, что оно последнее на Земле.

— И что ты видела в этом зеркале?

— Как ты не хочешь есть борщ, — сказала мама.

— А я видел, как Крот на меня кричит, — прошептал Ноэль. — Он всегда кричал, да, тётя Серёжиха?

— Всё позади! — погладила его по голове мама. — Завтра мы отправимся домой.

И настало завтра. Утро было таким солнечным и тёплым, будто вернулось лето.

Серёжик и мама, сидя на Ноэле, летели домой. Под ними проплывали деревни и города, леса и степи.

— Что это? Кто это? — спрашивал Ноэль.

Он смешно смеялся, будто кудахтал, и удивлялся, что вокруг всё такое красивое.

Изредка они спускались, чтобы отдохнуть, лежали на красно-жёлтых листьях и рассматривали облака.

Только Ноэль не хотел отдыхать. Он кружился и звал в небо.

Летели долго, а ему всё не надоедало. Но вот, наконец, и Дальний Лес. Всё знакомое и незнакомое.

Кажется, улочки стали меньше, магазин ниже, а речка—уже.

На Синей горе пустой приют, с открытыми настежь окнами и дверями.

И вдруг мама воскликнула:

— Смотрите, наш дом!

— Где? — закричали Серёжик с Ноэлем. — Где?

— Да вот же! Только рядом что-то оранжевое…

— Подарок Солнца!

Чем ниже они спускались, тем ближе становился покосившийся дом. На крыльце, положив лапки на колени, сидел Шуха.

А у забора, несмотря на осень, росло большое мандариновое дерево. Оно походило на оранжевый шар, так много было на нём мандаринок, маленьких солнц, хранящих под кожурой лето и пахнущих всеми праздниками на свете!

В почтовом ящике лежало письмо. Всего семь слов. «Принят в первый класс. Завтра в школу».