— Вот как? Тогда будьте моим телохранителем.

Неожиданно Шарлей рассмеялась.

— Что такое? — насторожился Пегас.

— Я вспомнила, как вы швырнули Макса.

— Да, но как досталось мне.

Шарлей ласково провела пальцем по губам Пегаса.

— Макс гораздо крупнее вас, но вы были великолепны. Вами можно гордиться. Назовем это моральной победой, девушка снова рассмеялась и продолжила: — А Эвиана… Она восприняла все чересчур серьезно. И вообще в ней есть какая-то тайна: сначала она ушла в небытие, затем воскресла, но осталась прежней, ни разу не изменив своему характеру. Может быть, это из-за призовых баллов?

— Из-за призовых денег. Эвиана — очень странная особа.

— О, она неплохой человек. Эвиана мне очень нравится, — Шарлей сделала паузу. — Послушайте, Пегас. Я знаю, что вы из службы безопасности. Должно быть, вы видели ее досье. Что вы знаете про Эвиану?

Пегас пристально взглянул на спутницу.

— Ничего особенного. Она не актриса, если вы это предполагали. И никакая она не Эвиана. Но… я не очень-то листал чьи-либо досье перед игрой. Могу только сказать, что до игры я эту женщину никогда не видел.

— Как же Эвиану зовут на самом деле? Пегас покачал головой.

— Не знаю.

— Ну, пожалуйста, — не отставала Шарлен.

— Нет.

Девушка повалила Пегаса на спину и стала щекотать его в самых неожиданных местах.

— Значит, не скажете… Значит, не скажете…

— Помогите! — заливаясь смехом, закричал Пегас.

До остальных игроков донесся крик о помощи, но никто этому не придал значения.

Все, что происходило в игре, отражалось на большом экране, установленном в кабинете доктора Вэйла. Вопросы морали и личной жизни игроков интересовали доктора меньше всего, но он вменил себе в обязанность не упускать ни одной, даже самой незначительной детали.

От постоянного наблюдения у Вэйла сводило скулы. А на мониторе мелькали цифры, графики, какие-то цветные картинки. Вот Марти Боббек с Шарлен Дьюла в укромном местечке, вот гвардеец Йорнелл идет по целебному ручью, а вот и Боулз, давно ставший душой кампании. Кадры сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Вэйл тупо смотрел на экран и оживал лишь тогда, когда на экране появлялось нечто, заслуживающее внимания.

Неожиданно доктор заметил то, что заставило его вздрогнуть. От неожиданности он даже привстал. Внимательно вслушиваясь, Вэйл стал быстро обдумывать свои ближайшие шаги. Что же делать? Доктор решил, что прежде обо всем надо рассказать Гриффину.

Из глубины длинного коридора, из-за бесконечной череды стальных дверей-решеток до Тони Макуиртера доносились душераздирающие крики. Шла какая-то телепередача.

На душе Тони скребли кошки. В тысячный раз он корил себя за глупость и проклинал тот день, когда позволил себе соблазниться на необычное предложение женщины с оливковой кожей. Тогда Тони и не предполагал, что это выбьет из колеи на всю жизнь. Но почему так жестока расплата? Неужели из-за какого-то банального промышленного шпионажа можно угодить в тюрьму?

Тони тяжело вздохнул и принялся набирать на компьютере новоиспеченную программу, но горькие мысли не давали покоя. Еще и еще раз он вспоминал разговор с Алексом Гриффином. Он должен найти пароль… Должен…

«Давай, давай, Тони, — подбадривал Макуиртер сам себя. — Ведь ты же компьютерный гений. Ты можешь взломать любую, даже самую изощренную компьютерную защиту, и Алекс Гриффин знает об этом. Вот почему он явился к тебе со своими проблемами. Вот почему он обещает облегчить твою участь узника федеральной тюрьмы в Чино…»

Тони протер глаза и попытался сконцентрироваться на главном. Обычно он занимался компьютером не более трех часов в день, и этого вполне хватало, чтобы составить, отладить и прогнать какую-нибудь программу. Сейчас же цель была невероятно сложная, и Тони совершенно не представлял, сколько времени ему потребуется, чтобы продраться сквозь защитные барьеры компьютерной сети, которой опутал себя Карим Фекеш.

Исходных данных для работы у Тони Макуиртера было очень мало: кое-что сообщил Гриффин, кое-что он знал из своего жизненного опыта. Тони было известно, что компьютерная сеть «Парка Грез» связана несколькими сверхсекретными линиями с другими компаниями. Конечно, можно было начать работу через прощупывание компьютеров «Парка», потому что «Парк» являлся одним из подразделений Фекеша, но таких подразделений не десять и не двадцать, а целых двести.

На Макуиртера вновь навалилась неимоверная усталость, и тут же нахлынули воспоминания.

Семь лет назад некая особа по имени Мадлен посулила Тони двести тысяч долларов за «непыльную», как она выразилась, работенку. Эта «работенка» и привела его, в конечном счете, на скамью подсудимых. Тони Макуир-тер пал жертвой собственной алчности и простого женского любопытства. На суде же не было сказано ни слова о том, что он искал сведения о личной жизни Карима Фекеша и совершенно не собирался вторгаться в бухгалтерию и научные разработки «Коулз Индастриз» и «Парка Грез». Тони Макуиртера обвинили во всех смертных грехах и надолго упрятали в казенный дом.

Внезапно Тони осенила одна мысль: а не связана ли та самая Мадлен с Каримом Феке-шем и в настоящее время? Эту версию отбрасывать было нельзя. Необходимо найти Мадлен, а затем попытаться нащупать линию, по которой она и Фекеш обмениваются, возможно, любовными посланиями. Вот тогда можно было бы выйти и на Карима. Но как найти эту Мадлен?

«…Нос прямой. Кончик носа чуть загнут вниз. Глаза светло-голубые, даже водянистые…» Работа с идентификатором всех лиц, каким-то образом причастных к Парку, заняла считанные минуты. И — о, чудо! — Мадлен нашлась.

На экране появился портрет женщины с хищными чертами лица, но очень привлекательной, которая, однако, судя по пояснениям, была вовсе не Мадлен, а какой-то Коллией Азиз.

Еще несколько часов ушло на то, чтобы окольными путями выведать личный компьютерный шифр Мадлен-Коллии. Тонни облегченно вздохнул: конец нити, за который можно распутать весь клубок, найден.

«За дело! — подхлестывал себя Тони. — Давай же, давай! Алекс Гриффин по достоинству оценит твой труд. Он неглупый малый и понимает, что гению нечего делать за решеткой…»

Алекс Гриффин проснулся в холодном поту. Подобное с ним случалось редко. Даже самые дурные, тяжелые сны Алекс научился усилием воли быстро забывать, справедливо полагая, что с него хватит и кошмарной реальности. Но сейчас он мог поклясться, что ничего не видел во сне. Алекс сбросил одеяло и сел. Что же его разбудило? Чувство тревоги нарастало, постепенно овладевая каждой клеточкой.

Окончательно проснувшись, Алекс вспомнил, что через пять часов ему предстоит важная встреча, которая, возможно, повлияет на всю последующую деятельность «Парка Грез». Широко зевнув, он направился в ванную комнату. Алекс надеялся, что струя прохладной воды освежит его и прогонит неясную тревогу.

Полуночные улицы «Парка Грез» были на удивление пустынны, но Алекса Гриффина это нисколько не смущало. Он медленно брел по улице Славы, изредка бросая взгляды на безжизненные окна и витрины. Судя по всему, этой ночью в «Парк» не приехал ни один турист. По освещенным улицам не прохаживались ни нарядно одетые женщины, ни почтенные главы семейств.

Отсутствие пестрой толпы помогало Алексу сосредоточиться. Он чувствовал, что в «Парке Грез» что-то вот-вот должно случиться, что-то непременно должно произойти, произойти в самом центре Проекта «Барсум», в разгар текущей игры. Эта мысль изводила Алекса Гриффина все последнее время и не давала спокойно спать.

Приближалось утро. Начало светать. На улицах погасли фонари. Появились первые дворники-роботы. Они катились нестройной толпой, чтобы через некоторое время равномерно рассредоточиться по всей улице Славы.