Мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112 УК) включен в перечень квалифицирующих признаков убийства и некоторых других преступлений в соответствии со ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 29 Конституции Российской Федерации, запрещающими любые действия, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду (хотя убийство по мотиву социальной ненависти или вражды, к сожалению, не подпадает под п. «л» ч. 2 ст. 105 УК).
Национальная, расовая или религиозная ненависть означает устойчивую неприязнь ко всем лицам другой национальности, расы или религии. А вражда по этим же признакам означает состояние острого непримиримого конфликта между представителями различных национальностей, рас или религий.
Убийство по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды означает, что потерпевший вызывает у виновного неприязнь или враждебное отношение не своими личными качествами или конкретными действиями, а именно как представитель определенной нации, расы или религиозной конфессии. Для данного вида квалифицированного убийства характерно, как правило, отсутствие конфликта личного характера.
Убийство на почве кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК) является пережитком родового строя как универсальное средство разрешения конфликтов между родами или семьями. Смысл этого обычая состоит в обязанности рода отомстить посредством пролития крови за нанесенную роду обиду (за убийство, за отказ жениться на невесте, за изнасилование, за тяжкое оскорбление и т. д.). Предосудительность обычая кровной мести обусловлена тем, что кровная вражда — это состояние бесконечное, продолжающееся и после того, как оказался забытым первоначальный повод к кровной вражде, а обязанность мстить перешла к далеким потомкам первых кровников. Суть этого вида убийства заключается в лишении жизни представителя враждебного рода не из личной неприязни, а «по обязанности», которая переходит по нисходящей линии на мужчин рода, а при их отсутствии — на женщин. По п. «л» ч. 2 ст. 105 УК могут квалифицироваться только действия лица, принадлежащего к роду, признающему обычай кровной мести, когда потерпевший принадлежит к другому роду, состоящему в кровной вражде с родом виновного.
Убийство в целях использования тканей или органов потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК) означает лишение жизни с намерением использовать изъятые у потерпевшего органы или ткани любым образом — для трансплантации, для продажи, для ритуальных целей, в пищу и т. д. Но если виновный предполагает в дальнейшем продать изъятые органы или ткани, то убийство квалифицируется не только по п. «л», но и по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. Для квалификации не имеет значения состояние здоровья потерпевшего (здоров ли он, неизлечимо болен, является ли жертвой катастрофы и т. д.) и наличие его согласия па изъятие у него органов или тканей при жизни или после смерти. Не влияет на квалификацию и фактическая реализация цели, то есть реальное использование тканей или органов потерпевшего. Более того, убийство квалифицируется как совершенное с рассматриваемым квалифицирующим признаком даже в тех случаях, когда виновному по независящим от него причинам не удалось изъять у убитого органы или ткани, достаточно, чтобы эта цель преследовалась виновным при совершении убийства.
Для правильной квалификации преступлений по мотиву и цели, имеющим значение квалифицирующих признаков, важно решить вопрос о так называемой конкуренции мотивов и целей.
В судебной практике иногда встречаются приговоры, в которых вместо констатации мотива, установленного фактическими обстоятельствами дела, просто воспроизводится текст соответствующего пункта ч. 2 ст. 105 УК, например: «Убийство было сопряжено с изнасилованием и совершено с целью скрыть другое преступление и облегчить его совершение», хотя одна из двух названных целей исключает наличие второй.
Судебная практика знает дела, в которых убийство квалифицировалось как совершенное из хулиганских побуждений и одновременно по мотивам мести потерпевшему в связи с выполнением им своего служебного или общественного долга. Эта позиция находит поддержку со стороны некоторых ученых. Например, Г. В. Верина считает, что в одном преступлении могут сосуществовать два (или более) равнозначных мотива, среди которых нет доминирующего, поэтому все конкурирующие мотивы должны найти отражение в квалификации преступления[296]. Сходную позицию занимает и Р. Р. Галиакбаров: «Законом предусмотрены случаи конкуренции мотивов. Например, убийство может быть совершено из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК) одновременно с мотивами вражды или кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК). При квалификации таких преступлений следует учитывать все мотивы, а не выбирать какой-либо один из них»[297]. И хотя автор для оценки рассматриваемой ситуации использует термин «конкуренция мотивов», на самом деле он придерживается мнения, что мотивы как раз не конкурируют, а сочетаются. Правомерность такой квалификации оспаривается многими учеными. Так, Б. С. Волков пишет: «Человек не может положить в основу своего поведения сразу несколько разных по содержанию и значению мотивов. Намерение совершить преступление обычно связывается с каким-либо одним мотивом, который и является главным, основным мотивом преступной деятельности. Всегда «перевешивает» тот мотив, в пользу которого избран волевой акт и который положен в основу решения. Другие же побуждения хотя и действуют, так сказать, в унисон, изменяют или усиливают значение обшей решимости совершить преступление, но в совершенном деянии играют подчиненную, второстепенную роль»[298]. Автор приходит к выводу, что «одно и то же убийство по мотиву его совершения не может быть квалифицировано одновременно по двум и более пунктам» статьи УК об убийстве при отягчающих обстоятельствах[299], хотя, в принципе, такая квалификация не исключается, если наряду с мотивом роль квалифицирующего играет еще какой-нибудь признак, характеризующий объект (например, беременность потерпевшей), объективную сторону (общеопасный способ) либо субъекта (неоднократность) данного преступления.
Некоторые ученые, допуская квалификацию убийства как совершенного одновременно и из хулиганских побуждений и в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга[300], своей позиции, по существу, не аргументируют. Высказывалась и такая точка зрения, что квалифицирующие мотивы могут сочетаться, но только в том случае, если это мотивы одного рода. Так, С. А. Тарарухин допускает сочетание хулиганских побуждений с побуждениями, обусловленными выполнением потерпевшим обязанностей по охране общественного порядка. По его мнению, это возможно в двух случаях: во-первых, при перерастании хулиганства в посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка; во-вторых, если хулиганские действия непосредственно направлены против указанных лиц в связи с указанной деятельностью[301].
Однако ни в одном из приведенных случаев «конкуренция» мотивов, по сути, не усматривается, так как в первом случае речь явно идет о реальной совокупности двух самостоятельных преступлений с различными мотивами, а во втором — об одном преступлении (посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника), в котором хулиганские побуждения не оказывают никакого влияния на квалификацию.
Более правильной представляется позиция тех ученых, которые полагают, что возможность квалификации преступления одновременно по двум мотивам, каждый из которых выполняет функцию квалифицирующего признака, теоретически не обоснована. Напротив, квалификация определяется тем мотивом, в пользу которого избран волевой акт и принято решение[302]. Именно такое решение данной проблемы нашло свое закрепление в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: «По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ»[303].
