Итак, в соответствии с буквой ч. 2 ст. 24 УК преступления, при описании которых законодатель прямо не указывает на неосторожную форму вины, могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности. Такое мнение достаточно распространено в теории уголовного права, его поддерживают, в частности, В. В. Сверчков[158], Э. Н. Жевлаков[159], М. А. Кауфман[160] и др. Вместе с тем некоторые сторонники этой точки зрения подчеркивают неудачность сложившегося законодательного решения. Так, М. А. Кауфман, признавая, что по смыслу ч. 2 ст. 24 УК преступления, неосторожный характер которых не подчеркнут в диспозиции уголовно-правовой нормы, могут совершаться как умышленно, так и по неосторожности, замечает: «Это, однако, вызывает серьезные сомнения. Во-первых, совершенно необъяснимо, почему умышленные и неосторожные преступления наказываются одинаково (у них общая санкция). Во-вторых, непонятно, чем руководствовался законодатель, когда избирал непозволительно мягкое наказание за причинение умышленного вреда»[161].
Вытекающее из ч. 2 ст. 24 УК положение о том, что в случаях, когда в диспозиции нормы Особенной части УК прямо не указано на то, что преступление совершается только по неосторожности, должна предполагаться возможность его совершения с любой формой вины, вовсе не следует абсолютизировать.
Во-первых, многие преступления, при законодательном описании которых не указывается никакая форма вины, могут совершаться исключительно умышленно. Это может определяться введением в состав преступления специальной цели или специального мотива деяния, или указанием на заведомую незаконность либо злостный характер совершаемых действий, или самим характером преступления (клевета, изнасилование, государственная измена и др.), или способом его совершения (обман, злоупотребления доверием, использование своего служебного положения и т. п.).
Во-вторых (что особенно важно), Федеральный закон от 25 июня 1998 г., изменив редакцию ч. 2 ст. 24 УК, не привел в соответствие с нею Особенную часть Кодекса. В этом направлении была сделана лишь робкая попытка — указано на неосторожную форму вины в ч. 1 ст. 249, ч. 2 ст. 249, ч. 2 ст. 251 и ст. 348 УК. Между тем во многих нормах Особенной части Уголовного кодекса отсутствие указания на неосторожную форму вины, а значит, признание возможности умышленного совершения соответствующих преступлений явно не соответствует санкциям, установленным за эти преступления. Особенно очевидно это в случаях, когда преступления связаны с причинением вреда здоровью человека. В первую очередь это относится к некоторым экологическим преступлениям.
Так, не указывается на причинение по неосторожности последствий в виде вреда здоровью человека при нарушении правил охраны окружающей среды при производстве работ (ст. 246 УК) и нарушении правил обращения экологически опасных веществ и отходов (ч. 2 ст. 247 УК), максимальное наказание за совершение которых равняется пяти годам лишения свободы. Эти санкции строже, чем неосторожное причинение любого вреда здоровью, но мягче, чем умышленное причинение тяжкого вреда. Значит, применение в последнем случае только ст. 246 или 247 УК «означало бы на практике нарушение принципа справедливости и фактическое освобождение от уголовной ответственности за совершение более тяжкого преступления»[162], поэтому умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека, как не учтенное в рамках санкции ст. 246 или ч. 2 ст. 247 УК, требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК. Точно так же необходимо квалифицировать дополнительно по ч. 2 ст. 261 УК умышленное уничтожение или повреждение лесов с нарушением правил охраны окружающей среды при производстве работ как совершенное общеопасным способом или в результате загрязнения вредными веществами или отходами[163].
Еще сложнее квалифицировать при умышленном причинении вреда здоровью такие преступления, как нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами (ст. 248 УК) и загрязнение вод (ч. 2 ст. 250 УК), наиболее строгое наказание за совершение которых по закону равняется трем годам лишения свободы. Такими санкциями не охватывается умышленное причинение тяжкого (ст. 111 УК) и средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК). Значит, умышленное причинение названных последствий нуждается в дополнительной квалификации по ст. 111 или 112 УК[164].
Квалифицированный вид загрязнения морской среды (ч. 2 ст. 252 УК) предусматривает, в частности, последствия в виде причинения существенного вреда здоровью человека. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические преступления» (п. 4) разъяснил, что «причинение вреда здоровью человека (ст. 246, 247, 248, 250, 251, 252, 254 УК РФ) выражается в расстройстве здоровья, временной или постоянной утрате трудоспособности, причинении тяжкого, средней тяжести или легкого вреда одному или нескольким лицам»[165]. Приведенное разъяснение вызывает определенные сомнения.
Во-первых, Пленум неправомерно отождествляет различные законодательные понятия: вред здоровью человека и существенный вред здоровью человека. Во-вторых, перечисляя все возможные виды вреда здоровью без связи с формой вины и без учета санкций, установленных за причинение вреда здоровью при совершении преступлений, перечисленных в п. 4 постановления, Пленум неосновательно ориентирует правоприменительные органы на квалификацию преступлений только по статьям УК об экологических преступлениях, хотя их санкции во многих случаях не учитывают степени общественной опасности умышленного причинения вреда здоровью человека. Поэтому разъяснение Пленума Верховного Суда РФ нужно воспринимать со следующими поправками.
Прежде всего данная в п. 4 постановления расшифровка термина «вред здоровью человека» относится только к последствиям, обозначенным в ст. 246–248, 250 и 254 УК именно как «вред здоровью человека», а последствие, обозначенное как «существенный вред здоровью человека» (ч. 2 ст. 252 УК), должно пониматься более узко, а именно как средней тяжести и тяжкий, но не легкий вред здоровью.
Кроме того, эту расшифровку следует понимать только как указание на виды вреда здоровью, предусмотренные Уголовным кодексом, но не как рекомендации по квалификации экологических преступлений, соединенных с причинением вреда здоровью людей.
Итак, ч. 2 ст. 252 УК предусматривает наступление общественно опасных последствий, в частности, в виде причинения существенного вреда здоровью человека. Если исходить из санкции этой нормы (максимум три года лишения свободы), то ею охватывается умышленное причинение легкого (ст. 115 УК) и средней тяжести без отягчающих обстоятельств вреда здоровью (ч. 1 ст. 112 УК), а также неосторожное причинение тяжкого (ст. 118 УК) вреда здоровью человека. Если же при совершении этого преступления умышленно причиняется тяжкий (ст. 111 УК) или средней тяжести вред здоровью при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 112 УК), то содеянное надлежит квалифицировать по совокупности ч. 2 ст. 252 с перечисленными статьями УК.
Еще с большей осторожностью следует воспринимать приведенное выше разъяснение Пленума Верховного Суда РФ при квалификации преступления по ч. 1 ст. 254 УК, санкция которой устанавливает максимально строгое наказание в виде исправительных работ на срок до двух лет. Поскольку санкция ч. 1 ст. 115 УК предусматривает наказание в виде ареста, то она должна рассматриваться как более строгая, чем санкция ч. 1 ст. 254 УК. Значит, указание на последствия в виде причинения вреда здоровью человека в санкции ч. 1 ст. 254 УК вообще теряет смысл, поскольку при умышленном причинении даже легкого вреда здоровью деяние нуждается в квалификации по совокупности ч. 1 ст. 254 и ст. 115 УК, а при неосторожном причинении тяжкого вреда — по ч. 1 ст. 254 и ст. 118 УК (неосторожное причинение вреда иной степени тяжести вообще уголовно не наказуемо).
