— Хорошо, спасибо, папа, — ответила она, улыбаясь и с любовью смотря на него.

Он поднял ее волосы, чтобы посмотреть на ранку, а затем, опуская их, сказал с содроганием.

— Элси, ты знаешь, что ты была очень близка к смерти прошлым вечером.

— Нет папа, я не знала, — с благоговейным страхом ответила она.

— Да, доктор сказал, что если бы это было на один сантиметр ближе к глазу, то я бы потерял тебя навсегда.

Дрожь в голосе выдала его глубокие чувства, и он прижал ее к себе со вздохом благодарности за ее спасение. Некоторое время Элси сидела тихо, и маленькое личико отражало задумчивость.

— О чем ты думаешь, моя радость?

Она подняла на него глаза и он увидел, что в них дрожали слезы.

— Ах, папа! — И она прижалась к его груди, а слезы струйками бежали по ее щекам, — А тебе бы жалко было?

— Жалко? Сокровище ты мое! Разве ты не знаешь, что ты для меня дороже всего моего богатства, всех моих друзей и родных вместе взятых! Да я лучше расстанусь со всем на свете, чем потерять тебя. — И он опять и опять поцеловал ее.

— Дорогой мой, милый папочка, как я рада, что ты меня так сильно любишь! — и она опять замолчала.

Он наблюдал, как менялось выражение ее личика, а потом спросил:

— В чем дело, детка?

— Я только думаю, готова ли я была пойти на Небо? И я думаю, что да, потому что знаю, что я люблю Иисуса. А потом я подумала, как бы мама обрадовалась, увидев меня, ты тоже так думаешь, папа?

— Я не могу тебя отдать ей пока, — с чувством ответил он, — и я думаю, что она слишком любит меня, чтобы желать этого.

Так как мисс Дэй еще не вернулась, то Элси сама распоряжалась своим временем, исключая то, когда папа что-либо поручал ей сделать. Итак, после завтрака, узнав, что он с кем-то занят в библиотеке, она взяла свою Библию и, найдя тенистое местечко, села читать. Библия всегда была для нее книгой книг, а в это утро торжественные, нежные чувства, естественно, вызванные открытием того, что она была на грани смерти, сделали ее еще более прекрасной в глазах девочки. Некоторое время она сидела одна в беседке, затем, услышав поблизости шаги, она подняла глаза, личико ее было мокрым от слез.

Это был мистер Травилла.

— Маленькая Элси в слезах? Помилуй, что это за книга, которая на тебя производит такое действие? — Он сел рядышком с ней, взял из ее рук книгу. — Библия?! — воскликнул он удивленно. — Что в ней можно найти такого трогательного?

— О, мистер Травилла, разве ваше сердце не сжимается, когда вы читаете о том, как иудеи издевались над нашим дорогим Спасителем? А ведь когда еще думаешь, что все это происходило за наши грехи... — И она всхлипнула.

Он смотрел на нее растерянно и в недоумении, для него это казалось совершенно новым.

— В самом деле, мой маленький дружок? Ты довольно оригинальна в своих идеях. Я думаю, что должен был бы чувствовать себя несчастным относительно этих вещей, но, правду сказать, я никогда не думаю о них.

— Тогда вы не любите Иисуса, — печально ответила она. — Ах, мистер Травилла, мне очень вас жаль.

— Ну почему же, Элси, какое имеет это для тебя значение — люблю я Его или нет?

— Потому что, мистер Травилла, Библия говорит: «Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, ма-ранафа» (1 Кор. 16:22). Проклятый Богом. Ох, сэр, подумайте, как это ужасно! Вы не можете быть спасены до тех пор, пока не полюбите Иисуса и не поверите Ему. «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой» (Деян. 16:31). Так Бог говорит в Своем Слове.

Она говорила в глубокой торжественности, и слезы дрожали у нее на ресничках. Он был тронут, но некоторое время сидел молча. Затем, стараясь обратить все в шутку, он сказал:

— Ох, мой милый дружочек, я конечно же намерен покаяться и поверить, прежде чем умру, но пока у меня достаточно времени.

— Мистер Травилла, — и она слегка коснулась его своей рукой, взволнованно заглядывая ему в лицо, — откуда вы знаете, что у вас еще достаточно времени? Не откладывайте, я очень прошу вас.

Она помолчала, а затем спросила:

— Вы знаете, мистер Травилла, как близка была я к смерти вчера вечером?

Он кивнул.

— Представьте себе, если бы я умерла и не любила бы Иисуса, где бы я была сейчас?

Он обнял ее одной рукой и, поцеловав, сказал:

— Я не думаю, чтобы ты была в очень плохом месте, 'Элси. Приятная, очаровательная маленькая девочка, которая никогда никого не обижала, не будет очень плохо устроена в другом мире.

Она печально покачала головой.

— Ах, мистер Травилла, вы забыли: анафема, мара-нафа. Если бы я не любила Иисуса, и мои грехи не были бы омыты Его кровью, я бы никогда не была спасенной.

В этот момент подошел слуга и сказал, что ее зовет папа в гостиную, и мистер Травилла, взяв ее за руку, повел домой. Вокруг рояля опять стояла группа гостей, слушая игру Аделаиды. Элси подошла прямо к отцу и остановилась, взяв его за руку, она с любовью пожала ее.

Он улыбнулся и держал ее до тех пор, пока его сестра не поднялась из-за инструмента, затем, посадив Элси на ее место, он сказал:

— Теперь, доченька, давай исполним эту песенку.

— Хорошо, папа, — и она тут же начала прелюдию, — я постараюсь.

Песня была исполнена исключительно, как игра, так и пение. Отец выглядел довольным и счастливым, в то время как джентльмены выражали свои восторги, прося еще и еще.

Таким образом, облака, так быстро набежавшие на небосклоне Элси, рассеялись так же неожиданно. Отец опять обращался с ней со всей любовью, и казалось, что нежность его стала еще даже глубже, чем прежде. Он никак не мог забыть, что почти лишился ее.

Апостол Павел говорит:

«Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим. 9:1-3).

«Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение» (Рим. 10:1).

Такие чувства возникают в каждом обновленном сердце в большей или меньшей степени. Всякий, любящий Иисуса, обязательно желает, чтобы другие Его так же любили, ему хочется, чтобы все спаслись, поэтому за близких и родных необходимы усердный труд и молитвы. Иаков точно так же, когда боролся с ангелом, сказал: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня» (Быт. 32:26).

То же самое происходило и с Элси. Теперь она знала, что отец ее не является христианином, он не любил Иисуса и не было пред глазами его истинного страха Божьего. Она видела, что если он и позволяет ей иногда читать себе из Слова Божьего, то не потому, что ему было приятно послушать, а только угодить ей. Она даже теперь не сомневалась, что он никогда не молился, и хотя он регулярно ходил в церковь, то это лишь для того, что считал это правильным для всякого уважаемого человека. Он никогда не ходил туда, чтобы служить Господу или познать Его волю.

Эта уверенность, которая постепенно вкрадывалась ей в сердечко, теперь не подлежала сомнению. Элси очень опечалилась. Тайком она пролила много слез и часто склонялась, чтобы в искренних молитвах взывать о покаянии своего дорогого папочки.

Однажды вечером она сидела в гостиной у него на коленях, в то время как он с другими джентльменами обсуждал вопросы религии. Они рассуждали на тему, необходимо ли изменение сердца для спасения.

Общее мнение, казалось, склонялось к тому, что не нужно. Элси с болью слушала, как ее отец с решительной уверенностью доказывал, что всякий, кто проводит честную, моральную жизнь и исполняет внешние обряды религии, довольно безопасен.

Он не видел необходимости в изменении сердца, он не верил в доктрины абсолютной испорченности, нет, только не он. Он думал о себе гораздо выше, чем о многих верующих людях.