— Я бы с удовольствием поехала, папа, если бы ты того пожелал, — робко ответила она.

— Я боюсь, что Люси не вполне подходящая для тебя подруга, Элси. Мне кажется, она нехорошо на тебя влияла, — печально сказал он.

Элси покраснела, вздрогнула, и только открыла губки, чтобы во всем признаться, как открылась дверь и вошел ее дедушка. Она не могла при нем говорить и поэтому не проронила ни слова.

— Разве она не говорила тебе иногда нехорошие вещи?— спросил отец так тихо, чтобы ее дедушка ничего не услышал.

— Да, сэр, — ответила девочка, затаив дыхание.

— Я так и думал, — продолжал он. — И поэтому я постараюсь тебя держать как можно подальше от нее и надеюсь, что с твоей стороны не будет никаких жалоб но этому поводу.

— Нет, папа, ты лучше знаешь, — смиренно ответила она.

Затем, положив деньги ей в руки, он отпустил ее. Когда девочка ушла, он сидел еще некоторое время, глубоко задумавшись. Перечень покупок Элси за прошлый месяц составлял исключительно подарки для других, в основном для слуг. Среди них были также бисер и шелк для вязания кошелька и несколько предметов для рисования, но кроме конфет, она ничего для себя не купила. Вот об этом он и размышлял.

— Она милая, бескорыстная, щедрая пташка, — пробормотал он про себя. — Однако я могу ошибаться. Я не могу позволить себе судить только по одному месяцу. Она кажется послушной тоже. — Он слышал тихий разговор между ней и Люси при расставании. — Но, возможно, это было просто для того, чтобы произвести впечатление, возможно, она предполагала, что я ее слышу, и она считает меня тираном и подчиняется из страха, а не из любви.

Эти мысли вытеснили все нежные чувства, которые вкрадывались было в его сердце. Когда же он в следующий раз встретился со своей дочерью, то манеры обращения его были холодными и чужими, как и обычно. Элси так и не решилась подойти к нему и рассказать то, что было у нее на сердце.

Приблизительно через неделю после того, как Каррингтоны уехали, младшие члены семьи — Артур, Уолтер, Анна и Элси — собрались на прогулку.

Вдруг Элси увидела, что из кармана Артура свисает

золотая цепочка.

— Артур, как ты мог взять дедушкины часы? Положи их, пожалуйста, на место, потому что ты их обязательно разобьешь! — взмолилась она.

— Придержи свой язык, Элси, я делаю так, как мне нравится, — последовало вежливое возражение.

— Но ты знаешь, Артур, что дедушка ни за что бы не разрешил тебе их брать. Я часто слышала, как он говорил, что они очень ценные, потому что редко можно найти такие хорошие, и я знаю, что он дорого за них заплатил.

— Если он их так ценит, то не должен был оставлять на своем столе, и я его просто проучу. Как раз подходящий момент преподать ему урок, чтоб был осторожным.

— Ох, Артур, пожалуйста, положи их на место! — умоляла Элси. — Если что-нибудь с ними случится, что тогда дедушка скажет? Я знаю, что он очень рассердится и будет всех нас спрашивать, кто это сделал. А ты знаешь, что я не могу обманывать, и если он спросит меня о тебе, то я не смогу сказать «нет».

— Да, я верю, что ты ябеда, — презрительно ответил Артур. — Но если ты скажешь, то я тебе отомщу.

С этими словами он побежал вдоль улицы, Уолтер и Анна следовали за ним, а Элси совершенно не знала, что делать. Вид у нее был очень расстроенный. Она поняла, что Артур все равно не обращает внимания на ее протесты, и, как это часто случается, все взрослые члены семьи были далеко. Таким образом, в доме, да и вообще поблизости, не было никого, кто бы мог вовремя вмешаться и предотвратить происшествие, которое непременно должно было случиться. Она даже подумала о том, чтобы вернуться, чтобы не быть свидетелем в ном случае, но вовремя вспомнила, что отец сказал ей, чтобы она пошла вместе со всеми детьми.

Да и все равно она уже видела часы у Артура в кармане, поэтому ее свидетельства будет достаточно, если она больше и ничего не увидит.

Элси оставила эти мысли и побежала за ними со слабой надеждой убедить Артура не играть в подвижные игры, в которых часы могли бы пострадать. А может быть, он согласится дать их ей на сохранение? В любом другом случае она ни за что бы не прикоснулась к ним, но теперь Элси была уверена, что у нее они будут сохраннее, чем у него. Элси решила взять эту ответственность на себя.

Прогулка получилась совсем не тем удовольствием, которого она ожидала. Мальчики бежали так быстро, что она едва переводила дыхание, чтобы не отстать. И кроме того, время от времени Артур так подпрыгивал, что она дрожала от страха за часы. Это было его ответом на ее предложение отдать их ей или идти спокойно. С насмешкой и издевательствами он провозглашал свое решение поступать так, как ему вздумается, и не следовать ее указаниям.

И наконец, когда он взбирался на дерево, часы выпа-ли из его кармана и упали на землю, ударившись об камень.

Элси невольно вскрикнула, а Артур, и сам не на шутку испугавшись теперь, спрыгнул на землю и поднял их.

Стекло было разбито, задняя крышка погнута, а насколько был испорчен механизм, сказать никто не мог. Идти они конечно же перестали.

— Ох, Артур, вот видишь, что ты наделал! — воск-ликнул Уолтер.

— Что теперь папа скажет? — вставила в свою очередь Анна. Элси же стояла бледная и дрожащая, не произнося ни слова.

— Замолчите вы! — огрызнулся сердито Артур. — Я вам вот что скажу: если кто-нибудь из вас только скажет обо мне, то вы будете жалеть об этом до последнего дня вашей жизни. Слышали?

Вопрос главным образом был обращен к Элси.

— Артур, — сказала она, — дедушка будет знать, что кто-то это сделал, и ты конечно же не захочешь, чтобы кто-то невинно пострадал за тебя.

— Мне все равно, кто получит наказание, а папа не узнает, что это я сделал, — сердито продолжал он. — А если ты решишься наябедничать, то я тебе отплачу за это.

— Я ничего не скажу до тех пор, пока не наступит необходимость спасти невиновного или меня заставят говорить, но в этом случае я скажу правду, — твердо ответила Элси.

Артур сжал кулак и пригрозил ей, грозясь расправиться по-своему.

Элси отскочила за дерево, а потом со всех ног бросилась бежать домой, так что сразу он не смог ее догнать, а потом немного поостыл.

Когда они пришли домой, Артур положил часы на место, словно он их и не брал, и с затаенным страхом все стали ожидать возвращения дедушки.

— Я говорю, Уолтер, — тихо сказал Артур, притягивая своего брата к себе и оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто его не слышит, — я говорю, что бы ты мне дал за мой новый кнут?

— Ой, Артур, все, что у меня есть! — радостно воскликнул маленький мальчик. — Но ты не дашь мне его, а только дразнишь...

— Нет, конечно, я его обязательно дам тебе, если ты будешь хорошим и поступишь так, как я тебе скажу.

— Как? — переспросил Уолтер с возрастающим интересом.

— Скажешь папе, что Джим сломал часы.