3. Воспитатель Александровского лицея Эмме, присяжный поверенный Чибаров, Завадский и Брусов в том, что, не принадлежа к составу преступного сообщества, но зная о нем, они для подготовления указанных преступлений и содействия Боевой организации предоставляли членам ее свои квартиры, куда можно было проникнуть по определенным паролям.
В результате после девятидневного разбирательства суд вынес следующий приговор: Никитенко, Синявский и Наумов как виновные в приготовлении посягательства на жизнь Государя приговорены были к смертной казни; Нигит, Бибергаль, Рогальский и Колосовский к каторжным работам, первые три на 8, а последний на 4 года; Прокофьева, Педькова, Тарасов и двое Эмме к ссылке на поселение; остальные оправданы.
10 мая в Государственной Думе шли прения по аграрному вопросу, выступали представители всех партий, прения приняли весьма страстный характер, большинство стояло за принудительное отчуждение земель в пользу малоземельных крестьян. Выступил Столыпин с блестящей речью, он решительно высказывался против разрушения собственности, против проекта социалистов. Он допускал отчуждение только в случае необходимости обеспечения для крестьян свободного прохода, прогона для скота, пастбища; он находил, что отчуждение должно быть "качественного", а отнюдь не "количественного" характера. Он говорил о стремлении уничтожить общину и сделать всех собственниками. Кончил он свою речь следующими словами: "Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения — нам нужна великая Россия". Речь Столыпина произвела сильное впечатление, она особенно подкупала искренностью своего тона.
10 мая в Москве, в помещении Московской губернской земской управы, открылся 16-й очередной съезд членов врачебно-санитарных организаций Московской губернии под председательством Н. Ф. Рихтера как председателя губернской земской управы. Съезд этот созван был согласно Нормального устава, утвержденного в 1901 г., съехалось до 200 человек. Такой съезд уже собирался в 1902 г.
Согласно Нормального устава могли принимать участие в съезде только те гласные, кои были уполномочены на то своими земствами, т. е. специально избранные для участия в съезде; между тем съезд выбрал в председатели К. К. Мазинга, который хотя и состоял губернским гласным, но права участия в съезде не имел, не будучи на то уполномочен какой-либо земской управой или собранием. Я сообщил письмом, что по вышеизложенным причинам утвердить Мазинга председателем съезда не могу. Это произвело большое смущение, и съезд постановил отправить ко мне депутацию в составе Н. Ф. Рихтера — председателя губернской земской управы, И. В. Попова — председателя санитарного бюро, и А. Н. Мазинга, ссылаясь на традиции земских съездов, на которые всегда допускались все гласные.
Я ответил, что в моем требовании нет нарушения закона, что иначе я поступить не мог, так как для чего-нибудь же издан Нормальный устав, и если его не соблюдать, то он, значит, и не нужен, что же касается традиций, то откуда они могли взяться, когда это всего второй съезд после утвержденного Нормального устава.
Депутация ничего не могла мне возразить и, возвратившись в заседание съезда, доложила о моем решении. Председатель санитарного бюро врач И. В. Попов не мог при этом не подлить еще масла в огонь, начав говорить о притеснениях медицинского персонала, произволе администрации и т. п., предлагая даже закрыть съезд, но большинство участников решило произвести новые выборы. Выбрали князя А. В. Голицына — врача по профессии, председателя Звенигородской земской управы. Князь А. В. Голицын, так же как и Мазинг, не имел права участвовать на съезде в качестве члена, так как не состоял ни членом, ни председателем санитарного совета и не располагал полномочиями своего уездного земского собрания. Ясно было, что выбор Голицына представлял собой демонстрацию, так как всего месяц назад мной было сделано представление в Министерство внутренних дел об удалении его со службы за подговоры к неисполнению закона. Конечно, я опять должен был ответить отказом в утверждении Голицына, сославшись на несоблюдение Нормального устава, не дававшего права Голицыну быть избранным.
Съезд обиделся и решил прекратить занятия, вынеся по предложению врача Попова следующее постановление: "16-й губернский съезд представителей и членов врачебно-санитарных организаций московского земства, выслушав предложение губернатора о неутверждении избранного в председатели съезда председателя Звенигородской уездной управы князя А. В. Голицына и усматривая в толковании губернатора, вопреки сущности дела и точному пониманию устава, полное стеснение коллегиальной работы и изолирование земского медицинского персонала от представителей земств, признает невозможным плодотворно работать при наличии таких стеснений и отсутствии представителей земств. Не видя возможности в настоящее время устранить такие препятствия, вносящие в земское врачебное и санитарное дело полный разрыв с прошедшим, и не видя со стороны управы содействия к устранению таких препятствий, 16-й губернский съезд оказывается вынужденным, несмотря на всю неотложность обсуждения серьезных практически важных врачебно-санитарных вопросов и готовность с своей стороны заниматься, прекратить работы 16-го съезда".
Таким своим решением съезд себя выдал и подтвердил предположение, что большинство собралось на съезд не для дела, а исключительно для политики и агитации.
15 мая на квартире земского врача Измайловской земской больницы Елеонского арестовано было больше двадцати лиц, принадлежавших к социал-демократическому Крестьянскому союзу. При обыске и аресте в квартире было найдено много сожженных бумаг, брошенных в печь в момент входа полиции.
11 мая Государственная Дума отклонила закон, представленный министром юстиции о наказании за восхваление преступных деяний в речи или печати, а также и законопроект о дополнении воинского устава новой статьей — о порядке исполнения воинской повинности лицами, привлеченными к дознанию по государственным преступлениям или состоящими под гласным надзором полиции.
22 мая Дума отклонила законопроект Министерства юстиции "О предохранительных связках" (наручниках) для воспрепятствования побегу при поимке преступников, а также и об усилении ответственности за агитацию в армии.
25 мая близ г. Звенигорода в имении бывшем Медведниковых во время богослужения в местной церкви имел место ужасающий случай. Во время богослужения вошли в храм грабители с целью похитить чудотворную икону в ризе, стоимостью 40 000 руб. Во время пения "Херувимской" они внезапно выхватили револьверы, обратившись к священникам и публике со словами "Не трогаться с мест". Один грабитель заставил священника отступить в алтарь и запер его там, псаломщик вздумал вступиться, его тотчас убили. Другой грабитель бросился к иконе и молотком хотел разбить стекло, но не успел, так как по набату стал сбегаться народ. Грабители, боясь быть окруженными, бежали из храма, отстреливаясь, и не успев ничего захватить, скрылись в соседнем лесу. Ранеными оказались вдова священника и 6 крестьян. Так и не удалось напасть на следы грабителей.
27 мая состоялась закладка памятника Н. В. Гоголю на Пречистенском бульваре в Москве. Торжество было очень скромное, как бы семейное, приглашены были кроме чинов Комитета по сооружению памятника очень ограниченное число лиц, даже гласные городской думы не были приглашены. Среди приглашенных были градоначальник Рейнбот, попечитель учебного округа Жданов, ректор Императорского Московского университета Мануйлов, председатель Общества любителей российской словесности А. Е. Грузинский. Я был в качестве члена Комитета. Присутствовал и художник-скульптор М. А. Андреев, автор памятника.
После молебствия спустились в фундамент, где и заложили доску с соответствующей надписью. Н. И. Гучков, городской голова, в двух словах передал историю постройки памятника, напомнив присутствовавшим, что первая мысль о сооружении памятника пришла А. А. Потехину в торжественный день открытия памятника А. С. Пушкину, 8 июня 1880 г. В том же году, спустя два месяца, последовало высочайшее соизволение на открытие всероссийской подписки, а через 10 лет учрежден был и самый Комитет по сооружению памятника. В прошлом, т. е. 1906 г., выбрано было место, удостоившееся высочайшего утверждения.
