Кроме того, были намечены и дальние экскурсии: 1. Для среднего возраста: Петербург с ближайшими частями Озерного края и Финляндии, Северный район, Рижский, Новгородский, Малороссийский, Крым, Волга. 2. Для старшего возраста: Центральный промышленный, Донецкий районы и Туркестан.
Этот широкий план экскурсий, конечно, не мог быть выполнен полностью в первый же год, но экскурсии по Москве и в ее окрестностях были приведены в исполнение. Дальние экскурсии возбудили особенно большой живой интерес среди учащихся, я заранее всегда сносился с начальником дороги или Министерством путей сообщения, и мне всегда удавалось устроить и льготный проезд, а иногда и бесплатный, и обставить поездку возможными удобствами. Экскурсии устраивались частью на средства родителей, частью за счет академии, частью на средства экскурсионного фонда, который был специально для сего собран.
Юбилей не только не отвлек от главной педагогической работы, но даже содействовал ей, так как составление исторических очерков постановки преподавания отдельных учебных предметов и, особенно, организация юбилейной выставки учебного дела заставили лишний раз пересмотреть существовавшее положение дела. […]
К концу 1910 г. фактически проведенные преобразования оказались настолько существенными, что потребовалась серьезная переработка программ и всего учебного плана. Этот пересмотр был произведен, и новые программы были выработаны и утверждены мною. Основная задача преобразований заключалась в том, чтобы придать преподаванию большую жизненность и наглядность и чрез это вызвать в учащихся больший интерес к преподаваемому и большую самодеятельность, и в конечном итоге повысить общий уровень их развития.
Помимо реформ по учебной части, было обращено много внимания и на воспитательную сторону. Посещая академию и обходя классы, я обратил внимание на некоторую распущенность воспитанников двух старших классов, которые держали себя не как воспитанники среднего учебного заведения, а подыгрывались под студентов. Это вносило большой диссонанс на общем фоне воспитания. Я обратил внимание, что и форму они себе придумали под студенческую, причем одевались небрежно, ходили расстегнутые, косматые. Мне это крайне не понравилось, и я решил прежде всего поставить их в известные рамки и ввести точно определенную форму одежды. Существовавшая форма меня не удовлетворяла, я находил ее неудобной и непрактичной, не подходящей для работы. Не желая также таким сравнительно пустяком возбуждать молодежь, я присмотрелся сначала к тем формам, которые старшие классы сами себе придумали: это была тужурка военного образца, которую носили более половины старших классов, потому я решил на этой тужурке и остановиться и ввел ее официально для двух старших классов; В парадных же случаях оставил бывший мундир с шитым воротником, признав его необязательным, дабы не вводить в расход родителей. Старшие классы были вполне удовлетворены и довольны. Я потребовал только, чтобы они всегда были застегнуты на все пуговицы и не ходили бы разгильдяями. Это стоило немалого труда и настойчивости, но в конце концов удалось добиться. В средних классах осталась прежняя форма с небольшими изменениями. Вместо однобортного мундира — двубортный, что было практичнее и красивее. В маленьких классах серые рубашки и такие же брюки. Когда после юбилея академия получила звание "Императорской", то на головных уборах — фуражках прибавлены были на тулье небольшие императорские короны, что доставило большое удовольствие воспитанникам, и они с гордостью носили эту эмблему царского к ним доверия. Ко дню юбилея все воспитанники были уже одеты в установленную форму.
Приглашения на юбилей были разосланы еще за месяц представителям всех высших просветительных учреждений и обществ, всем сколько-нибудь известным коммерческим училищам, Купеческому обществу и лицам купеческого сословия, некоторым научным обществам, как-то: Обществу любителей естествознания, антропологии и этнографии, Испытателей природы и другим, бывшим преподавателям, почтенным общественным деятелям — бывшим воспитанникам или их ближайшим родственникам, имевшим отношение к академии, отдельным представителям различных ведомств г. Москвы, видным деятелям просвещения и представителям министерств торговли и промышленности и финансов. […]
Накануне юбилея я получил от министра торговли депешу, что по всеподданнейшему его докладу, согласно моего ходатайства, Государю благоугодно было всемилостивейше даровать академии ко дню юбилея наименование "Императорской". Эта царская милость меня страшно обрадовала, так же как и всех членов попечительного совета, с которыми я тотчас по телефону поделился этим радостным известием о последовавшем столь необычном монаршем внимании к академии.
17 декабря торжество началось в храме академии торжественной обедней, которую служил преосвященный Анастасий в сослужении с настоятелем храма отцом Диомидовым и местным духовенством. После молебствия перешли в актовый зал: здесь на высокой эстраде, украшенной зеленью, с бюстами императоров Александра I и Николая II по бокам, за длинным столом поместились во главе со мной все члены Попечительного совета, почетные гости и высшее учебное начальство.
В зале, в первых рядах, поместились градоначальник Адрианов, губернский предводитель дворянства А. Д. Самарин, представитель Биржевого общества А. Г. Крестовников, Купеческого — С. А. Булочкин, много профессоров высших учебных заведений и т. д. Затем преподаватели настоящие и бывшие и др. Воспитанники окружали эту группу приглашенных, заняв отведенные им места с боков и сзади, все были в новеньких мундирах, что красиво гармонировало с нарядной массой, сидевшей в креслах.
Когда все уселись на свои места, я открыл торжественный юбилейный акт речью. […]
После моей речи директор А. Н. Реформатский огласил телеграммы, полученные от великой княгини Елизаветы Федоровны, великого князя Константина Константиновича, преосвященного Трифона, министра торговли, министра финансов и командующего войсками Плеве. Затем выступил с речью старший инспектор училищ Министерства торговли Малинин и от имени этого министерства приветствовал академию. После чего прочитан был ряд многочисленных депеш.
По окончании чтения от Попечительного совета академии говорил В. Г. Сапожников, после чего выступил внук основателя академии Арнольд, с несколько нескромной речью, восхваляя своих предков за заслуги их в деле образования. Затем шли приветствия от Московского купеческого общества, Биржевого, Ремесленного, Мещанского, от Сельскохозяйственного института, Коммерческого, Университета Шанявского и т. д. Всех приветствий было более ста, одно из последних было от родителей учеников, очень трогательно сказанное одним из родителей, П. Н. Синицыным.
После приветствий прочитан был краткий исторический очерк жизни и деятельности академии за сто лет, и смешанный хор воспитанников академии и любителей исполнил специально написанную к этому дню кантату. Затем была произведена выдача ежегодных наград воспитанникам, удостоенным их по окончании курса или при переходе в высший класс. Воспитанники подходили и получали от меня награды. Акт закончился гимном, по прослушании которого я прочел текст составленной мной депеши на имя Государя императора. Как только я окончил чтение, зал огласился громкими криками "ура", слившимися со звуками гимна, повторенного несколько раз. […]
По осмотре выставки ученических работ состоялся в "Эрмитаже" обед, устроенный Советом академии, на котором было очень оживленно, чувствовалось большое дружное единение, речи сменялись одна за другой.
На другой день для воспитанников был устроен спектакль в Народном доме, на который мною были приглашены и все преподаватели, и члены Общества любителей коммерческих знаний, и Попечительного совета. В антрактах от имени великой княгини Елизаветы Федоровны воспитанникам подавалось угощение. Всем присутствовавшим роздано либретто оперы, изданное Попечительством. Этим закончились празднества, оставившие в воспитанниках хорошее, бодрое воспоминание.
