Я не скрываю от вас моих планов, чтобы вы поняли всю их важность и не теряли в пути ни минуты. Я знаю, Утсара, что могу полностью рассчитывать на тебя, но если сторож предаст нас, самой страшной смерти будет мало, чтобы наказать его за это преступление.

— Не бойся, господин, теперь мы можем верить ему. Вы знаете, что ни один индус никогда не нарушит страшную клятву а Дислад-Хамед произнес ее дважды. Он не станет подвергать себя двойному наказанию, которое будет ждать его в будущей жизни, не говоря уж о том, которому я подвергну его в настоящем.

Как и следовало ожидать, сторож рассыпался в уверениях преданности. Впредь на него действительно можно было положиться, ибо, будучи крайне суеверен, он ни за что не осмелился бы подвергнуть себя ужасным наказаниям, ожидавшим его за клятвопреступление.

Браматма в целях безопасности и быстроты передвижения позволил им взять с собой Тамби, принадлежавшего ему великолепного слона, и отпустил их. Факир и сторож поспешили в самую отдаленную часть дворца, выходившую на необитаемую часть развалин древнего Биджапура, и, выйдя никем не замеченными, направились к дворцу браматмы.

По дороге находилась хижина сторожа, он зашел туда, чтобы торжественно передать свои обязанности сыну, ибо должность ночного сторожа у индусов является наследственной. Через несколько минут оба вошли в пустынный дворец верховного вождя общества Духов вод. Сторож привел жену и разместил ее в новом жилище, а Утсара от имени Арджуны поручил ей следить за дворцом до тех пор, пока обстоятельства не позволят браматме вернуться обратно. И как ни странно — таковы рыцарские традиции на Востоке, — этому роскошному жилищу не угрожали воры, пока оно находилось под присмотром женщины.

Таковы, кстати, обычаи во всем Декане: если вам надо отлучиться, оставьте в незапертом доме женщину или ребенка, и бродяги не тронут ваше жилье.

Проголодав целые сутки, Утсара и Дислад-Хамед основательно подкрепились, а затем отправились к загону слона Тамби, где, к великому удивлению, обнаружили его погонщика, не покинувшего своего поста. В ту ночь, когда английские солдаты арестовали не только браматму и членов совета, но и всех слуг, они вынуждены были оставить на свободе погонщика Синассами, которого защитил слон.

Через пять минут Тамби с дорожным хаудахом уже стоял возле дворцовых служб, где его нагрузили всей необходимой провизией, чтобы не останавливаться в дороге.

Наступила ночь, когда они отправились в путь, ибо браматма приказал им дождаться захода солнца, чтобы не привлекать к себе внимания. Однако, несмотря на все меры предосторожности, за ними, вероятно, следили, и их сборы не прошли незамеченными. Кому-то важно было знать, куда и с какой целью они направлялись, ибо, едва они покинули Биджапур и двинулись к старой браминской дороге, идущей вдоль тенистых берегов Кришны, из развалин выскочил туземец из касты бегунов, славящихся во всем мире быстротой и выносливостью, и пустился за ними вдогонку легким, размеренным шагом.

Что же произошло? Кто мог отправить индуса по следам посланцев браматмы?

Несмотря на то, что Покоритель джунглей тщательно скрывал свое присутствие в Индии, говорили, что он тайно высадился и является душой готовящегося заговора. Откуда пошли эти слухи? Ведь Фредерик де Монморен доверился только двум-трем самым близким друзьям, которые скорее дали бы разрубить себя на куски, чем открыли его секрет. Самое тщательное расследование не смогло бы объяснить происхождение этих слухов. Но есть вещи, которые носятся в воздухе, объяснить их могут только народные поговорки типа «даже камни говорят», «у стен есть уши» и т. д. В них прекрасно отражены предчувствия толпы, ее почти всегда оправдывающаяся интуиция относительно тех или иных фактов и событий.

Быть может, индусы настолько привыкли связывать идею восстания с именем любимого героя, что, увидев многочисленных эмиссаров, разъезжавших по деревням и назначавших дату нового восстания, решили, что без Покорителя джунглей все эти приготовления были бы немыслимы. Во всяком случае, слухи были так упорны, что Кишнайя со свойственной ему осторожностью заявил сообщникам: с этим надо считаться, если они не хотят в один прекрасный день проснуться от пожара, который поглотит их первыми.

Предводитель душителей поделился опасениями с сэром Джоном Лоуренсом, который счел, что подобными предосторожностями не следует пренебрегать, и дал Кишнайе полную свободу действий.

Но как отыскать место, где скрывался Покоритель джунглей? Можно было почти с уверенностью утверждать, что в Нухурмуре его не было, ибо оттуда он не мог бы рассылать приказы. К тому же шпионы Кишнайи, оставленные им в Велуре, не заметили в горах ничего необычного, тогда как присутствие там Сердара повлекло бы за собой постоянное движение гонцов. Не было его и в Пондишери, он бы и суток не мог провести там неузнанным. Не скрывался он и у раджей юга, резиденты, от бдительного ока которых ничто не укрывалось, были категоричны на этот счет. Сам губернатор Бомбея, которого попросили осторожно выяснить, не скрывается ли Сердар у своего зятя полковника Кемпбелла, ответил, что «хорошо известные патриотические чувства полковника ставят его вне всяких подозрений» и он ручается, что тот никогда не приютит у себя мятежного родственника.

В один прекрасный день губернатор действительно прямо спросил у полковника, что он станет делать, если его зять вдруг обратится к нему за помощью. Кемпбелл гордо ответил:

— Как англичанин, я запрещу ему переступить порог моего дома, а как офицер, я знаю свой долг и сам арестую его.

Второй раз из-за Фредерика де Монморена британское владычество в Индии подвергалось угрозе — будучи англичанином, полковник Кемпбелл не мог ответить иначе.

Действуя методом исключения, Кишнайя пришел к вполне логичному выводу, что если Покоритель джунглей находится в Индии, он может скрываться только в самом Биджапуре, где благодаря тайникам дворца Адил-шаха и резиденции браматмы найти его было бы невозможно.

Вождь душителей знал также, что, несмотря на успех его дьявольского плана, ему так и не удалось получить от браматмы Арджуны точный внутренний план этих резиденций и что в древнем дворце Адил-шаха, например, последний из факиров знал потайные коридоры и прочие секретные ходы лучше, чем он. В данной ситуации Кишнайя принял единственно возможное решение — он заставил своих людей, которым доверял безгранично, следить за обоими дворцами.

Таким образом, в день побега Утсары ему доложили о том, что любимый факир браматмы вылез из колодца, где, несомненно, скрывался, и исчез во рву дворца среди кустарников, так что следов его отыскать не удалось.

Узнав эту новость, Кишнайя, опасаясь, как бы факир не вздумал помочь пленникам бежать, немедленно отправился в зал, куда выходил колодец Молчания, прибыв туда через несколько минут после ухода Утсары. Туг убедился, что плита не тронута, но на всякий случай спрятал в зале одного из своих людей, приказав немедленно предупредить его, если произойдет что-нибудь необычное.

Как мы видим, факира немедленно застигли бы при попытке спасти сторожа обычным путем, Утсара еще был в зале, когда шум, поднятый одним из сопровождающих Кишнайи, привлек его внимание, и факир успел скрыться в одном из потайных коридоров до того, как вошел предводитель тугов. В борьбе между двумя партиями случай, который никогда нельзя исключить полностью из человеческих поступков, играл важную роль, столь важную, что порой его влияние имело непредвиденные последствия. В самом деле, не поскользнись один из спутников Кишнайи на лестнице, события сразу же приняли бы другой оборот. Утсару бы арестовали, он стал бы защищаться и, вероятно, был бы убит на месте. Немедленным следствием случившегося стала бы смерть сторожа от голода в ужасной тюрьме, а об отдаленных последствиях мы узнаем позже — сэр Джон Лоуренс, вице-король Индии, был бы спасен. Вот так самые незначительные события могут привести к совершенно неожиданным результатам.