Эксперимент по десантированию экипажа внутри машины планировалось провести впервые не только в истории советских воздушно-десантных войск, но и во всем мире. Подготовка к первому в мировой и отечественной практике десантированию людей внутри боевой техники проводилась научно-техническим комитетом ВДВ в тесном контакте с конструкторским бюро Московского агрегатного завода «Универсал», многолетним головным разработчиком средств десантирования техники ВДВ, руководимым главным конструктором, Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и Государственной премий СССР Алексеем Ивановичем Приваловым. Одновременно в ГНИИ авиационной и космической медицины (ГНИИАКМ) проводились физиологические испытания (копровые сбросы) по переносимости ударных перегрузок, действующих на человека при десантировании. Начальник института генерал-майор медицинской службы Николай Михайлович Рудный лично контролировал эту работу.
Сложность такого эксперимента заключалась прежде всего в том, что десантники, которым предстояло «прыгать» внутри боевой машины, не имели личных средств спасения, случись в воздухе отказ основной системы. В этой связи институт имени Чкалова не принял комплекс к испытаниям. Пришлось командующему ВДВ долго объяснять министру обороны Маршалу Советского Союза А. А. Гречко и начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза В. Г. Куликову необходимость проведения эксперимента в интересах воздушно-десантных войск. При этом он настаивал на участии в эксперименте непременно офицеров, которые смогут в дальнейшем передавать свой опыт в войсках. Когда же маршал Гречко поинтересовался, кто будет десантироваться, командующий ВДВ генерал В. Ф. Маргелов сделал шаг вперед и просто сказал: «Я…» Разумеется, ему было отказано. Тогда генерал предложил кандидатуру одного из своих сыновей — Александра Маргелова и опытного офицера-десантника, мастера спорта по прыжкам с парашютом, майора Леонида Гавриловича Зуева. В октябре 1971 года все было готово к проведению эксперимента, предварительные испытания были завершены. В совместном решении от 28 октября 1971 года, утвержденном руководителями НИИ, командованием ГНИИАКМ, военно-транспортной авиации и, наконец, командующим ВДВ, отмечалось успешное завершение копровых и натурных сбросов БМД-1 с макетами и манекенами и предлагалось провести экспериментальный сброс с людьми.
В середине 1972 года в связи с задержкой получения разрешения на проведение эксперимента было принято решение в комплексе «Кентавр» десантировать собак. Три собаки в одной машине были успешно десантированы. Было принято решение на десантирование людей 5 января 1973 года на тульском аэродроме. К этому времени участники эксперимента переехали в казармы 106-й дивизии.
В 14 часов 5 января с аэродрома взлетел самолет Ан-126 с боевой машиной десанта на борту, в которой находились испытатели. Командующим ВДВ была поставлена жесткая задача: после приземления расшвартовать машину и начать движение не более чем через 2 минуты, в ходе которого провести машину по намеченному маршруту со стрельбой по мишеням из орудия и спаренного пулемета. Экипаж должен был доказать, что не только отлично перенес все этапы десантирования, в том числе ударные перегрузки при приземлении, но и сохранил физические и умственные способности, может успешно вести боевые действия.
Вот как описывает экспериментальное десантирование сам Александр Маргелов: «Вытяжной парашют по команде штурмана вывалился, расправился, набрался сил и как бы нехотя стал потихоньку вытаскивать «Кентавра». Как гигантский маятник с центром качания вокруг вытяжного парашюта, машина-«утюг сначала завалилась на 135 градусов от горизонтали, затем стала раскачиваться с постепенно уменьшающейся амплитудой колебаний. И вот раскрылись тормозные, а затем и основные парашюты. Перевернувшись в первый момент вниз головой, мы в доли секунды испытали состояние, близкое к невесомости. В этом убедил невесть откуда взявшийся в машине хлам. Особенно ненужной показалась в этой ситуации довольно приличных размеров гайка, «всплывшая» прямо между головами. В следующий момент все гулко ухнулось на пол и потом еще некоторое время там перекатывалось, пока машина «изображала» из себя маятник. Все свои ощущения спокойно, как нам казалось, мы передавали на землю. Только вот с земли после выхода машины из самолета ничего не слышали — пришлось ориентироваться о работе системы по личным ощущениям да по показаниям приборов — высотомер после раскрытия многокупольной системы равномерно «приближал» нас к земле, а вариометр «застыл» на скорости снижения около шести метров в секунду.
И тут последовал резкий, перекатывающий удар. Головы в шлемофонах мгновенно «выбили морзянку» из заголовников, и все замерло. Навалилась неожиданная тишина. Но это продолжалось мгновение — мы, не сговариваясь, стали освобождаться от привязных систем.
Автоматическую расшвартовку изнутри машины с помощью пиротехнических устройств было решено на первое десантирование не ставить, поэтому, не задерживаясь, мы выскочили из БМД. Освободив ее от парашютной системы и платформы, заняли свои места внутри: Леонид — за рычагами, я — в башне. Пока механик заводил двигатель, наводчик-оператор выискивал, поворачивая башню, цели для обстрела. Есть! И вот сразу с началом движения бухнуло орудие «Гром». Конечно же, это была имитация, и последующая стрельба из пулемета велась холостыми, но в первом эксперименте это было не главное. Главное, что на всех этапах десантирования, приземления, движения, проведения стрельб мы сохраняли полную боеготовность и доказали, что в случае необходимости десантники могут воевать с наибольшим боевым эффектом, поражать противника, не выходя из машины, обеспечивая другим членам экипажа возможность с наименьшими потерями присоединиться к ним для совместного выполнения боевой задачи.
Леонид Зуев лихо, на большой скорости, подъехал к трибуне, по пути разнес вдребезги автомобиль начальника штаба дивизии (которого, кстати, предупреждали о такой вероятности), остановился точно напротив командующего и четко доложил об успешном выполнении боевой задачи. Командующий обнял и расцеловал нас поочередно, поблагодарил от лица службы и, быстро вытерев глаза, в дружеском тоне стал расспрашивать об ощущениях в ходе проведения эксперимента. К нему присоединились и другие участники испытаний».
Л. И. Щербаков и А. В. Маргелов после выполнения прыжка.
После первого удачного эксперимента командующий ВДВ отдал приказ провести аналогичные экспериментальные десантирования во всех дивизиях ВДВ, в каждый период обучения. А. В. Маргелов был назначен ответственным за подготовку штатных экипажей. Руководителями дальнейших испытаний были генерал-лейтенант И. И. Лисов, позже — его преемник на посту заместителя командующего генерал Н. Н. Гуськов и, наконец, председатель НТК ВДВ полковник Л. 3. Козленко. К настоящему времени в ВДВ проведены десятки десантирований экипажей в комплексах «Кентавр», КСД, «Реактавр» и других системах, разработанных советскими конструкторами.
Согласно приказу командующего ВДВ десантирования техники с экипажами внутри боевых машин были проведены во всех воздушно-десантных дивизиях:
13 ноября 1973 года в 98-й гв вдд старшина А. И. Савченко и старший сержант В. В. Котло десантировались внутри БМД-1 на парашютной платформе П-7 из самолета Ан-126;
30 мая 1974 года в 7-й гв вдд старшина М. Е. Савицкий и старший сержант А. И. Силинский десантировались внутри БМД-1 на парашютной платформе П-7 из самолета Ан-126;
20 июня 1974 года в 76-й гв вдд старшина Г. И. Соловьев и ефрейтор Г. Г. Мартынюк десантировались внутри БМД-1 на парашютной платформе П-7 из самолета Ан-126;
11 июля 1974 года в 7-й гв вдд старшина А. В. Титов и старший сержант А. А. Мерзляков десантировались внутри БМД-1 на парашютной платформе П-7 из самолета Ан-126;
22 июля 1974 года в РВВДКУ лейтенант Н. Г. Шевелев и лейтенант В. И. Алымов десантировались внутри БМД-1 на парашютной платформе П-7 из самолета Ан-126;
