К 1860 г. Леви заменил парусину своих брюк на хлопчатобумажную ткань, импортировавшуюся из французского города Нима, и с помощью принадлежавших сводным братьям мануфактур в Нью-Йорке наладил широкое производство. Его штаны начали носить в США повсюду, независимо от профессии.

Первое и самое известное в мире производство джинсов «Леви Штраус и компания» развилось из семейного бизнеса. Вместе со своими сводными братьями на Восточном побережье и зятьями Давидом Штерном и Уильямом Салейном в Сан-Франциско (и их детьми) Леви создал компанию, которая первоначально поставляла прочную рабочую одежду, а затем повседневную одежду для лиц обоего пола.

Семья занялась не только розничной, но и оптовой продажей джинсов и перенесла свой бизнес за Атлантический океан. Построив фабрики на обоих побережьях, создав сеть быстрой доставки, направляя в отдаленные городки коммивояжеров, эффективно торгующих по каталогу, «Леви Штраус и компания» стремительно росла. Когда один из клиентов предложил способ укрепить брюки на бедрах и в шагу, были изобретены заклепки. Компания наняла того клиента, оказавшегося портным Джекобом Дэвисом, первым мастером, отвечающим за производство. Поначалу заклепки изготавливались из меди. После жалоб матерей и сельских учительниц на то, что медные заклепки царапали и домашнюю, и школьную мебель, Леви заменил заклепки крепкой ниткой. Компания разработала также свои хорошо известные отличительные оранжевые стежки на заднем кармане и любимую заплату с изображением двух лошадей, пытающихся разорвать пару «Левис». Ни один уважающий себя владелец джинсов «Левис» никогда не убирает эту заплату. Она стала (вместе с принятым в 1930-е гг. фирменным знаком) самым устойчивым символом в истории моды.

Леви Штраус приучил к бизнесу и сыновей своей сестры. Компания оставалась под контролем семьи большую часть XX в. Леви стал уважаемым филантропом, поддерживавшим, в частности, изучение иудаизма в Калифорнийском университете. Исходя из потребностей общенациональной компании с фабриками на Атлантическом и Тихоокеанском побережьях и будучи членом Торговой палаты Сан-Франциско, он умело проталкивал строительство канала в Центральной Америке. Панамский канал стал реальностью примерно ко времени его смерти.

Он остается образцом для подражания благодаря не только своей легендарной жизни, но и своему умению создать уникальное, чисто американское предприятие. Евреи продолжали – особенно в США и Англии – преобладать в «лоскутной» торговле. Современные дизайнеры вроде Ральфа Лорана все еще находят эстетическое вдохновение в Диком Западе – Калифорнии Леви Штрауса.

Известный по прозвищу Рамбан или Нахманид из Хероны (Испания), раби Моше бен Нахман был, вероятно, самым великим иудейским ученым XIII в. Его комментарии к Пятикнижию Моисея – классический труд библейской учености. Он также пытался – правда, безуспешно – защитить труды Маймонида от обвинений в ереси.

И все же устойчивое влияние Нахманида на мировую истории проистекает благодаря его участию в провокационных и зловещих дебатах в Барселоне в 1263 г. По приказу короля Арагона Нахманид публично дискутировал с обращенным евреем (видимо, из Южной Франции) по имени Пабло Христиани на тему относительных достоинств иудаизма и христианства. В результате Нахманид был обвинен в богохульстве и выслан из страны. Находясь в изгнании в Святой земле, он помог возрождению бедной и сокращавшейся еврейской общины.

Идея публичного диспута по двум религиям пришла в голову католическим священникам, желавшим массового обращения евреев; для этого решено было лично доказать неправоту влиятельнейшего раввина и духовного лидера. Церковь, естественно, навязала строгие ограничения для аргументов еврейского участника дебатов. Исход каждого диспута был предопределен. За отступление от подготовленного сценария раввину грозило жестокое наказание. Дискуссия между Христиани и Нахманидом получила большую известность и оказалась наиболее важной из тех трагических схваток.

Король Арагона Яков уважал Нахманида и часто советовался с ним по государственным делам. Скорее всего, пойдя на поводу у доминиканских священников, Яков принудил Нахманида принять участие в диспуте.

В заполненном епископами и членами королевской семьи зале участникам диспута задавались простые вопросы, на которые было непросто ответить. Был ли Иисус Мессией, был ли он божественным, предстояло ли еще пришествие Мессии, был ли Мессия человеком, а не богом, и кто исповедовал единственно истинную веру и руководился единственно верным законом – иудеи или христиане?

В тот раз дебаты не были подстроены. Король Яков разрешил Нахманиду говорить свободно, не опасаясь наказания.

Христиани уверял, что отдельные разделы Талмуда подтверждали, что Мессия уже пришел. Иисус, по словам Пабло, родился и Богом, и человеком и умер на кресте в искупление всех грехов человеческих. Благодаря заступничеству Иисуса на земле иудаизм потерял смысл и, следовательно, утратил свою силу. Евреям следует руководствоваться единственно истинной религией – верой в Христа.

Нахманид корректно опроверг ссылки Христиани на Талмуд. Рамбан указал на то, что христианство в основе своей нелогично. Иисус не мог быть Мессией, ибо он не принес мира на землю, не подтвердил основополагающего предсказания, сделанного пророком Исайей («Не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать»). Римская империя пришла в упадок после принятия христианства. За смертью Иисуса последовали тысяча с лишним лет большой дикости и кровопролития, часто совершавшегося от его имени. Христиане, молящиеся на Христа, «пролили больше крови, чем все остальные народы».

Дебаты тянулись четыре дня.

Нахманид отметил, что иудеи и христиане расходятся в вопросе о божественности Иисуса. В иудейской традиции нет места вере в Мессию как в Бога. Ни один человек не может быть богом. Только Бог есть Бог. Зачем было Всемогущему создавать в смертной матери дитя, которое вырастет только для того, чтобы быть преданным братьями и подвергнуться страшной казни, затем воскрешать его и снова спускать с облаков на землю? Нахманид заявил королю, что никогда не поверил бы в подобную историю, если бы впервые услышал ее в зрелом возрасте. В такое может поверить только человек, которого оболванивали с детства.

Говоря о законе, который сохранил свою обязательность, Нахманид указал, что Тора остается в силе, поскольку мир не изменился. Человечество продолжало нуждаться в Божьем руководстве.

Не пожелав и дальше выслушивать свободные высказывания Нахманида, священники прекратили дискуссию на четвертый день. Король, человек выдающийся для своего времени, наградил Нахманида денежной премией за его усилия, что привело священников в ярость. Нахманид опубликовал отчет о диспуте. Несмотря на протекцию короля, доминиканцы заручились поддержкой папы и попытались осудить Нахманида за богохульство. Видимо, не без помощи короля Якова Нахманид бежал в надежное убежище в Иерусалиме. Дебаты в Барселоне ужесточили позицию церкви по отношению к евреям, что непосредственно привело к ужасам испанской инквизиции.

Хотя на протяжении последующих столетий имели место и другие крупные дискуссии между иудеями и христианами, в том числе между Мозесом Мендельсоном и Иоханом Лаватером или между Мартином Бубером и Карлом Людвигом Шмидтом, диспут 1263 г. показал, как далеки друг от друга оказываются люди, когда нетерпимость ограничивает их способность общаться, проявляя понимание. Разумеется, верит кто-то в божественность Иисуса или нет это вопрос веры, и каждый должен всегда уважать и высоко ценить вопросы веры. Однако люди постоянно демонстрируют свою неспособность уважать верования (религиозные или иные) друг друга, как если бы подобное уважение означало бы отрицание их собственного существования. Дебаты в Барселоне стали еще одним трагическим примером неумения ослепленного ненавистью человека слушать.