Продолжая работать на бирже, Рикардо увлекся некоторыми интеллектуальными занятиями и остановился на экономической теории в 1799 г. после почти случайного ознакомления с «Богатством наций» Адама Смита. Первая брошюра Рикардо по экономической науке (опубликованная в 1810 г.) была названа «Высокая цена золотого слитка – доказательство обесценивания банкнот». Эта работа, какой бы путаной она ни показалась сегодня, вызвала в свое время споры, обусловившие создание в палате общин комитета по исследованию вопроса и подготовке поправок к законодательству. В статье давались также рекомендации касательно метода оценки валюты и роли центрального банка в регулировании денежных запасов (эти проблемы до сих пор преследуют Федеральный резервный банк США).

Рикардо завязал переписку с ведущими экономистами своего времени. Многие из своих самых важных теоретических идей он первоначально изложил в письмах Мальтусу, Бентаму и Миллю Старшему. В 1815 г. Рикардо опубликовал «Эссе о влиянии низкой цены на зерно на прибыли биржи». В нем впервые были заявлены основополагающие принципы экономической науки Рикардо. На точном языке теории он обозначил роль заработной платы в колебаниях цен (повышение зарплаты не увеличивает цены); указал, как увеличить прибыль (только путем уменьшения заработной платы) и каково значение производства продовольствия для общего обогащения общества. Годом позже Рикардо написал «Предложения по экономному и надежному денежному обращению» – еще одно свидетельство его заботы о стабилизации денежного запаса.

В 1817 г. увидело свет его главное сочинение «Принципы политической экономии и налогообложения». Развивая свои теории «Экономного и надежного денежного обращения», Рикардо заложил основу монетарной политики капиталистических стран более чем на столетие. Он разъяснял теории («регулирующие законы») производства, дохода и экономического контроля, описал, как и почему люди потребляют и инвестируют, используют и непроизводительно расходуют то, что имеют. С почти научной доскональностью Рикардо пытался объяснить механизмы международной торговли и ее воздействия на национальные экономики. Он предложил концептуальную методику, сохраняющую свое значение до сих пор, и первым определил экономическую науку как набор принципов, имеющих отношение к материальному богатству.

Интерес Рикардо к экономике привел его к участию в политике. В 1819 г. он стал вторым евреем по происхождению, избранным в парламент, в котором и оставался до своей смерти в 1823 г.

Многие из теорий Рикардо были отброшены за ненадобностью более поздними теоретиками. Тем не менее его влияние на Джона Стюарта Милля и Карла Маркса доказано документально. Узкий квазинаучный подход Рикардо, почти не оставляющий места для общественного философствования, продолжает до сих пор завоевывать приверженцев.

«Смерть Дрейфусу! Смерть евреям!»

Эти вопли ненависти повисли 5 января 1895 г. в ледяном воздухе над плацем парижского военного училища. Безупречно одетый капитан Альфред Дрейфус, гордо стоявший по стойке «смирно», был публично унижен толпами военнослужащих и гражданских лиц. Унтер-офицер срезал с формы Дрейфуса пуговицы и знаки различия, затем схватил его шпагу и переломил о колено. Дрейфуса провели по плацу под злобные крики и проклятия. Он прокричал: «Я невиновен!» – но толпа издевалась над ним. Дрейфуса увезли отбывать пожизненную каторгу на наводящем ужас Дьявольском острове.

Дело Дрейфуса, которое французы называли просто «Делом», получило широкую известность в конце XIX – начале XX в. Оно породило пагубное разрастание поддерживаемых государствами репрессивных кампаний, достигших своей кульминации при нацистской тирании. «Дело» покончило с мифом, будто общество с высокой культурой обладает иммунитетом от нерациональной ненависти, будто передовая цивилизация может остудить безумные предрассудки. Прекрасная эпоха 1890-х гг. в Париже, эпоха Ренуара, Тулуз-Лотрека, Дебюсси и Эйфеля была навсегда запятнана большой ложью, фанатизмом и страхом. Благодаря лишь доблестным, поистине героическим усилиям писателя Эмиля Золя, политика Жоржа Клемансо, подполковника Жоржа Пикара и других «дрейфусаров» вновь были подтверждены идеалы Французской революции, и Дрейфус был освобожден.

В самом Дрейфусе не было ничего примечательного. Родом из состоятельной эльзасской семьи, он был властным, честолюбивым и где-то даже пижонистым. Его сторонники считали его человеком неидейным. Если бы жертвой не был он сам, Дрейфус не поддержал бы обвиняемого. Такое дело ничуть не взволновало бы его. Примечательна скорее его история, нежели его личность.

Истоки дела Дрейфуса следует искать не в еврейских делах, а в многовековом антагонизме, разделявшем Францию и Германию, и в незначительном антисемитизме, бытовавшем в вооруженных силах. В начале 1870-х гг. Франция потерпела поражение в войне с Пруссией. Промышленно развитый регион Эльзас-Лотарингия был захвачен немцами и возвращен только после Первой мировой войны. Французские власти во всем подозревали немцев и считали необходимым постоянно шпионить за своим противником.

Обеспокоенный внезапной пропажей военных карт некий майор Анри из Информационного бюро французского Генерального штаба попросил горничную немецкого посольства передавать ему бумаги, выбрасываемые в мусор немецкими дипломатами. В этих бумагах упоминался «Негодяй Д.» в качестве источника информации о французских военных секретах. Высокопоставленные руководители французского правительства приказали схватить шпиона немедленно и любой ценой.

Пока Анри находился в отпуске, другой ревностный офицер Информационного бюро выкрал из оставленного без присмотра фойе немецкого посольства целый «каталог» французских военных секретов. Этот список с указанием артиллерийских частей и обещанием представить наставление по стрельбам получил дурную славу. Информационное бюро проверило почерки офицеров Генерального штаба в надежде найти составителя указанного списка. Вскоре было выдвинуто предположение, что «Негодяем Д.» является Альфред Дрейфус – пижонистый артиллерийский офицер из Эльзаса и единственный еврей в Генеральном штабе. Образцы почерка из досье Дрейфуса сравнили со списком. Почерковед пришел к заключению, что список не был написан Дрейфусом, т. е. не обнаружил никакого сходства. Для доказательства того, что только еврей мог совершить столь гнусное предательство, сходство было сфабриковано. Статистик полицейского департамента Альфонс Бертийон подтвердил, что список был составлен Дрейфусом. Военный министр из карьеристских соображений жаждал разоблачить предателя и, получив от Бертийона желаемое подтверждение, приказал арестовать Дрейфуса.

Католические газеты, объединившиеся с антисемитским листком «La Libre Parole» (издавался неким Эдуаром Дрюмоном), обрушились с резкими нападками на «шпиона» Дрейфуса. Кое-кто из иерархов католической церкви увидел в этом деле шанс восстановить свой престиж, утраченный в ходе революции и последовавшей индустриализации страны.

Они не были в одиночестве. Майор Анри с помощью своего начальника-антисемита, полковника Сандера представил перечень государственных тайн, якобы переданных противнику. Судивший Дрейфуса военный трибунал под влиянием военного министра, уверявшего, что речь идет о безопасности государства, единодушно вынес обвинительный вердикт. Дрейфуса приговорили к пожизненной каторге – разрешенной законом высшей мере наказания. Лишенный военного звания самым унизительным образом, он был отправлен в настоящий ад.

Как только Дрейфус был заточен на Дьявольском острове, французская общественность забыла о нем. Франция обезопасила себя от предателей. Дрейфус кое-как перебивался на пустынном острове в компании с надсмотрщиками, которым было запрещено разговаривать с ним, и постепенно терял всякую надежду вкупе со здоровьем.

Через год после осуждения Дрейфуса подполковник Жорж Пикар был назначен на место Сандера, ушедшего в отставку в связи с неизлечимой болезнью. Дотошный Пикар принялся изучать неясные мотивы совершения Дрейфусом столь тяжкого преступления. Пикар проштудировал досье, представленное военным министром трибуналу, которое обусловило столь быстрое осуждение. Его поразило, насколько скудным и неубедительным было якобы неопровержимое доказательство. В то же время Пикару передали небольшую карточку, которую агент французской службы наружного наблюдения вытащил в кафе из кармана немецкого военного атташе. Карточка была адресована на имя майора Фердинана Вальсена Эстергази – офицера аристократического рода с сомнительной репутацией.