Поверить, что мы находимся в некой Академии героев, я не могу. Когда же мне урвать момент и позвонить? Сейчас не получится. Аспиды стоят по обе стороны и пристально следят за нами. Не уверена, что они позволят мне даже поднести телефон к уху. Получается, надо дождаться подходящего момента. Но что, если сейчас, когда мы выйдем из этой комнаты, таинственные Лазуриты обыщут нас и заберут все вещи? Рюкзак точно отнимут. Все это место выглядит как самая настоящая тюрьма.

– Простите, но я точно оказался здесь не по ошибке? – громко спрашивает Кассиус, встав со стула.

– Ошибки быть не может, молодой человек. Сядьте. И давайте уже начнем, – недовольно произносит тетка.

– Ты говоришь по-русски! – ахаю я.

– Что? Нет. Я говорю на своем языке, – удивляется Кассиус. – Рина, да?

– А ты Кассиус?

– Касьян, – бурчит он, будто я его чем-то обидела.

Ерунда какая-то. Он ведь представлялся мне именно этим именем. А теперь, мало того, что говорит по-нашему, так еще и имя какое-то славянское. Если я застряла здесь надолго, придется со всем разобраться. А если удастся выбраться, забуду Кассиуса-Касьяна как странный сон.

– Алан Аль, комната номер одиннадцать, – оглашает первое имя женщина-медик.

Со стула встает долговязый парень в строгом сером костюме. На тонком носу очки, волосы зачесаны назад. Парня будто из какой-то фирмы выдернули.

Алан ежится, трусливо втягивает голову в плечи, чтобы казаться меньше, но все равно возвышается над женщиной.

Теперь уже другая стена отъезжает в сторону, открывая новый проход. Там стоит мужчина в лазурной форме с белыми полосами. Лазурит – понимаю я.

Парень делает шаг в коридор, и проход закрывается.

Я молюсь, чтобы не идти следующей. Почему-то страшно узнавать, что будет дальше. Я боюсь, что сейчас назовут мое имя и комнату. Это будет значить, что никакой ошибки не было и нет. И мне действительно уготована судьба провести в Академии героев какое-то время.

Вызвали Касьяна. Он смирно пошел в тот же выход, как и до этого десять других подростков.

– Екатерина Гумилева, комната сорок один, – как гром звучит моя фамилия.

Я еле заставляю себя встать, дыша так глубоко, как могу. Словно прыгать в морскую пучину собираюсь. Сердце колотится как сумасшедшее. Я даже почти забываю рюкзак у стула, но возвращаюсь и закидываю его на плечо – мало ли, пригодится. Уже подходя к двери, спотыкаюсь на ровном месте и оборачиваюсь на оставшихся ребят, готовясь увидеть улыбки или даже услышать смех, но никто не улыбается. Все сидят напряженные и встревоженные.

– Живее, – торопит женщина и подталкивает меня к проходу. Там уже в ожидании стоит Лазурит.

Как только стена снова встает на свое место, мужчина кивает мне и делает несколько шагов вперед.

– Идем.

Я не хочу идти. Длинный светлый коридор выглядит почему-то пугающе. Все это место вызывает только одно чувство – страх.

Тяжело вздохнув, Лазурит возвращается и, аккуратно положив руку мне между лопаток, подталкивает вперед. Только после этого я наконец-то заставляю себя двигаться дальше в неизвестность.

– Что это за место? Что с нами сделают? – хриплым голосом спрашиваю я.

Мужчина молча идет вперед, не обращая внимания на мои вопросы, а я разглядываю фотографии подростков, которыми увешаны стены. Никто из них не улыбается. Они все в одинаковых черных комбинезонах. Губы поджаты. В глазах нет блеска. Будто они видели то, что сильно ранило душу.

По спине пробегают мурашки, и я отвожу взгляд в сторону. Замечаю трещины на напольной черной плитке, а потом и желтые разводы на некогда белом потолке. Да, ремонта здесь давненько не было.

– Ты в Академии Героев. И это пока все, что тебе нужно знать. Ты здесь не случайно. Ошибки быть не может, – вдруг разбавляет гробовую тишину короткой речью провожатый.

– Ценная информация, – бурчу я. Тетка из той комнаты сказала то же самое. Слово в слово.

По ходу нашего движения коридор расширяется и обрастает дверями.

Лазурит останавливается у двери с номером сорок один и открывает ее, нажав на кнопку.

– Только без глупостей. Всем страшно и тяжело, – просит мужчина, толкая меня внутрь. Защелкивается замок. А с той стороны двери доносится сочувственное. – Добро пожаловать.

Я на всякий случай дергаю дверную ручку, но, как и ожидалось. та не поддается.

– Да какого черта? – ругаюсь вслух и бью ногой по двери. Ноге больно, двери пофиг. – Немедленно отправьте меня домой!

Опираюсь о дверь спиной и для приличия еще стучу пяткой. Рюкзак падает с моего плеча, и парень, лежащий на кровати, открывает один глаз.

– Бесполезно, я уже пробовал, – говорит он, закидывая руки за голову.

Я наконец-то позволяю себе оглядеть комнату, которая тут же напоминает мне просто палату в лагере. Шесть кроватей, столько же тумбочек и шкаф. Вот и все убранство. Даже окна нет.

Нас в комнате пока двое, но скоро придут новенькие, а это значит, что выбрать себе койку надо именно сейчас. Прохожу к самой дальней у стены, бросаю рядом с ней рюкзак, и ложусь поверх одеяла, даже не снимая ботинок.

– Похоже, что мы будем соседями, – снова произносит парень, и я наконец-то позволяю себе его рассмотреть. Каштановые вьющиеся волосы, карие глаза, задорная улыбка и родинка над верхней губой. – Тебя как зовут?

– Рина, – отвечаю неохотно.

– А я – Александр.

– Здорово, – бурчу я в ответ.

Прости, дружелюбный сосед, но ты не виноват, что у меня нет настроения общаться. Надо подумать, как выбраться отсюда.

Черт! Выбраться!

Я подскакиваю на кровати так высоко, будто меня ужалили. Достаю из кармана телефон. Скорее. Последние вызовы. Мама. Пальцем на нужную иконку. И звонок пошел.

Я замираю с телефоном у уха. Вот сейчас начнется гудок и…

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – сообщает мне бесчувственный робот.

– Гадство, – ругаюсь я. Звоню на папин номер. Но результат такой же.

Слезы уже подступают к глазам, беспомощность щиплет горло.

Последний шанс. Один ноль два. Вызов. Я с замиранием сердца слушаю гудки. Неужели получится.

– Отделение полиции. Слушаю Вас, – раздается голос.

– Помогите! Меня похитили! Я не знаю, где нахожусь! Я… – но тут кто-то с силой бьет меня по запястью, выбивая телефон из руки.

Трубка падает на пол, а вошедший Лазурит поднимает ее двумя пальцами и убирает в карман своих брюк.

– Мобильные телефоны запрещены, – холодно произносит он, смиряя меня недовольным взглядом.

Вот и все. Вот и последняя надежда разбилась, как экран моего телефона.

Вместе с Лазуритом в комнату вошли еще две девушки – кудрявая рыжая и тощая черноволосая. Обе выглядели такими же потерянными, как и я.

Буквально через минуту новый Лазурит приводит двух парней, и сразу после того, как закрылась дверь за последним, раздается голос из динамиков.

– Ученики! У вас пять минут, чтобы переодеться в форму Академии, после чего вы должны построиться парами перед дверью и ожидать дальнейших указаний. Одежда в шкафу.

У нас с черноволосой девчонкой размер примерно одинаковый, и я боюсь, что она выберет себе нужный, а мне придется втискиваться во что-то узкое или, наоборот, надевать мешкообразное.

Первым до шкафа добирается Саша и удивленно восклицает:

– Они все одного размера, – вытаскивает висящие на вешалках черные комбинезоны и раздает каждому по очереди.

«И все огромные», – хочу добавить я, но замолкаю.

– И как нам переодеваться? Прямо перед парнями, что ли? – вопрошает в пустоту черноволосая девушка.

– Идите сюда. Две держат, одна одевается, – рыжеволосая стягивает с одной из кроватей покрывало и отдает один угол мне.

Мы растягиваем его, как ширму, и наша соседка быстро скрывается за ней. Парни же не смущаются ничего. Они скидывают на пол свои старые вещи, остаются в одних трусах и залезают в комбезы.

– Вечно у них все быстрее, – вздыхаю я. – Вас как зовут хоть?