Я внимательно осмотрел человека — он уже был теплым, душа заняла свое место, но в сознание так и не пришел. Чего ему не хватает?

Ах, да, сердце!. Толчок силы заставил его вяло трепыхнуться, но постепенно пульс стал учащаться, пока не стал очень быстрым — сердце пыталось разогнать застоявшуюся кровь, с моей помощью это ему вполне удавалось. Так, вроде все — и теплый, и душа на месте, и сердце стучит… Тут дед подошел и кулаком стукнул человека в грудь, тот всхлипнул, задышал, открыл глаза и судорожно попытался что-то сказать. Наклонившись, я услышал.

— Дети, где дети? 

Гонор сидел на неудобном стуле за столом и через силу приветливо улыбался соседке справа — обед почти подошел к концу и тягостную обязанность поддерживать хорошие отношения с соседями покойного барона Залесского можно считать выполненной. Год назад, в пору беззаботной жизни кронпринца, он на нее не обратил бы никакого внимания, более того, мелкие дворяне могли только издалека наслаждаться лицезрением наследника короны, а теперь…

Прошло уже две недели после гибели хозяина замка, а от короля Либерии нет ни письма, ни отряда тайной стражи — такое впечатление, что безвременная смерть приграничного барона совершенно не заинтересовала власти, но такого просто не могло быть, значит, все неприятности еще впереди. Да, собственно, они уже начались — притихшие поначалу после громкого убийства соседи, стали активно интересоваться состоянием здоровья малолетнего Чебовина? А также планами Гонора в отношении мальчика и его наследства. Причем каждый из них считал своим долгом предъявить долговые обязательства покойного, попутно рассказывая, как они дружили с бароном, пользовались его безоговорочным доверием и, даже являлись его отдаленными родственниками. Оставалось только выбрать устраивающего власти опекуна и собирать вещички, но принц присмотрел баронство для себя — из него выйдет прекрасная временная база, наличие которой позволит ему прервать бесконечное бегство и начать претворять в жизнь многочисленные планы по возврату короны. Так что он не видел более подходящей кандидатуры на роль опекуна малолетнего барона, кроме собственной. Осталось только заручиться поддержкой Арчиба и все детолюбивые соседи останутся при своих интересах. Только вот долгое молчание короля Либерии заставляло чувствовать себя неуверенным в исполнении своих планов.

Как и следовало ожидать, в сельской местности очень трудно долго удерживать что-либо в тайне, поэтому его настоящее имя и положение давно стало темой для соседских пересудов, так что он совсем не удивился, что многочисленные посетители обращались к нему, как к царственной особе.

— Ваше Высочество, как долго вы намерены пребывать здесь, у нас? — Собеседница явно считала себя звездой местного дворянского общества, поэтому не стеснялась задавать наводящие вопросы представителю монаршей семьи. — Представляю, как вас утомила наша сельская размеренная жизнь, где главной новостью месяца является появление племенного жеребца у соседа!

— Ну, в последнее время вам тут есть о чем поговорить и без уточнения животной родословной.

Тонкий намек на то, что ему "перемывала косточки" вся округа, старательно пытаясь вызнать пикантные подробности трагедии через слуг и даже селян, совершенно не смутил местную красотку, жену одного из соседних баронов — для того, чтобы сбить эту "гончую" со следа очередной сенсации, этого было явно не достаточно. Слишком многие были заинтересованы в таком сладком кусочке, как оставшееся без присмотра земельное владение — у некоторых из его собеседников уже выросли сыновья, которым совершенно не помешала бы такая собственность, да и прилагающийся к ней титул. Так что все они любезны с ним лишь до тех пор, пока он не предъявил свои претензии на опекунство над мальчишкой. Теперь понятно стало облегчение Зима, когда Гонор озвучил свои планы на ближайшее время — с такими соседями Чебовин лишился бы наследства, а то и жизни, в течение одного года. Тут опять пришлось отвлекаться на даму справа, та старалась не выпускать его из цепких объятий своего внимания.

— Ваше Высочество, можно мне назвать вас просто Гонором? — с придыханием произнесла женщина, многозначительно коснувшись кончиками пальцев его руки.

А вот это уже наглость, давно ему так активно не навязывали своего общества, у этой провинциалки оказалась железная хватка — она старалась извлечь максимум выгод от знакомства с королевским племянником. Окинув взглядом всех присутствующих, он понял, что местное общество старательно изучает его, даже не особо пряча пристальных заинтересованных взглядов. От необходимости ответа избавило появление Зима.

— Ваше Высочество, прибыл отряд стражи для вашей защиты, и привезли письмо короля.

Вовремя, а то местные дворяне уже начали утомлять. Стараясь не показать своего нетерпения, он покинул обеденный зал.

— Они в кабинете, — Зим увидел недовольное выражение лица принца и бросился оправдываться. — Кто я такой, чтобы ограничивать в чем-либо людей из Тайной стражи?

Он прав, либерийцы при всей своей экономности не жалели денег на обеспечение внутренней безопасности страны, может быть, именно поэтому и сохранили своего короля, в отличие от Саррана. Так что сотрудники Тайной стражи в стране пользовались заслуженным уважением и авторитетом, что весьма помогало Арчибу Второму удерживать за собой престол без особых проблем, по крайней мере, со стороны своих подданных. Однако, излишняя активность стражи могла сильно помешать принцу в его планах — не все дела стоило доводить до сведения широкой общественности, достаточно того, что обучением будущей освободительной армии Саррана занимались сугубо либерийские ветераны. Так, самовольное занятие рабочего кабинета в отсутствие пусть номинального, но хозяина, говорило о попытке расстановки сил в их группе, что Гонора совершенно не устраивало. Придется сразу ставить людей на место, иначе ему придется всю оставшуюся жизнь играть роль марионетки. "Нет уж! Достаточно я имел неприятностей за прошлую легкомысленность, теперь никто не вырвет будущее из моих рук!". С таким настроением он решительно вошел в кабинет.

За столом, на хозяйском месте вольготно расположился Сирус Сантийский, глава Тайной стражи Либерии, личность весьма неоднозначная — в его возрасте, а ему едва перевалило за сорок, занять такой высокий пост без серьезной протекции со стороны знатных родственников было почти невозможно, однако это ему удалось. Происходил министр из старой дворянской семьи, небогатой даже по либерийским меркам, не имел абсолютно никаких магических способностей и поступил на службу в весьма юном возрасте. Через двадцать пять лет он занял кресло главы стражи и был уверен в своем будущем. Гонора знакомили с Сирусом еще в прошлый приезд принца в Либби, точнее, это дядя Арчиб явно хотел, чтобы его кабинет составил свое мнение о племяннике, так что мужчины встретились, как старые знакомые.

— Ваше высочество, как я рад, что это происшествие закончилось для вас благополучно! — Приятный баритон главы стражи будто призывал довериться его обладателю. Не вставая с кресла, Сирус доброжелательно кивнул принцу и гостеприимно указал на стул, приглашая присесть. — Разговор у нас будет долгим, так что располагайтесь с комфортом.

Грубовато сказано для придворного, имеющего очень большой опыт общения с высокопоставленными особами, значит, либо специально провоцирует Гонора на конфликт, либо знает что-то такое, что значительно ухудшает положение королевского родственника. Принц не собирался занимать выжидательную позицию, поэтому пошел навстречу желаниям гостя.

— Вы привезли документы, подтверждающие мое опекунство над малолетним бароном Залесским? Дядя обещал мне всемерную поддержку, я и так слишком долго ждал вашего приезда.

Гонор проигнорировал предложенное кресло и, подойдя к окну, отодвинул тяжелую штору и присел на подоконник. Этим поступком он добился сразу нескольких целей: помешал главе стражи вести разговор в прежнем русле, заставил его покинуть громоздкое хозяйское кресло и оказался лицом к лицу с третьим присутствующим в кабинете — в углу, на стуле примостился благообразный старичок, судя по мантии, маг Че.