— Блэкторн! — закричал кто-то, похоже, Карла. — Блэкторн, черт возьми, мы теряем ее! Пульс не прощупывается…

Звучал целый хор возбужденных голосов:

— Кто-нибудь, вызовите скорую! Нужна скорая помощь, быстрее!

— Господи Иисусе, ее застрелили!

— Всем на пол! Всем лечь на пол! В этом зале убийца!

— Дайте пройти, прошу вас! Боже мой, пожалуйста, это моя жена!

Кровь стучала в висках Блэкторна. Он сильнее завернул руку своей пленницы и почувствовал, как она дернулась.

— Знаете, где в Калифорнии заканчивают свои дни убийцы? — снова прошептал он женщине. — В уютной маленькой комнатке, именуемой газовой камерой. Я сказал вам бросить пистолет!

Рука, которую выкручивал Блэкторн, ослабела. Выпавший из нее на пол предмет издал слабый металлический звук.

Блэкторн и женщина посмотрели вниз. Тюбик губной помады.

Другая рука женщины была пуста. Она вздрогнула.

— Уберите свои лапищи! — Голос у нее был глухой, но чистый.

Но Блэкторн по-прежнему не отпускал незнакомку. Все вокруг смотрели на них.

— Где пистолет?

Женщина тяжело дышала. Роб чувствовал, как дрожит ее тело.

— Пистолет? — прошептала она.

— Выстрел прозвучал с этой стороны, черт вас возьми! Я видел, как вы полезли в сумочку и достали из нее какой-то металлический предмет. Несколько секунд спустя раздался выстрел, и Рина упала.

Женщина опять попыталась было вырваться. Блэкторн прижимал к себе ее так плотно, что ощущал теплоту ее груди и бедер.

— Рина? Не понимаю. Мне был нужен платок. Что? Что случилось? Кто вы? Рина мертва?

Блэкторн начал понимать, что ошибся. Она вовсе не походила на хладнокровного киллера. Тем временем его люди лихорадочно обшаривали зал в поисках подозрительных лиц.

Все произошло с дьявольской быстротой. Акустика зала исказила звук пистолетного выстрела, введя всех в заблуждение относительно угла, с которого он был произведен.

И все же Блэкторн не торопился отпускать свою жертву. Он развернул ее к себе лицом. Схватив за волосы, откинул ей голову назад. Боже, да она просто красотка. Большие голубые глаза, полные смущения, испуга и… гнева.

— Кем вы приходитесь Сабрине де Севиньи?

— Я ее дочь. — Она подняла подбородок. — Я не убивала Рину. Она — моя мать.

— Вы лжете. Я, слава Богу, знаком с этой семьей.

Женщина вновь попыталась вырваться. Лицо ее пылало, вид был растерянный.

Наконец разжав руку, Блэкторн отступил на шаг. «Дочь» тряхнула головой, пытаясь откинуть со лба выбившуюся из прически рыжеватую прядь волос. Она судорожно обхватила плечи руками.

— Где она? Я должна ее видеть. Отведите меня к ней, прошу вас!

Роб колебался лишь мгновение. Может, ее реакция поможет что-нибудь выяснить?..

— Хорошо. Пойдемте.

Крепко взяв незнакомку за руку, он приготовился тащить ее через зал, но, удивительно, она совсем не сопротивлялась. И даже наоборот. Ее пальцы судорожно сжали его ладонь. Блэкторн понял: бедняжка смертельно напугана. Возможно даже, она в состоянии шока.

— Служба безопасности. — Блэкторн стал пробираться сквозь плотную толпу. — Пропустите. Служба безопасности. Дайте нам пройти!

Притихшая небольшая группа людей окружала лежавшее на полу тело. Блэкторн увидел Арманда, жестикулировавшего в своей галльской манере, по щекам его бежали слезы. И Изабель, прекрасная Изабель, с лицом белым, словно лист бумаги, опустившись на колени, поддерживала ладонями голову своей мачехи, в то время как Карла отчаянно пыталась сделать Рине искусственное дыхание.

Пуля попала в голову. По характеру небольшой сине-черной дырочки над переносицей она была 22-го или 25-го калибра — в этом Блэкторн мог поклясться. Как и в том, что выходное отверстие вряд ли удастся найти. Попадая в черепную коробку, пули этого калибра теряют скорость и наносят массу смертельных поражений в мягкой ткани головного мозга.

Обмякший рот и расширившиеся зрачки не оставляли сомнений — Рина де Севиньи мертва.

Новоявленная дочь издала сдавленный стон и стала медленно оседать. Блэкторн тут же подхватил ее за талию, не дав упасть на пол. Очевидно, позабыв о грубости, с которой с ней только что обошлись, она, вся дрожа, приникла к его груди.

Не без удивления Блэкторн услышал едва произносимый шепот: «Не оставляй меня, мамочка! О, мамочка, пожалуйста, не уезжай!»

Эйприл прижала к уху трубку платного телефона в вестибюле полицейского участка и говорила в нее тихо, гадая про себя, подключен ли к этой линии магнитофон. «Вот так и боишься, — подумалось ей, — тех организаций, которые, казалось бы, призваны тебя защищать».

— Никаких проволочек с прибывающими новыми заказами, — наставляла Эйприл своего партнера Брайана в Бостоне. — Я жду несколько ящиков с новыми книгами из трех крупнейших издательств. Необходимо, чтобы ты распаковал их и выставил на прилавки как можно скорее. Наши постоянные клиенты замучали вопросами, когда же мы получим последний роман Кинси Милхоуна.

— Погоди, — удивился на другом конце провода Брайан. — Ты сидишь под арестом и беспокоишься о том, как бы получить новые книжки для наших покупателей? Знаю, что ты ставишь интересы клиентов превыше всего, но…

— Послушай, я не арестована, — перебила его Эйприл.

«Возьми себя в руки», — приказала она себе, краем глаза наблюдая сутолоку людей, входящих и выходящих из участка.

— Меня только допрашивали, после чего сказали, что я могу идти. У нас ведь разница в три часа, а я хотела застать тебя до закрытия магазина.

— Эйприл, как ты себя чувствуешь? Голос у тебя ужасный. Ты была близко от места, с которого стреляли? Говоришь, это случилось прямо в конференц-центре?

— Извини, но подробности потом. Сейчас не могу. — Она нервно намотала телефонный шнур на руку.

Конечно, нужно пообстоятельнее рассказать Брайану о случившемся, но пока это было выше ее сил. Она слишком устала и как бы оцепенела.

Эйприл казалось, что подробный рассказ в полиции не очень-то ей помог. И хотя никто не спросил ее прямо, в воздухе так и витал вопрос: «Если она ваша мать, почему же вы не плачете, леди?»

И все же они ее отпустили. Промурыжили несколько часов, но отпустили. Слава тебе, Господи, что не арестовали! Больше бы она этого не вынесла.

Узнали они что-нибудь о ее прошлом? Было ли ее дело введено в компьютер, и вообще существовала ли компьютерная сеть тогда, в 1969 году? Как бы это проверить? Что будет, если прежняя история выплывет наружу?

— Единственное, чего я сейчас хочу, так это немедленно выбраться отсюда и поехать домой, — вернулась Эйприл к разговору с Брайаном. — И сделаю я это, как только полиция позволит мне покинуть Калифорнию.

Голова Эйприл гудела. Она машинально прижала ладонь ко лбу.

— Ты, конечно же, исключаешь возможность подозрений в твой адрес? — съязвил Брайан.

— Боже, сколько иронии! — Эйприл вдруг четко представила себе толстяка-компаньона, сидящего за ее столом, обложенного стопками детективных романов в «Пойзн Пене». — Я торгую литературными убийствами и неожиданно сама оказываюсь прямо в центре одного из реальных.

— Но, босс, я не пойму. Кто она вам была — книготорговец-конкурент? — Брайан натянуто рассмеялся.

— Это была моя мать.

На другом конце провода воцарилось молчание. Уголком глаза Эйприл заметила группу направляющихся к ней людей. Некоторые из них держали на плечах телекамеры.

— Брайан, мне надо срочно уходить. Я перезвоню тебе завтра.

— Стой-стой, погоди минутку…

— До свидания! — Эйприл торопливо повесила трубку.

Разумеется, пресса, ухватившись за убийство в конференц-центре, уже оккупировала полицейский участок. Рина де Севиньи была знаменитостью, так что ее смерть стала настоящей сенсацией. Пропавшую много лет назад дочь Рины, ясное дело, допрашивали по поводу убийства. Репортеры, вне всякого сомнения, постараются поглубже раскопать ее прошлое. Так что, если не достанет полиция, то достанет пресса.